Врата трех миров - Ян Ирвин

— Довольно! — прервал ее Гэтрен. Затем более любезным тоном продолжил: — Ты можешь рассказать нам эту историю позже — всю историю по порядку. Но сначала мы должны поесть.

— Прибудет ли еще кто-нибудь из феллемов? — Трое обменялись тревожными взглядами.

— Почти половина наших — несколько сотен. Они сильно отстали. Мы торопились, чтобы подготовить для них место. Мы совершили переход из Мирриладеля — а это чуть не триста лиг, — не останавливаясь передохнуть ни на один день.

Мирриладель был обширным краем, который на юге граничил с Великими Горами, тянувшимися через половину континента Лауралин; на севере его омывали моря Милмилламель и Таллаламель. Мирриладель был краем бесконечных лесов, бесчисленных озер и болот и каменистых холмов, лишенных почвы. Зимой там был жестокий холод, а летом — невыносимая жара, да к тому же множество кусачих насекомых. Феллемы обитали там со времен возникновения Непреодолимой Преграды. Магрета, которая жила там в детстве, не могла вспомнить о Мирриладеле почти ничего приятного. На востоке Мирриладель сливался с Тарраладелем, который был его точной копией, разве что еще мрачнее.

У Халлалы был измотанный вид. Откидывая со лба темные волосы, она провела по лицу крошечной рукой с пухлыми пальчиками, затем взглянула на сестру. Элламия покачала головой.

Магрету удивило отсутствие сходства у сестер. У младшей, Элламии, волосы были бесцветные, почти прозрачные, глаза не карие, а серые. Элламия была более крепкого сложения, чем сестра. Когда она не была ничем озабочена, у нее на лице появлялось проказливое выражение, в то время как у Халлалы был усталый и встревоженный вид. Гэтрен тоже отличался от своих родственниц: у него были блестящие темно-каштановые волосы, удивительные темные брови и ресницы и глубокие золотистые глаза, на лбу — морщины.

Обе сестры подали ему глазами какой-то знак, и Гэтрен ответил на их безмолвный вопрос. Голос у него был мелодичный и очень тихий.

— Мы ничего не знаем! Давайте сначала выслушаем ее рассказ!

Магрета оробела. Феламора часто казалась неуравновешенной, слепо преследуя свою цель, невзирая на последствия. А эти три феллема были не такие. Это были сливки древней мудрой расы, и они не стали бы ничего делать, не взвесив предварительно все варианты. Им была присуща врожденная надменность. Они привыкли командовать и ждали от других только повиновения. Магрета попыталась оттянуть время.

— Может быть, вы хотели бы вымыться или передохнуть, пока я приготовлю для вас еду?

Халлала щелкнула пальцами, что означало «Нет!».

— То, что мы находимся здесь, уже и так отдых. Мы сами приготовим обед.

Вот так Магрета была лишена положения хозяйки в собственном лагере. Она неловко уселась, чувствуя себя гостьей, в то время как феллемы распаковывали свои объемистые рюкзаки. Вскоре она уже ела их вкусную еду, которую не пробовала много лет.

Кухня феллемов в основном была вегетарианской. Не то чтобы они совсем не ели мясо, рыбу и птицу — они использовали в пищу различные сорта мяса, но только крошечными дозами, в качестве приправы. Обычно они ели свежие овощи, красиво поданные и изысканно приправленные, причем часто употребляли их в пищу сырыми или чуть-чуть проваривали. Однако в пути им приходилось есть консервированную пищу.

Приготовленные феллемами блюда приправлялись сотнями, если не тысячами трав и специй, большинство которых были неведомы другим народам. Они сдабривали свою еду сотнями пород дерева: втыкали в овощи палочки, бросали в рагу стружки, перед подачей на стол посыпали пищу на тарелке опилками, пропитав их уксусом или маслом.

За едой они говорили лишь о тривиальных предметах — красоте этого места, выбранного Феламорой, тяжком переходе через горные кряжи, который они совершили в последние дни, о качестве света в этой местности. А когда они пили из маленьких чашечек вино соломенного цвета, которое приправили щепочками розового дерева, то обсуждали цвет, вкус и букет вина. Конечно, это не было их собственное вино — они купили его на прошлой неделе; и тем не менее Магрета не пробовала более отменного напитка с тех пор, как была в Туркаде.

Вино убрали, чашки и тарелки вымыли и перед каждым поставили чашу с йелтом, над которым поднимался пар. Феламора не любила йелт — она вообще не получала удовольствия от еды и питья и могла месяцами питаться одним и тем же. Соответственно и Магрета приспособилась к однообразному меню. Она помнила йелт, но ей казалось, что это был напиток из другого мира, из другой жизни. Она облизала губы. Йелт был и напитком, и десертом: он был густой и сладкий и походил на шоколадный мусс, но с горьковатым привкусом кофе.

Прихлебывая йелт, Магрета бросила взгляд на Гэтрена. Его старческие глаза смотрели на нее — все трое не отрывали от нее глаз. Девушка вздрогнула. Феллемы заметили это, но не отвели глаз.

— А теперь ты поведаешь нам историю Феламоры, — сказал Гэтрен своим мелодичным голосом.

Магрета попала в неловкое положение.

— У меня д-долг перед Феламорой, — запинаясь, произнесла она. — Вся моя жизнь — долг. Это был первый урок, который она мне дала, и частенько вбивала его в меня. Она приказала мне не говорить больше того, что я вам уже рассказала.

— У Феламоры долг перед феллемами, поскольку она боролась за честь возглавить нас и поклялась не забывать о своем долге, тогда как у тебя нет перед ней никакого долга. И не может быть! Ты не принадлежишь к нашему народу. Само твое существование — великий грех!

— Что ты говоришь? — прошептала Магрета.

— Ты не рождена с чувством долга, как представители нашей расы. Ты обязана Феламоре лишь образованием и воспитанием, а этот долг ты уже давно выплатила. К тому же ты не давала клятвы добровольно. Феламора внушила тебе эту мысль о долге и принудила тебя исполнять его, но на самом деле он не является твоим подлинным долгом.

Магрета в замешательстве переводила взгляд с одного на другого.

Элламия состроила гримасу. Ее лицо отражало больше, чем у остальных феллемов.

— Это Феламора не выполняет свой долг перед феллемами, — сказала она, и после Гэтрена ее голос прозвучал резко. — Долг быть одной из феллемов. Она всегда была заносчивой. Она причинила много вреда, и не в последнюю очередь — тебе. Поведай нам ее историю. Всю целиком, ничего не опуская.

— Она сказала, что феллемы подобны улею: она — пчелиная матка, а вы — рабочие пчелы, выполняющие ее волю и не имеющие своей.

Элламия сбросила свою чашу с йелтом со стола.

— Феламора зарвалась, давно пора указать ей ее место. — Взгляд Элламии пронзил Магрету, словно иголками. — Что же, по ее мнению, мы делали сотни лет — с тех пор как выгнали ее за подлость?

— Почему вы ее выгнали? — осторожно осведомилась Магрета. Ее часто интересовал этот вопрос. Она думала, что тут дело в великом преступлении, совершенном ее безвестными родителями. Этот секрет Феламора отказывалась раскрыть. Вопрос о ее собственном происхождении преследовал Магрету всю жизнь, но она так и не смогла узнать, кто она такая и откуда родом.