Тихоня и Принц на грани отчисления - Алена Шашкова

Принца на своей… кхм… груди? Мамочки! я же в больничной рубашке, которая едва ли не прозрачная. Тут же натягиваю на себя одеяло и хмуро смотрю на Принца, а он откашливается и выходит.

Вот срамота-то… И если я думала, что до этого была красная от смущения, то теперь мне кажется, даже мои волосы немного покраснели. Достаю из шкафа свою форму, очищенную и накрахмаленную, какой она не была ни разу за всё время учёбы в академии.

Пахнет приятно, какой-то новой жизнью как будто. Улыбаюсь себе грустно. Было бы здорово, если бы она действительно началась.

Когда я заканчиваю со сборами и выхожу из палаты, Принц уже помахивает папкой с моей выпиской. В другой руке баночка с разноцветными капсулами.

– Тебе тут выписали витаминки. Потом расскажешь, какая самая вкусная.

– Ты же знаешь, что они одинаковые, – улыбаюсь я.

– Да, но… мне в детстве казалось, что жёлтый цвет самый вкусный. Именно цвет. Даже если речь шла об одинаковых конфетах, печенье, пирожках, чём угодно. Всегда выбирал жёлтый. С ним веселее. Глупо, конечно.

Я смущённо опускаю голову. На сердце теплеет от такого милого и личного признания. Как ещё один шаг к невозможному сближению. Как же обидно, что у нас всё так.

– Обязательно проведу исследование, – смеюсь я. – Ректор сказал, что ему нужно больше статей. Вот, сдадим про хищные растения и вдобавок исследование о вкусе цветов.

– Я думаю это шикарная идея, – серьёзно кивает Принц, а после мы смеёмся.

– Кстати о статьях. Нам бы начать над ней работать, – вздыхаю я. – Ты как сейчас? Свободен?

– Да, без проблем. Давай только до общежития дойдём? Захвачу снимок страницы из нашей злополучной книги.

– А я оставлю всё это добро, – указываю взглядом на таблетки и папку.

Но добраться до жилого крыла у нас не выходит.

– Адепты! А ну стоять! – мы подскакиваем от хлестнувшего плетью голоса профессора Драцен. – Куда собрались?!

– Как раз собираемся засесть за нашу общую статью, – оборачивается Принц.

– Славно, – она разворачивается и качает кистью. – Бегом за мной.

– Профессор, подождите, – решаюсь возразить я. – Мы сейчас возьмём вещи, чтобы…

– Это подождёт! Мои милые зеленушки опять пакостят. И это ваша вина! Вам и исправлять! Бегом в оранжерею!

Глава 37 – Оскуляция

– По вашему тону кажется, что там случилось что-то очень плохое, – усмехается Принц. – Рад и Руд снова подрались?

– Нет, всё куда хуже. Они требуют вас!

– Зачем? – удивляюсь я.

– Сейчас увидите, – Драцен подталкивает нас к выходу. – Маленькие ещё, мало что понимают. Как утята. Прицепились к вашим образам и не отстают.

Мы с Принцем переглядываемся и не спорим. В конце концов, Рад и Руд знаем хоть и недолго, но эта парочка успела полюбиться нам обоим. Если у них проблемы – наш долг помочь, даже если опять во что-то вляпаемся.

Когда входим в оранжерею, я невольно настораживаюсь. Всё же в прошлый раз мы оставили тут жуткий беспорядок, чудо, что Драцен ничего нам не сказала до сих пор. Листочки с пола сметены, скошенные ветки подровняли, так что, если не приглядываться, даже незаметно, что что-то здесь не так.

Проходим до той же комнатки, что накануне возвращали к активной жизни Гудикун Ивеоретов. Внутри обнаруживается недовольный Филдс, который бродит туда-сюда. Рад и Руд, заметив наше появление, становятся активнее и машут нам листочками. Мы с Принцем синхронно поднимаем ладони, приветствуя их в ответ.

– Наконец-то! – восклицает профессор. – Это невозможно! Примитивные слаборазвитые существа не способные улавливать тонкие материи того, что сами же просят объяснить!

– А вы реже называйте всех вокруг тупицами, – фыркаю я. – Может и объяснения понятней станут?

– Что вы сказали, адептка Меллоун?! – он резко топает в мою сторону. Принц давит усмешку.

– Ничего!

– Тихоня задаётся вопросом, какую же тему заслуженный профессор академии не может передать растениям, – улыбается он. – Но главное, как два адепта помогут?

Филдс морщится. Смотрит на Драцен, снова на нас, на Руд и Рада, которые прикрывают рты ладошками и злорадно хихикают.

– Вы должны выполнить оскуляцию.

Мои глаза расширяются. Драцен хмыкает и как-то нервно поправляет волосы. Принц хмурится.

– Чего? – сдаётся он и наклоняет голову.

– О-ску-ля-ци-ю, – по слогам повторяет Филдс, будто от этого принцу должно стать понятнее. – Ничего сложного. Вы такое уже делали и не один раз, молодой человек.

– Но-но! Давайте тут без обвинений! – тот поднимает ладони. – Ничего похожего на оску… что там дальше, я не…

– Он хочет, чтобы мы поцеловались, – шепчу я, дёргая Принца за рукав.

– Что? Блин, а на человеческом языке нельзя разговаривать?!

– Я и говорю на человеческом, – невозмутимо поясняет Филдс. – То, что вам не хватает эрудированности, не означает, что я обязан опускаться до примитивного общения.

Вот душнила.

Принц веселится:

– О, так вы пытались сами продемонстрировать эту оску… как там?

– Оскуляцию!

– Точно. Ничего не вышло, да?

– Нет, говорю же, – Филдс складывает руки на груди и сердито смотрит на хихикающие растения.

– А вы пробовали с профессором Драцен? Может, надо было…

Я резко дёргаю его, вынуждая заткнуться.

– Почему вы думаете, что мы справимся лучше? – натянуто улыбаюсь я, пытаясь сменить тему. – Да и… это же нарушение правил академии, разве нет?

– Правила стали беспокоить вас только сейчас, адептка Меллоун? – щурится Филдс. – К тому же это ради науки.

Рад и Руд подбадривающе чирикают. Они даже приобнимают друг друга, поглядывая на нас с выражением, которое я описала бы как надежду.

– А, ну раз ради науки… – усмехается Принц и притягивает меня к себе.

Вздрагиваю, чувствуя на спине его горячие пальцы. Сердце бьётся пойманной птицей, щёки горят от смущения. Его зелёные глаза так близко, что я вижу в них отражение своих. Принц не настаивает, ждёт, решусь я или нет.

Стыдно. При всех-то. Ладно Рад и Руд, они хотя бы растения, но профессора…

– Ради науки, – шепчет он одними губами, но мы оба понимаем, что это ложь. Отмазка, потому как…

Принц мягко захватывает мою нижнюю губу. По телу рассыпается волна мурашек. Невольно напрягаюсь, по привычке ожидая растекающейся волны обжигающих укусов, похожих на крапиву. Принц успокаивающе гладит по спине, размыкает языком зубы, скользит по языку. Я улыбаюсь, потому что щекотно, становится немного спокойнее. Краем уха слышу, как радуются Рад и Руд и, воодушевившись, обнимаю Принца за шею.

Кто бы мог подумать. Самый популярный парень академии связался с кем-то вроде меня. Незаметной и тихой заучкой, которая все эти годы оставалась в тени и проявляла себя разве что в докладах и огрызалась, когда кто-то пытался с ней заговорить.

Принц первый, кто не обратил