Кровавый Прилив - Ричард Кнаак

Когда глаза Фароса привыкли к темноте, он увидел, что егоодиночество нарушено: в углу извивался раненый минотавр — его правая рука иноги двигались с трудом и плохо слушались хозяина. Было видно, что ему недавнопришлось попробовать тяжёлых дубин. Надзиратели Сахда знали, как наказыватьраба, чтоб тот протянул подольше, но на этот раз кто-то отвёл душу, может, дажесам начальник карьера. На минотавре не было живого места: лицо залито кровью,нос переломан во многих местах, зубов почти не осталось, один глаз закрылся подтяжестью огромной опухоли. На его плече горело унизительное тавро, такое же,как и у Фароса, которым людоеды метили рабов, — два сломанных рога втреугольнике.

— Кос-кос-кос, — громко бормотал невольник, обращаясь кневидимому собеседнику.

Фарос понятия не имел, звали ли Косом раненого раба или этоимя одного из его друзей, а может, просто часть какого-то слова. Его неинтересовало, что бормочет безумец, но волновало, что его голос может привлечьохотников. Раненый минотавр был слишком тяжёл, чтобы можно было вытащить его изпещеры и унести подальше, значит, придётся уходить самому. Фаросу было известноо существовании другой пещеры на верхушке холма, она была менее безопасна, нозато мередрейки не смогут там его отыскать по следу крови. Как только минотаврдвинулся к выходу, раненый встрепенулся:

— По… жалуйста… Са… хд, нет!

При упоминании имени начальника Фароса снова забил озноб, ион бросил безразличный взгляд на изломанное тело.

— Нет… — Раненый пытался забиться в угол, дёргаясь отвоображаемых ударов.

Фарос покачал головой и полез наружу. Раб был абсолютнобезумен и при смерти, а ему нужно спасти себя. Восстание в Вайроксе научилоего, что единственная фигура, о которой стоит беспокоиться, — его собственная.

В горах поднялся сухой ветер, забивая пылью в рот и нос, номинотавру надо было спешить, пока двоих беглецов и их преследователей не видно.Когда он достиг следующего склона, с севера вновь послышалось движение, и Фаросмгновенно скрылся за развалом камней. Скоро появился крадущийся людоед. Сначаламинотавру показалось, что тот направляется к нему, но потом он понял, чтолюдоед идёт к пещере, которую Фарос недавно оставил. Тупое создание шумно, подобномередрейку, втягивало воздух, но как-то неуверенно. Фарос затаил дыхание, когдаохотник, держа дубину наготове, оглядел окрестности. Широкие плоские ноздризадрожали, и людоед сделал ещё шаг к пещере. Он прошёл мимо входа, не заметивего, потом внезапно развернулся и направился прямо к пещере.

Фарос мог только предположить, что раненый громко застоналили заговорил. В любом случае, этим он подписал себе смертный приговор.Огромный людоед теперь осторожно заглядывал в узкий лаз. Затем, несмотря на всерасчёты Фароса, с удивительной ловкостью полез внутрь.

Внезапная решительность бросила Фароса вперёд — он забыл пронедавнее намерение спокойно уйти. Бросившись вниз, минотавр по дороге схватилострый камень размером с добрый кулак. Приблизившись к входу, он услышал изпещеры глухое ворчание, а затем несколько тяжёлых ударов.

Едва Фарос успел найти подходящее место, как из лазапоказался людоед, проталкивающий перед собой окровавленную дубину. Не даваятому времени опомниться, минотавр изо всех сил швырнул камень в голову людоеда.Кровь залила уродливое лицо, но казалось, удар большого вреда не принёс. Преждечем охотник смог пустить в ход дубину, Фарос кинулся на него. Несмотря наярость и внезапность нападения, хорошо откормленный людоед имел преимущество.Он легко увёртывался от рогов Фароса и несколько раз ударил того по лицу.

Они разошлись и закружили друг возле друга, выбирая времядля новой атаки. Людоед ловко прыгнул вперёд, и когда осторожный Фаросотскочил, тому удалось вновь завладеть выпавшей дубиной.

— Ф`хан… Урсув Суурт! — прорычал людоед, обнажив жёлтыезубы. — Д`каи ф`хан!

Несмотря на долгое рабство, Фарос очень мало понимал иззвериного языка хозяев, но знал, что «Урсув Суурт» на древнем людоедскомозначает «минотавр». Что касается остального, то достаточно было тольковзглянуть в налитые кровью глаза, чтобы получить перевод. Людоед явно несобирался ловить его живьём, он только примеривался, как бы получше нанестисмертельный удар. Фарос прыгнул вперёд, чем удивил противника — на плоском лицелюдоеда появилось выражение несказанного удовольствия.

Дубина быстро пошла вниз, но Фарос молнией метнулся всторону, и она с грохотом разметала по земле мелкие камни, подняв облачко пыли.Кинувшись к выведенному из равновесия охотнику, минотавр ударил ногой пооснованию оружия, выбив его из рук людоеда. Прежде чем тот сумел оправиться,новый удар в низ живота потряс его. Согнувшись пополам, людоед попыталсядотянуться до дубины, но Фарос опередил его. Взмахнув оружием, он размозжилчереп людоеда. Громко хрустнули кости, и волосатый гигант медленно завалилсяназад, однако, к удивлению минотавра, тут же пытался подняться. Тогда Фаросподскочил к нему и принялся наносить удары один за другим, пока не убедился,что противник мёртв.

Тяжело дыша, минотавр отбросил измочаленную дубину. Толькосейчас он понял, что напал на людоеда не из-за раненого раба и не ради защитысвоей жизни. Только дикое желание убивать врагов и мстить толкнуло его на этотпоступок.

Кровавая пелена медленно спала, и Фарос принялся заталкиватьмертвеца под ближайшую скалу, чтобы остальным охотникам было трудней обнаружитьтело. Затем он вернулся на место боя и забросал песком и пылью все следы кровии борьбы. Вскоре только лежащая дубина выдавала, тайну происшедшего.

Закончив, Фарос бросил взгляд на пещеру, затем посмотрел всторону, куда недавно ушли двое рабов, и жажда крови вновь заклокотала в егогорле. Минотавру не составило труда найти их следы, а также следы погони. Двоепротивников не слишком беспокоили его, но вот сопровождающий их мередрейквнушал опасения.

Жажда мести уже целиком завладела молодым минотавром,пролитая кровь врага горячила сердце. Он двинулся параллельно цепочке следов,затем свернул, поднимаясь на вершину ближайшего холма. За эту неделю ондетально изучил местность и догадался, как пойдут охотники и жертвы, поэтомурешил двигаться более коротким путём. Фарос полагал, что, скорее всего, обаминотавра заплутали в лабиринте холмов и теперь углублялись в узкий проход,который заканчивался тупиком с почти отвесными стенами. Чтобы подняться там,надо отрастить крылья или знать, как лазить по скалам, поэтому людоеды и ихчешуйчатая гончая легко загонят беглецов в угол.