Инопланетяне в Гарволине - Иоанна Хмелевская

— Какие еще потери? — не понял его консультант.

— Как это какие? Ведь паника поднимется неимоверная.

Тут в дискуссию вмешался редактор.

— Никакой паники быть не может! — веско заявил он. — Люди — существа разумные, они поймут, что к чему, к тому же пришельцы несут им только добро.

Сатирику очень не хотелось расставаться с чудесной картиной хаоса и паники, охватившей землян. На созданную его воображением картину, безусловно, повлияли яйца вкрутую, которыми он питался последние недели, ибо во вселенском хаосе превалировали разрушенные курятники, одичавшие куры и горы разбитых яиц, которые уже никто и никогда не сварит вкрутую. Затем промелькнули страшные картины разрушенного Дворца культуры и превращенной в развалины площади Парадов. А вот разваливаются на куски многочисленные ненавистные учреждения, из них выбегают вне себя от ужаса сильные мира сего… Нет, такими мечтами сатирик с коллегами делиться не собирался, но глаза его засияли подозрительным блеском.

— Интересно, каких людей ты имеешь в виду? — спросил он редактора. — Научных работников или самых простых людей?

— Ну, не совсем простых, — ответил редактор, соскребывая с клавиши «» своей машинки засохший кусочек куриного желтка. — Пусть не столица, но и не совсем глухая деревня. Нечто среднее.

— Пусть среднее. И там возникнет паника и всеобщий ужас.

— А вот и нет! Наоборот, я считаю, главной реакцией людей будет любопытство. Да вы сами подумайте. Приземляется что-то этакое, непонятное, из него выходят какие-то такие, немного похожие на людей, но очень немного…

— Сдается мне, еще не было случая, чтобы кто-то вышел, — задумчиво заметил фоторепортер.

— А случаи, чтобы нечто приземлялось, тебе известны? — опять язвительно поинтересовался сатирик.

Очень не хотелось фоторепортеру быть заподозренным в легковерной недалекости, поэтому он с легкой усмешкой пояснил:

— Да вроде бы у одного типа сидело нечто такое в саду и оставило после себя круг примятой травы. Ясное дело, сидело ночью и едва маячило.

— У нас сидело?

— Нет, в Штатах. У нас не найдется садиков подходящих размеров. Так этот тип схватил фотоаппарат и щелкнул. Я сам видел снимок в одном журнале. Луна светит, но как сквозь мглу. Нечеткий снимок. Изображение нечеткое. Если напустить немного дыму, запросто можно такое подстроить. Или через специальный фильтр…

— Но я имею в виду совершенно конкретную вещь, — стоял на своем редактор. — И не в лунном свете, а в белый день. Никакой мглы, никакого дыма! Прилетает некий объект, может быть тарелка, все равно, приземляется, все его видят отчетливо, никаких мистификаций, никакого обмана. Из летающего объекта выходят такие… люди не люди, но на людей немного похожие…

— А почему ты предполагаешь, что похожие на людей? — перебил редактора консультант, слушавший начальство со все возрастающим интересом.

— Если мы исходим из того, что в другой солнечной системе существует похожая на нашу Землю планета, логично предположить наличие на ней сходных с нашими условий существования, — веско заметил сатирик. — Следовательно, там должны обитать существа, похожие на людей. Лично я ни в какую мыслящую плазму не верю. Пусть эта плазма мыслит себе до посинения, что из того? Сами подумайте, что она может предпринять? Какой толк ей из мышления?

— Да ты что! Еще какой толк. Подумает, подумает и образует в себе клетки. А может, поделится на клетки. Выпустит из себя какие-нибудь щупальца, и они что-нибудь скомбинируют. Не спрашивай, что именно, я ведь не плазма, откуда мне знать?

— А я и не собираюсь сравнивать тебя с плазмой, наверняка ты еще не достиг таких, как она, высот мышления…

— Вот еще, не хватало мне конкурировать с какой-то плазмой! Не собираюсь в нее воплощаться, чтобы понять, что она может выкинуть. Наверняка у таких, из густой слизи, ни с чем не сообразуемые ощущения и потребности. Мы ведь даже представить не можем, как такие существа общаются. Может, с помощью тех самых щупалец, а может, издают какие-нибудь звуки. Например, «плюм». Или «мласк!».

Бесформенные расплывчатые существа, которые общаются между собой с помощью таких идиотских «плюм» и «мласк», настолько не понравились никому из присутствующих, что вопрос был решен однозначно. Долой плазму! Даже на лице автора проекта, научного консультанта, появилось брезгливое выражение. Нет, плазма — это не предмет их мечтаний!

— На ногах человек стал ходить для того, чтобы руки освободить, — напомнил коллегам фоторепортер. — Значит, они ему для чего-то понадобились. Вот и эта самая плазма непременно должна была развить у себя какие-нибудь хваталки, возможно щупальца…

Сатирик сатирически заметил:

— В таком случае эти существа уже давно приземлились у нас и расселились по морям и океанам всей Земли, в основном теплым. Мы дали им оскорбительное название спрутов или осьминогов. Правда, результаты их умственных усилий до сих пор как-то незаметны.

— Может, потому, что у нас приземлилась какая-то на редкость глупая плазма…

Редактору надоело выслушивать издевательские рассуждения коллег, и он раздраженно крикнул:

— Да отвяжитесь вы от этой плазмы! И дайте же мне сказать! Разболтались, слова вставить не могу.

— Ладно, говори, — позволил сатирик. — Мне самому эта плазма поперек горла встала.

Все замолчали, ожидая выступления начальства, которое любило время от времени закатывать продолжительные речи. Редактор сосредоточился и набрал воздуха в легкие, как певец, собиравшийся исполнить особенно трудный фрагмент ответственной оперной партии.

И начал:

— Прилетает, значит, из космического пространства нечто такое, приземляется, из него выходят человекоподобные существа. И что?

Коллеги настроились на продолжительную речь, но, похоже, на этом она и закончилась. Редактор оборвал фразу, поставив в ее конце большой вопросительный знак, и вопросительно уставился на коллег, уделяя особое внимание сатирику. Коллеги, сбитые с толку краткостью выступления, в свою очередь вопросительно уставились на него. К тому же, признаться, их заинтриговал смысл выступления, набросанная несколькими выразительными словами картина, которой извечная мечта редактора придала магическую силу. И в душах всех собравшихся вдруг зародилось и ярко вспыхнуло желание тоже непременно увидеть это. Прилетает, значит, из неведомых глубин Вселенной нечто, приземляется, и что? На этот вопрос никто не мог ответить даже себе самому, даже в глубине души.

А редактор ждал. Долго ждал, не меняя вопросительного выражения лица и только все сильнее сжимая зубы.

— И ЧТО?! — настойчиво и даже грозно повторил он.

— А черт его знает… — пробормотал сатирик, не вынеся нервного напряжения, вызванного вперенным в него редакторским взглядом.