Последние Северы - Николай Анатольевич Савин

колесу и пустил по миру за распутные желания, а все друзья Гелиогабала были распутниками.

Сенат к тому времени был совсем ручным и «одобрял» всё, что придумывал Гелиогабал. А он, по отношению к сенаторам, проявлял иногда такое презрение, что называл их одетыми в тогу рабами; римский народ он называл годным только для обработки земли, а всадническое сословие ни во что не ставил. Городского префекта он часто после обеда звал на попойку, приглашая на нее и префектов претория. Если они отказывались пить, то начальники дворцовых ведомств принуждали их. Он непрерывно мучил сенаторов гнусными разговорами о сексуальных извращениях и радовался, когда видел их смущение. Некоторые сенаторы, всё же, ради карьеры, делали вид, что им интересны занятия императора и даже занимались блудом вместе с ним. Интересно, не имеется ли здесь в виду будущий Гордиан II?

Правда, в одном случае, Гелиогабал встретил скрытое вязкое сопротивление сената. Он хотел начать войну против маркоманнов, однако они в то время были союзниками Рима. У сената хватило воли воспрепятствовать этой войне. Кто-то из сенаторов сказал Гелиогабалу, что Марк Аврелий при помощи халдеев и магов, заклинаниями и посвящениями добился того, что маркоманны навсегда стали преданными друзьями римского народа. Причём оракул предсказал, что закончит войну с маркоманнами Антонин. Гелиогабал стал выяснять, что это за посвящения, однако от него это скрыли. Сенаторы и священники понимали, что Гелиогабал хочет уничтожить указанные посвящения, чтобы начать войну. Он считал себя Антонином и мечтал победоносно завершить войну с маркоманнами. Как уж сенаторам удалось отвертеться, мы не знаем, но войны не случилось. Скорее всего, Гелиогабал просто охладел к этой идее [Элий Лампридий. Гелиогабал IX].

Ну, а семейная жизнь у Гелиогабала не складывалась. Ребёнка никак не получалось. В сентябре 220 года он развёлся с Корнелией, заявив, что нашёл какой-то изъян в её теле, приказав ей жить частным человеком и лишив почестей. После нее, притворившись влюбленным, чтобы показать себя мужчиной, он женился на весталке Юлии Аквилии Севере, допустив тем самым грубое нарушение закона, ибо лишил невинности деву, посвященную богине Весте. Обосновал он свой незаконный брак следующим: «Я сделал это для того, чтобы от меня как верховного жреца и от нее как верховной жрицы родились богоподобные дети». Так вспоминал Дион Кассий, а Геродиан чуть аккуратнее сообщает, что Гелиогабал написал послание сенату, в котором оправдывал свой нечестивый поступок, сказав, что испытал человеческую страсть; он будто бы был охвачен любовью к деве, а брак жреца и жрицы является пристойным и благочестивым. Мнение самой Аквилии Северы обо всём этом деле до нас не дошло. Вряд ли Меса и Соэмия были инициаторами этого незаконного брака, здесь явно видна извращённая воля самого Гелиогабала.

Институт весталок считался жизненно важным для хороших отношений между римлянами и их богами, а значит, и для безопасности Рима. Как коллегия из шести жриц, они ухаживали за священным очагом Рима и охраняли другие древние и секретные предметы культа в своем святилище недалеко от Форума. Они были посвящены богине Весте и должны были оставаться девственницами в течение тридцати лет. Наказанием за нарушение этого обета была казнь через захоронение заживо. Соблазнитель должен был подвергнуться бичеванию на Форуме, брошен в тюрьму, а затем также казнён.

Можно, конечно, «поддержать» самооправдание Гелиогабала и заявить, что женитьба на весталке была для него способом некоего «объединения» религий, и, может быть, он сам так и думал, но факт остаётся фактом – Гелиогабал грубо и бесцеремонно нарушил древнейшие римские законы и моральные принципы, наплевав на мнение самих римлян, и совершив тем самым ещё один широкий шаг к гибели. И это был ещё один удар по Римской цивилизации. Оказалось, что так можно! И боги ничего не сделали в ответ.

Однако с Аквилией Северой он тоже долго не прожил. Сложились два обстоятельства, разрушившие второй брак Гелиогабала. Во-первых, ребёнка опять не было, а во-вторых, армия, всё-таки, заволновалась. Поврежденный и почерневший папирус, найденный в налоговом архиве мелкого чиновника в Египте, указывает на то, что солдаты были недовольны. Это письмо Гелиогабала, вероятно, первоначально адресованное Сенату, но затем разосланное по провинциям для публичного оглашения. В письме, блестяще реконструированном папирологами, император объясняет на латыни причины развода. Строки с четвертой по восьмую можно перевести так: «Она, которая хотела подарить вам моего сына в качестве принцепса, и сама снискать расположение благодаря своему благородному характеру, и благодаря которой, поскольку мне подобает умолчать об остальном, мои самые доблестные и верные солдаты, включая преторианцев… (нашли?) меня (не способным отказать ни в чем из того, о чем они просили?) не должна оставаться в моей спальне» [John S McHugh. Emperor Alexander Severus: Rome's Age of Insurrection, AD 222 to 235 Pen and Sword History 2017. p. 118.].

В следующей фрагментарной строке, по-видимому, упоминается бог Элагабал. Итак, император утверждает, что он развелся с Аквилией по требованию войск, потому что она не смогла произвести на свет наследника.

Вполне возможно, далее он объявил, что бог Элагабал одобрил это решение и велел ему жениться на ком-нибудь другом. Поэтому он нашел себе новую жену. Летом 221 года он вдруг воспылал страстью к вдове казнённого им Помпония Басса Аннии Аврелии Фаустине. Семья Фаустины происходила из пафлагонского города Помпейополис. Она состояла в родстве с династией Антонинов через своего деда, консула 173 года, Гнея Клавдия Севера, который был женат на старшей дочери императора Марка Аврелия Аннии Аврелии Галерии Фаустине. Предположительно, отцом новой невесты императора мог быть консул 200 года Тиберий Клавдий Север Прокул. Явно именно этим и объясняется интерес к ней Гелиогабала. Ведь у неё уже было двое малолетних детей – дочь Помпония Уммидия, родившаяся в 219 году, и сын Помпоний Басс, родившийся в 220 году уже после смерти отца. Тем не менее, Гелиогабал женился на ней (в августе), но прожил всего пару месяцев и опять развёлся. Сохранилась только одна ее александрийская монета, датируемая пятым годом, то есть, сентябрем 221 года нашей эры. [John S McHugh. Emperor Alexander Severus: Rome's Age of Insurrection, AD 222 to 235 Pen and Sword History 2017. p. 118.].

Мы видим, что Гелиогабал прожил с каждой из двух своих первых жён примерно по году. Получается, он ждал ребёнка, а когда становилось понятно, что его не будет, разводился и брал новую. Но вот с третьей женой он прожил всего два-три месяца. Почему? Да потому, что её уже нельзя было обвинить в бесплодии, так как у Фаустины уже было двое