Смерть Гитлера - Жан-Кристоф Бризар

Хайнц Линге, личный слуга фюрера, также развивает бурную деятельность. На рассвете хозяин доверительно сказал ему, что пробил час истины. Он посоветовал ему бежать на запад и даже сдаться англо-американцам. Он подтвердил свое решение относительно портрета Фридриха Великого и особо подчеркнул, что даже теперь, во время большой неразберихи, его воля должна соблюдаться безукоризненно. Эта картина стала какой-то навязчивой идеей фюрера. Он беспокоится о том, как спасти ее от неминуемого разграбления, которое последует за падением бункера. Линге обязуется лично позаботиться об этом.

Успокоившись, Гитлер отправился отдохнуть на несколько часов в свои покои. Он ложится одетым и приказывает охранникам СС встать на караул у его двери.

Около 13 часов он выходит, чтобы пообедать в компании своей жены, двух своих секретарш и диетолога Констанции Манциарли. Вот уже несколько дней он отказывается делить трапезу с мужчинами. Вокруг маленького стола все стараются вести себя достойно. Впрочем, разговор как-то не клеится. Ни у кого нет желания поболтать, как это было совсем недавно.

Закончив трапезу, Ева Гитлер первой выходит из-за стола. Секретарши тоже выходят, чтобы выкурить по сигарете. К ним подходит Гюнше, суровый ординарец фюрера. Он объявляет им, что хозяин желает попрощаться с ними. Обе молодые женщины гасят сигареты и следуют за внушительным офицером СС – его рост 1,93 метра – до небольшой группки столпившихся в коридоре людей. Это последние из оставшихся, самые преданные: Мартин Борман, супруги Геббельс, генералы Бургдорф и Кребс, а также Линге.

Было почти 15 часов, когда дверь приемной открылась. Из нее медленно вышел Гитлер и направился к ним. Повторилась та же церемония. Его вялая влажная рука касается протянутых к нему рук. Он шепчет несколько слов и тотчас уходит. Ева Гитлер кажется более оживленной, чем когда-либо. Ее только что уложенные волосы блестят. Она переоделась и надела платье, которое так любит ее супруг, черное с набивной окантовкой из роз вокруг шеи. Она целует напоследок секретарш, просит их бежать отсюда как можно скорее, и идет вслед за Гитлером. Линге закрывает дверь и встает перед покоями фюрера. Теперь каждый свободен распоряжаться своей судьбой.

Где Гитлер? Среди ночи на улицах Берлина слова звучат, как пулеметная очередь. Советские солдаты выучили наизусть эту фразу по-немецки: «Во ист Гитлер?» Где Гитлер? Для штаба Красной армии – дело почти жизненной важности. Перед маршалами Жуковым и Коневым, которые командуют штурмом немецкой столицы, Сталин поставил две задачи: взять город до прихода туда англо-американцев и захватить Гитлера. Ни Жуков, ни Конев не желают разочаровывать хозяина Кремля.

Очень скоро они понимают, что Гитлер скрывается где-то в районе новой рейхсканцелярии. На это указывает усиленная охрана нацистов вокруг имперского квартала, а кроме того об этом говорят на допросах арестованные гражданские лица и военные: «Гитлер заявил, что останется в городе до конца, – сообщают они. – Вероятно, он укрывается в бункере».

То, что теперь он будет пойман, неизбежно. Один за другим ниспровергаются символы германской власти. Вчера вечером (30 апреля), около 22 часов, был взят Рейхстаг. Теперь над куполом поверженного здания развевается флаг Советского Союза. На земле бои продолжаются с невероятной интенсивностью. За две недели битвы за Берлин уже погибло по крайней мере 20 000 гражданских лиц и 200 000 военных с обеих сторон. К 1 часу ночи последние метры до правительственных зданий пройдены ценой крови сотен солдат. Последние полки СС фанатично обороняются на дымящихся развалинах новой рейхсканцелярии.

Внезапно, как по волшебству, наступает тишина. Ни единого выстрела, ни единого вскрика. Весь район погружается в нереальную тишину. Среди обугленных камней и покореженных обломков зданий по улице, некогда бывшей самой красивой в Берлине, осторожно, на ощупь, идут двое мужчин в форме вермахта. Генерал от инфантерии Ганс Кребс довольно хорошо говорит по-русски. Именно благодаря этому умению, а еще его статусу начальника генерального штаба сухопутных сил Германии он вынужден рисковать жизнью в самом сердце опаснейшей зоны боев за Берлин. Приказы, которые он получил в фюрербункере, были ясны: он должен попытаться вести переговоры с советской стороной. Рядом с ним офицер, полковник фон Дуфвинг, призванный ему помогать, а в случае необходимости и защищать. Правда, несколько часов назад между двумя воюющими сторонами было заключено соглашение пропустить их, но будут ли соблюдать договоренности русские?

Обоих немецких офицеров быстро привели в ближайший советский командный пункт, который принадлежал 8-й армии под командованием генерала Чуйкова. Генерал Чуйков, колосс с деревенскими манерами, был выходцем из народа, крестьянским сыном, неутомимым и бескомпромиссным с врагом. Ганс Кребс олицетворяет собой немецкую военную аристократию. Тщательно выбритый, он облачился в лучшую униформу, на которой на видном месте – Железный крест, а поверху длинное безупречно сидящее на нем кожаное пальто. И верх кокетства: он носит монокль на левом глазу.

Оба мужчины почти одинакового возраста, сорок пять лет русскому и сорок семь немцу. Но внешне они – полная противоположность друг другу. У Чуйкова кустистые черные волосы, лоб изрыт глубокими морщинами, шрамы через все лицо, густые, сурово сдвинутые брови, приплюснутый нос, толстая, бугристая от неумеренного употребления крепких напитков кожа и, что особенно бросается в глаза, – вставные зубы из серебристого металла. Его похожая на гримасу улыбка становится от этого еще более угрожающей. Кребс не теряет своей заносчивости перед животной мощью, исходящей от противника.

На фотографиях, сделанных советской стороной во время этих переговоров, угадывается тревога немецкого генерала. Кребс совершает первую ошибку. Он становится по стойке смирно и отдает воинскую честь по-нацистски. Он уверен: перед ним маршал Жуков. Чуйкова это забавляет, он весело оборачивается к своим офицерам. Кребс сумел уловить несколько слов, которыми русские обмениваются между собой, особенно когда Чуйков громогласно заявляет: «Да их всех прикончить надо!», а это не предвещает ничего хорошего.

В конце концов, советский генерал позвонил Жукову и сказал ему: «Лично я церемониться с ними не буду. Безоговорочная капитуляция и точка. Это все». Во время телефонного разговора обоих немцев настораживает отношение к ним присутствующих при этом советских солдат. Они просто кожей ощущают их жгучую ненависть. Какой-то полковник даже набрасывается на Кребса. Он хочет выхватить его пистолет, который тот носит за поясом. Потребовалось вмешательство нескольких офицеров, чтобы успокоить его. Со своей стороны Жуков подтверждает, что никакие переговоры невозможны в отсутствие союзников.

Затем Кребс разыгрывает последнюю оставшуюся у него карту. Он достает из сумки фон Дуфвинга документ и протягивает его. Речь идет о письме Геббельса, адресованном «правителю советского народа». Там написано, что Гитлер покончил с собой накануне и завещал власть Дёницу, Борману и Геббельсу.