Такой чудесный день - Айра Левин

Прошел через приемную в кабинет Короля. Большой стол выглядел аккуратнее: потертый телекомп, сложенные стопкой папки, контейнер с ручками и два пресс-папье – необычной квадратной формы и стандартное круглое. Он взял круглое, с прохладной блестящей поверхностью и гравировкой АРГ20400, и секунду взвешивал его на ладони. Положил обратно, рядом с фотографией молодого Короля возле купола Уни.

Обошел стол, выдвинул средний ящик и отыскал ламинированный график работы отделения. Пробежал глазами половину колонки Иисусов и нашел Иисуса ХЛ 09Е 6290. Классификация 090А; дом Г35, комната 1744.

Скол секунду помедлил перед дверью, неожиданно осознав, что может застать здесь Лилию. Не исключено, что она дремлет сейчас рядом с Королем под его вытянутой собственнической рукой. И прекрасно! Пусть узнает из первых рук!.. Вошел и мягко затворил за собой дверь. Посветил фонарем на кровать.

Король спал, обхватив седую голову руками. Один.

Скол и обрадовался, и огорчился. Больше все-таки обрадовался. Он поговорит с ней потом, победоносно придет и все расскажет.

Зажег в комнате свет и убрал фонарь в карман.

– Король!

Голова и руки в пижаме не пошевелились.

– Король! – повторил он, подходя к кровати. – Просыпайся, Иисус ХЛ.

Тот перекатился на спину и заслонился от света рукой. Прищурившись, поглядел сквозь пальцы.

– Надо поговорить.

– Что ты здесь делаешь? Сколько времени?

Скол бросил взгляд на часы.

– Без десяти пять.

Король сел, потирая ладонями глаза.

– Злость, что происходит?

Скол подвинул стул к изножью кровати и сел. В комнате было не прибрано, из мусоропровода торчал грязный комбинезон, на полу темнели пятна чая.

Король кашлянул в кулак раз, другой. Не отнимая руки ото рта, поглядел на Скола. Его глаза были красными, волосы смяты со сна.

– Хочу спросить, как там, на Фолклендских островах?

Король опустил руку.

– На каких островах?

– Фолклендских. Тех, где ты раздобыл семена табака. И парфюмерную воду, которую подарил Лилии.

– Я сам ее сделал.

– Семена тоже сам?

– Мне их дали.

– В АРГ20400?

После секундной паузы Король кивнул.

– А тот человек где их взял?

– Не знаю.

– Ты не спросил?

– Нет, не спросил. А не пойти ли тебе восвояси? Поговорим завтра вечером.

– Никуда я не пойду, пока не услышу правду. У меня терапия в 8:05. Если я вовремя на нее не явлюсь, всему конец – мне, тебе, всей группе. Не бывать тебе больше никаким Королем.

– Дракин сын! Вон отсюда!

– Я никуда не уйду.

– Я уже сказал тебе правду.

– Не верю.

– Да пошел ты! – Король лег и перевернулся на живот.

Скол, не шевелясь, смотрел и ждал.

Через несколько минут Король снова сел. Отбросил одеяло и спустил босые ноги на пол. Почесал обеими руками ляжки в пижаме.

– Не «Фолклендские», а «Американуэва». Они выбираются на берег и выменивают что-то свое на местные товары. Заросшие существа в дерюге и коже. Больные, отвратительные дикари, речь которых почти невозможно разобрать.

– Они существуют! Они выжили!

– Только на это их и хватило. У них загрубевшие, как дерево, натруженные руки. Они воруют и голодают.

– Но в Семью не возвращаются.

– А зря. У них там до сих пор религия. И алкоголизм.

– Сколько лет они живут?

Король молчал.

– Больше шестидесяти двух?

Глаза Короля холодно сузились.

– Что такого распрекрасного в жизни, что ее надо продлевать до бесконечности? Что такого фантастически чудесного здесь или там, чтобы шестьдесят два было недостаточно, а не наоборот, слишком много? Да, они живут больше шестидесяти двух. Один утверждал, что ему восемьдесят, и, глядя на него, я поверил. Но они умирают и моложе, в тридцать и даже двадцать – от тяжелого труда, грязи и защищая свои «деньги».

– Это только одна группа островов. Есть еще семь.

– Везде то же самое. То же самое.

– Откуда ты знаешь?

– А как иначе? Иисус и Уэй, считай я, что там возможно хотя бы получеловеческое существование, я бы рассказал!

– Рассказать надо было все равно. Острова прямо под боком, в Заливе Стабильности. Леопард с Тихоней могли туда перебраться и были бы живы.

– Они бы умерли.

– Тогда надо было дать им возможность выбрать, где умереть. Ты не Уни.

Скол поднялся и поставил стул на место. Посмотрел на телефон, потянулся через стол и вытащил из-под экрана карточку наставника: Анна СГ38П2823.

– Ты что, не знаешь ее цифроимени? Что вы делаете? Встречаетесь в темноте? Или ты еще не допущен к телу?

Скол сунул карточку в карман.

– Мы вообще не встречаемся.

– Будет врать-то. Мне известно, что происходит. Или я, по-твоему, чурбан бесчувственный?

– Ничего не происходит. Она один раз приходила в музей, и я дал ей списки слов для Francais, вот и все.

– Могу представить. Убирайся, слышишь? Мне нужно выспаться.

Он лег, сунул ноги под одеяло и накрылся.

– Ничего не происходит. Она чувствует, что слишком многим тебе обязана.

– Но мы скоро это уладим, так? – проговорил Король с закрытыми глазами.

Скол секунду помолчал.

– Ты должен был нам сказать. Про Американову.

– Американуэву, – поправил тот и замолчал, не открывая глаз. Грудь под одеялом часто вздымалась.

Скол подошел к двери, выключил свет и произнес:

– До завтра.

– Надеюсь, вы туда доберетесь. Вы двое. В Американуэву. Вам там самое место.

Скол открыл дверь и вышел.

Язвительность Короля произвела гнетущее впечатление, но, пройдя пешком четверть часа, Скол приободрился и ощутил внутренний подъем от результатов дополнительной ночи ясного ума. В правом кармане похрустывала карта Залива Стабильности и Андаманских островов с именами и местоположением других оплотов неизлечимых, а также карточка с красным цифроименем Лилии. Вуд, Уэй, Иисус и Маркс, на что он станет способен вообще без терапии?

Скол достал карточку и прочитал на ходу: Анна СГ38П2823. Он позвонит ей после подъема и договорится о встрече – тем же вечером в свободный час. Анна СГ. Нет, не она, не «Анна» – Лилия, благоухающая, нежная, прекрасная. (Кто выбрал имя? Она или Король? С ума сойти! Этот урод думал, что они встречаются и трахаются. Если бы!) Тридцать восемь П двадцать восемь двадцать три. Он некоторое время шагал в такт цифроимени, потом заметил, что идет слишком быстро, и притормозил, убрав карточку в карман.