Запах фиалки - Иван Охлобыстин

– Что это было, мать их так?! Это не Аладдин свистел? Что-то там у них случилось, – взволнованно пробормотал ирландец.

– Ничего особенного не случилось, дорогие гости, – раздалась русская речь из двери, – просто шакал пролез на территорию, охрана его уже подстрелила.

Напарники синхронно обернулись. В дверях стоял небольшого роста лысоватый человек с гладко выбритым лицом. Серый костюм на нем выглядел так, будто он в нем спал, а черные бусинки его глаз беспрестанно бегали, ощупывая всё вокруг.

– Добрый день, господа! – Человек улыбнулся и согнулся в издевательском поклоне. – Я советник господина Гара. Не единственный, конечно, – поспешил заверить он, – всего лишь один из многих советников.

– Добрый день, я – Александр Калач… – начал было представляться Саша, советник прервал его раздраженным взмахом руки.

– Умоляю, оставьте! Я прекрасно знаю, кто вы! – Он поморщился, словно уловил дурной запах. – Лучше скажите, у вас есть всё, что необходимо для съемки?

– У нас-то всё готово, – Джефф выступил вперед и встал, уперев кулаки в бедра, – только вот у вас, по-моему, не готово ни хрена! Мы журналисты агентства с мировым именем, перлись сюда полдня через пустыню, и хоть бы нам предложили чашку чаю! Хотя вообще-то неплохо было бы организовать нормальный обед! Где у вас здесь кафе, или буфет… Или где вы тут вообще жрете?

– Думаю, сейчас не самое подходящее время для буфета, мистер Мак-Кинли, – советник взглянул на часы. – Надеюсь, мы найдем для этого время после интервью.

– Постойте, но где все-таки наш переводчик? Мальчик? – вмешался Саша, которого явно бесил этот господин в мятом костюме. – Нам нужен наш переводчик, мы хотим убедиться, что с ним всё хорошо!

– Позвольте вас заверить, что переводчик вам не нужен. И я, и хозяин прекрасно говорим по-русски. Я сам когда-то жил и работал в Челябинске, а хозяин окончил в Москве университет. – Человек снова усмехнулся. – А сейчас, господа, если вы не возражаете, давайте-ка приступим к работе! Берите свою аппаратуру и следуйте за мной!

Советник провел журналистов по мраморной лестнице, и они вышли на верхнюю террасу, где в просторном пентхаусе располагался бассейн с голубой водой, вокруг которого стояли белые лежаки, солнцезащитные зонтики и прочие пляжные атрибуты. Немного поодаль, у дымящего мангала, копошился упитанный повар в колпаке и белой рубашке, словно только что вышедший из кухни мишленовского ресторана. Две очаровательные девушки в бикини сидели на краю бассейна, свесив ноги в воду, и раскладывали на горячем мраморе пасьянс.

Рядом с ними стоял высокий, спортивного телосложения сириец в дорогом светлом костюме. Склонившись над девушками, он с улыбкой наблюдал, как они шутливо ссорятся из-за карт и толкают друг дружку. Однако, едва заслышав шаги, он немедленно отвлекся от зрелища и, широко улыбаясь, вышел навстречу журналистам.

– Добро пожаловать, друзья! – Он развел руки в приветственном жесте. – Присаживайтесь!

Джефф осторожно поставил камеру на мрамор и присел на край лежака, застонавшего под его весом, Саша осторожно сел в соседний. Высокий сириец обернулся и сказал девушкам у бассейна что-то на арабском, в ответ они засмеялись и торопливо ушли куда-то, бросив карты у кромки воды.

– Все готово, мой господин! – советник подобострастно глядел своими глазами-бусинами.

– Хорошо, – высокий мужчина кивнул. – Распорядись по поводу шахмат и напитков.

Он сделал рукой еле заметный жест, словно отгонял муху, и советник, кланяясь и улыбаясь, удалился за дверь.

– Вы ведь играете в шахматы, я не ошибся? – улыбнулся сириец.

– Немного играю, – неуверенно ответил Саша. – А как же наше интервью?

– О, не переживайте, – рассмеялся мужчина, – всему свое время. Вы, западные люди, все время слишком торопитесь. Мы ведь даже еще не представились друг другу. Я, как вы уже, наверное, догадались, бен Гар. Но мне больше нравится, когда ко мне обращаются по моему институтскому прозвищу. Так что зовите меня Баха.

– Я Александр Калачев, – привстал Саша. – А это оператор Джеффри Мак-Кинли. Мы представляем агентство «Нью Плэнет» и…

– Да, да. Не утруждайте себя, мне все это известно, – жестом остановил его бен Гар. – Мне вообще почти всё про вас известно.

– И откуда же? – недоверчиво спросил Калачев, оглядывая этого странного человека.

– О, это было совсем несложно, – снисходительно улыбнулся тот. – Видите ли, ваш мир совершенно не умеет хранить секреты. Все всё знают. Кто, что, с кем и за сколько. Мир стал копией самого себя – по словам одного из очень уважаемых мною философов; он, к сожалению, уже умер. Я ездил к нему на похороны в Алма-Аты. Еще он говорил: истинный фаллицизм – это отказ идти в ловушку неизбывной вагинальной вопросительности. И об этом мы тоже сегодня побеседуем. А, вот и шахматы!

Из дверей появился расплывающийся в угодливой улыбке советник с изящным резным шахматным столиком в руках. Он установил его в тени пляжных зонтиков и принялся деловито выуживать фигуры из раздутых карманов пиджака и аккуратно расставлять на доске.

– Согласитесь, он дико смешной персонаж, – понизил голос Баха, кивая в сторону своего советника. – Как вы, наверное, заметили, он слегка не в себе. Потеря любимого человека, точнее, любимой женщины, здорово изменила его. С тех пор он такой. Нет, в нем нет страдания, даже скорее наоборот. Вам это не кажется странным?

– Более чем, – признался Саша, неотрывно следя, как бегают маслянистые бусинки глаз советника и как он пришептывает себе под нос, расставляя по клеткам ониксовую армию черных пешек.

– Ну и совершенно напрасно. Если задуматься о том, что он пережил, то в нем нет вовсе ничего странного. Просто теперь ему нечего бояться, теперь он смотрит на мир новыми глазами. Взгляните, так выглядит человек, избавленный от страха, – он счастлив! Как и большинство моих людей, он видит мир иначе, не так, как всё остальное человечество.

– А что случилось с его любимой женщиной? – спросил Джефф, отложив в сторону собранный штатив. Его порядком нервировал весь этот загадочный бред, который нес бен Гар.

– Что случилось? – удивленно поднял брови тот. – Конечно же, он застрелил ее!

– И зачем он это сделал? – после небольшой паузы выдавил из себя ирландец, стараясь не заглядывать бен Гару в глаза.

– Чтобы освободить ее от земных оков и освободить свой дух от страха, зачем же еще? – размеренно ответил сириец, словно объясняя всем известные прописные истины. – Господа, как там говорят в России? Не бегите впереди паровоза! Верно? Скоро вы всё поймете сами.

– Господин! – прервал их советник, в растерянности сжимающий в руке несколько оставшихся неприкаянными фигур. – Простите меня, но я опять забыл, на какой клетке должен стоять белый король. На белой или на черной?

– Запомни, Роберт, – назидательно проговорил Баха, заложив руки за спину и прохаживаясь по кромке бассейна, – белый король всегда стоит на темной клетке, а черный король – всегда на светлой. Это – гармония!