Последние Северы - Николай Анатольевич Савин

17. 3; Геродиан. 5. 7. 3]. Но в Арке рассказывали, что и первого представителя этой туземной династии, получившего римское гражданство от Августа, также звали Александр.

Юлия Мамея

Теперь Алексиану было 12 лет и вот его-то Меса и решила поставить императором вместо Гелиогабала. Ей как-то удалось убедить Гелиогабала усыновить своего двоюродного брата. Возможно, его уверили в том, что своего сына у него уже никогда не будет, а наследник нужен. Так почему бы не объявить наследником двоюродного брата, ведь он близкий родственник. Геродиан уточняет, что Меса убедила Гелиогабала, подыграв ему в его религиозных чувствах, сказав, что ему следует заниматься жречеством и культом, но должен быть кто-то другой, кто бы ведал человеческими делами, которому можно предоставить те дела государя, которые не требуют забот и хлопот; для этого не надо искать чужого и постороннего, а лучше вручить это двоюродному брату. Когда три женщины начинают уговаривать одного мужчину, пусть даже такого, как Гелиогабал, у него нет ни одного шанса. Таким образом, по настоянию Месы, Мамеи и Соэмии 26 июня 221 года Гелиогабал усыновил Алексиана, изменив ему имя на Марк Аврелий Александр Север и сделал его Цезарем; римский сенат постановил, чтобы девятнадцатилетний Гелиогабал считался отцом двенадцатилетнего Александра. Вот как это произошло. Он привел Алексиана в сенат и, поставив по обеим сторонам от него Месу и Соэмию, которые, по-прежнему вопреки закону присутствовали на заседаниях сената, произвел обряд усыновления, себя же поздравил с обретением столь взрослого сына, хотя сам был немногим старше его, и заявил, что воздержится от того, чтобы иметь других детей, дабы не создавать хлопот для домочадцев. Он утверждал, что совершить усыновление ему приказал его бог Элагабал, так же, как и назвать приемного сына Александром.

Поздние христианские писатели приписывали возвышение и всю заботу об Александре его матери Юлии Мамее (Никифор Каллист, Церковная история V, 17), но здесь чувствуется их пристрастие за ее предполагаемое обращение в христианство (Орозий VII, 18, 7), слухи о котором базировались на ее контактах с Оригеном (Евсевий. Церковная история VI, 21). Все ранние источники подчеркивают, что основное влияние на назначение Александра оказывалось Месой; в частности, Ульпиан, знаменитый учитель Александра, был назначен к нему вопреки желанию Мамеи (Элий Лампридий. Александр Север LI, 4), очевидно, с подачи Месы.

Номен «Север» связывал Александра с основателем династии Септимием Севером. Дав Александру этот номен, Гелиогабал и Меса подчеркнули римское наследие династии, маскируя свое восточное происхождение. Дата официального объявления об этих новых имперских договоренностях также была тщательно выбрана, чтобы повторить императора-основателя Августа, который когда-то 26 июня объявил об усыновлении своего пасынка Тиберия, и тем самым утвердил его как наследника. Цель Месы состояла в том, чтобы заявить, что корни нынешней династии можно проследить через Антонинов вплоть до первого императора Рима. Ни для кого не было секретом, что легитимность притязаний Гелиогабала и Александра Севера на трон основывалась на слабом основании. Официальная имперская пропаганда продолжала распространять фикцию о том, что Гелиогабал был незаконнорожденным ребенком Каракаллы, но то же самое утверждение, сделанное от имени Александра Севера, теперь исчезает. На монетах 221 года Цезарь упоминается как сын Гелиогабала и внук Каракаллы. Очевидно, Гелиогабал, всё-таки, был озабочен снижением статуса своего кузена.

Дата усыновления Александра Севера 26 июня 221 года определена по Feriale Duranum – военному документу из Дура Европос. Ну, и, как мы видим, в состав полного имени нового Цезаря вошло имя Марка Аврелия – самого знаменитого из Антонинов.

10 июля новый Цезарь был кооптирован в священство sodales Antoniniani. Были выпущены монеты, датированные 221/222 годом, с изображением Марка Аврелия Александра Цезаря в роли princeps iuventutis – символического лидера знатной молодёжи.

Наконец, чтобы укрепить иллюзию единого дома, было решено, что и старший Август, и младший Цезарь разделят ординарное консульство 222 года. Тогда год будет носить их имена, что снова подчеркнет единство императорской семьи. Наместникам и чиновникам империи были разосланы письма с извещением об этих новшествах, которые должны были быть доведены до жителей провинций. Но, между прочим, граффито из лагеря когорты вигилов, датированное 221 годом, придает Александру тот же статус, что и Гелиогабалу. Другая надпись называет Александра «Augg», а двойная буква «г» означает, что он воспринимался как полный соправитель императора. Таким образом, гарнизон Рима уже тогда считал Александра равным Гелиогабалу, хотя, возможно, эти надписи сделаны в конце года после восстания гвардейцев.

Дион Кассий (80, 18), как всегда находит «верное» предзнаменование возвышения новоиспечённого Александра. Он рассказывает историю, похожую на историю Хлестакова или Остапа Бендера, суть которой заключается в том, что незадолго до этого некто, именующий себя Александром Македонским и всей своей внешностью, и одеянием на него похожий, неизвестно как появившись в окрестностях Истра, начал оттуда свой путь и проследовал через Мёзию и Фракию, пируя в окружении четырехсот мужей, снабженных тирсами и шкурами молодого оленя, и не причиняя никому зла. Все, кто находился тогда во Фракии, пришли к выводу, что кров и пища предоставлялись им исключительно за счет государства, и ни одно должностное лицо, ни один воин, ни прокуратор, ни правители провинции не осмелились воспротивиться ему словом или делом, и он, совершая свой путь в дневное время, словно в торжественной процессии, достиг, как сам предсказывал, Византия. Затем, отправившись морским путем, он сошел на берег в Халкедоне и там, совершив какие-то священные обряды и похоронив деревянную лошадь, исчез. Об этой истории Дион узнал, находясь еще в Азии до того, как что-либо случилось с Гелиогабалом в Риме. Получается, что событие это произошло ещё в начале 219 года, когда Гелиогабал зимовал в Никомедии. Какая-то секта нахально прошла по Мёзии и Фракии, а ошарашенные двумя переворотами и слухами о крайней религиозности нового императора власти этих провинций, закрыли на это глаза. Зачем Дион вспомнил об этом случае через три года, не совсем понятно. Видимо, не нашёл другой подходящей приметы.

Юный Александр вырос совершенно в иных условиях, нежели Гелиогабал. «Мамея, мать Александра, отвращала своего сына от занятий постыдных и неприличных для императора, она тайком приглашала учителей различных наук, занимала сына изучением разумных предметов, приучала его к физическим упражнениям, подобающим мужчине, – вообще, давала ему греко-римское воспитание» (Геродиан. История императорской власти после Марка. V. 7).

На начальной, элементарной стадии образования (чтение, счет, письмо) учителями Александра были Валерий Корд, Тит Ветурий и вольноотпущенник его отца Аврелий Филипп, описавший впоследствии жизнь Александра. На второй стадии обучения (с 11 лет) его учили грамматике