Квартира в Париже - Гийом Мюссо

– А Слона…

– Это проще всего: Трубач! – подхватил Гаспар. – А вот Зебру?..

– Просто Зебра?

– Нет, мимо. Не помню даже ее роли в сюжете.

После недолгого спора Маделин схватила телефон, чтоб разобраться при помощи Интернета с неуловимой Зеброй. Пока она водила пальцем по экрану, Гаспар вдруг встал и уверенно заявил:

– Успокойтесь, в «Огромном крокодиле» нет никакой зебры.

От волнения Маделин тоже привстала. Зачем в таком случае Лоренц, отлично знавший эту сказку, потому что каждый вечер читал ее сыну, ее изобразил? Восклицать «эврика!» было еще рано, но они нащупали верный путь. Они передвинули свой столик и оба стула, чтобы как следует разглядеть зебру.

Из всех животных на фреске она получилась наименее убедительно. В ней не было ни капли грации. Она вообще плохо угадывалась в скоплении черных и белых квадратиков со стороной в два сантиметра. Гаспар пересчитал квадратики и стал думать о различных способах шифрования: азбука Морзе, музыкальные ноты, решетка для чтения шифра, как у скаутов…

– Бросьте! – отмахнулась Маделин. – Вы что, начитались «Кода да Винчи»?

Устав ломать голову, она вышла на улицу перекурить. Он тоже вышел и остался под ресторанным козырьком. Зарядивший снова дождь усиливался с каждой минутой. Его сопровождали свирепые порывы ветра.

Гаспар загородил Маделин от ветра, чтобы она смогла прикурить.

– Как прошла ваша встреча с подругой? Надеюсь, вам не пришлось ее свернуть из-за меня?

– Вообразите, только мы встретились, гляжу – вы крушите кулаками несчастную витрину!

Гаспар пристыженно повесил голову.

– Остались бы с ней…

– У Жюль была в Париже совсем короткая остановка. Она летит дальше, в Марракеш, встречать Рождество с бойфрендом. Везет же некоторым!

– Мне очень жаль, поверьте.

Маделин не стала читать ему нотаций.

– Не переживайте, партия всего лишь отложена. Жюль – моя самая давняя и, честно говоря, единственная подруга. Она уже два раза спасала мне жизнь.

Маделин с блуждающим взглядом выпустила густую струю дыма, немного помялась и продолжила:

– Последний раз это произошло восемь месяцев назад. Со мной случилось тогда в каком-то смысле то же, что с вами сегодня.

Гаспар вытаращил глаза, не понимая, что она имеет в виду.

– Дело было субботним утром, – приступила она к рассказу. – Я бродила по торговому центру в Лондоне. Вдруг вижу улыбающегося мальчонку. Прямо ангелочек, очаровательный блондинчик, в таких круглых цветных очочках. Его улыбка показалась мне знакомой. Знаете это странное ощущение, будто человек вам знаком?

– Угу.

– Потом он кинулся на шею своему папаше, и я догадалась о причине этого своего ощущения. Это оказался сынишка мужчины, которого я любила несколькими годами раньше. Тот мужчина оставил меня, чтобы вернуться к жене и соорудить с ней еще одного ребенка.

– Гад ползучий?

– В том-то и дело, что нет, хороший человек, вот что самое обескураживающее! Это были серьезные отношения, я очень в них верила. Его звали Джонатан Лемперер. Это имя вам, возможно, знакомо: он один из известных на весь мир французских шеф-поваров.

Гаспар пробормотал что-то невразумительное.

– Я так и не поняла, почему он от меня ушел, – продолжала Маделин. – Не знаю, что со мной не так. Непонятно, что я плохо делаю… Короче, тем утром я пришла в такое отчаяние, что хлопнулась в обморок. Потом притащилась домой в совершенно растрепанных чувствах, вот только лупить кулаком по стеклам не стала – полоснула себя в ванной по венам, так вернее. Сами видите, по сравнению со мной вы дилетант!

– Вас нашла подруга?

Она кивнула, делая последнюю затяжку.

– Мы договаривались встретиться. Я не пришла и не отвечала на звонки, она сочла это плохим признаком и решила ко мне наведаться. Если бы у моей спасительницы не оказалось ключей, меня бы здесь с вами не было. Еще бы немного – и поминай как звали. Я неделю провалялась в больнице, потом провела два месяца в симпатичном заведении, где приводят в чувство самоубийц. Там мне вправляли мозги, заново учили жить и понимать, что важно, а что нет. Дальнейшее вы знаете…

У Гаспара оставался еще один вопрос, но Маделин не дала ему времени его задать.

– Теперь угостите меня десертом, – попросила она. – Я высмотрела у них шикарный яблочный пирог, явно объедение, «убойная вещь», как здесь любят говорить.

3

Гаспар снова нырнул в шумное, но уютное чрево «Гран-Кафе». Маделин последовала за ним, раздавив носком сапога окурок. За последние два часа она слышала два звуковых уведомления, поэтому сейчас проверила телефон. Испанская клиника прислала ей эсэмэс:

Медсестра добавила к сообщению рецепт антибиотика и гормона для стимулирования выхода яйцеклеток.

Маделин понадобилось несколько секунд, чтобы осознать, что это значит.

Догнав Гаспара, она после недолгого колебания поделилась с ним своей новостью.

– Очень рад за вас!

– Извините, но мне надо срочно взять билет на самолет. – Она достала кредитную карту и нашла на смартфоне сайт «Эр де Франс».

– Конечно.

При любом движении правой рукой он морщился от боли, которая становилась с каждой минутой все сильнее. Он достал из кармана обезболивающие и проглотил сразу три таблетки. После этого, опомнившись, принялся разглядывать рекомендации на упаковке.

– Что это за абракадабра? – крикнул он.

Маделин оторвалась от экрана и взглянула на то, что вызвало такое недоумение у Гаспара: штрих-код на коробочке.

– Зебра – это двухмерный матричный код! – осенило ее.

Перейдя в смартфоне в магазин приложений, она нашла программу бесплатного считывания кодов.

– Не понимаю, что еще за код, – проворчал Гаспар, которому были абсолютно чужды все технологические достижения последнего времени.

– Вы наверняка уже сами догадались: мы сканируем эти черные и белые квадратики и переходим на какой-нибудь сайт или получаем географические координаты.

Гаспар покачал головой. Получалось, что Лоренц надумал передать мозаикой такой код и вставить его в изображение зебры. Занятно!

– Знаю, вы человек не от мира сего, – поддела его Маделин. – Сегодня эти коды встречаются сплошь и рядом: на упаковках, в музеях, на картах, на проездных билетах…