Самозванка - Скотт Вестерфельд

что хочешь к ним присоединиться?

Он поводит плечом.

– Будет непросто заработать их доверие. Однако не стоит забывать о войсках Виктории, которые по-прежнему преданы моей семье и готовы в любую минуту вступить в бой. Так что мы с мятежниками можем быть друг другу полезны.

Без Кола мне больше некуда пойти… кроме своего дома.

– Но мы же договорились быть союзниками, – произношу я.

Он смущенно отворачивает лицо.

– Так было, когда наши родители, как мне казалось, хотели нас свести. Все действительно очень серьезно. Мятежники поверят в мою ненависть к твоему отцу из-за того, что тот сделал с моей семьей. Но с чего им верить тебе, Рафи?

– Потому что я… – Не Рафи. Только с моих губ не слетят эти слова.

Неизвестно, что случится, когда я раскрою эту тайну. Существую ли я за пределами этой лжи?

– Потому что ты обученная убийца? – Кол качает головой. – Для тебя это еще одна причина не сближаться с ними.

– Но я не… – Даже сами мысли об этих словах вынуждают меня открыться ему. – Я действительно…

Внезапно Кол знаком призывает меня к тишине. Он всматривается в лес, я слышу слабый шорох листьев.

– Ягуар, – шепчет он.

Я с облегчением закрываю рот. Встретить дикого зверя кажется мне более безопасным, чем поведать ему правду.

– В свое время ржавники практически уничтожили всех крупных кошачьих, – тихо произносит он. – Однако сейчас они повсюду.

– Значит, нет ничего страшного, если мы съедим одну?

Кол бросает на меня страдальческий взгляд:

– Ты серьезно?

– А что такого? Мы же голодны!

– Рафи, люди не едят кошек. Неужели ты этого не знаешь?

Я пожимаю плечами. Мой отец питается всем чем угодно. Неважно, есть оно в меню или относится к вымирающему виду.

– Мы последуем за ним, – поясняет Кол. – Возможно, он выслеживает добычу, которую мы уже сможем есть.

Мы пробираемся вдоль леса. В отличие от Кола, который движется абсолютно бесшумно, я ступаю громко и неуклюже. Меня обучали бою в бальных залах, узких коридорах и на лестницах, но не в условиях дикой природы.

В следующую секунду Кол резко останавливается. Лук в его руке раскладывается: нанополимер раскрывается подобно крыльям, туго натягивается тетива. Он высматривает в зарослях травы что-то невидимое моему глазу.

Я переключаюсь в режим тепловизора, и на фоне нагретых солнцем камней вмиг вырисовывается белая капля. Кроличьи уши торчат словно антенны.

Справа от нас, под прохладой листвы, прячется изогнутый силуэт ягуара. Животное смотрит в нашу сторону, не понимая, представляем мы для него угрозу или нет.

Насколько опасны эти большие кошки? Из теории мне известно, что дикие животные могут убивать, но нет хуже зверя, чем убийца с бронебойным пистолетом.

А после я вспоминаю змею – невидимую и практически бесшумную – и вздрагиваю.

Кол рядом со мной вставляет в лук стрелу. Потом бесконечно долго стоит без движения.

Выстреливает он единым движением: натягивает тетиву, прицеливается и выпускает стрелу. Та вонзается в высокую траву, и мгновение спустя кролик срывается с места, отчаянно перебирая лапками. Но он точно проколотое булавкой насекомое, и далеко ему не убежать.

Когда Кол бросается вперед, я с ножом в руке оборачиваюсь к ягуару. Однако тот уже неторопливо и грациозно исчезает среди деревьев.

Выключив режим тепловизора, я догоняю Кола. Он как раз ломает кролику шею и с довольным видом на лице поднимает за уши обмякшую тушку.

– Мне нечем содрать с него шкуру, – говорит он. – Твой нож умеет резать как обычный?

– В выключенном состоянии он не особо острый. А так – да.

Кол смотрит в небо.

– Как думаешь, не будет опасно развести костер?

Я закрываю глаза и прислушиваюсь. Прошлой ночью мы засыпали под грохот канонады вдалеке: взрывы, стрельбу и звуки разрывающих атмосферу суборбитальных судов. А сегодня тихо – викторианцы то ли сдались, то ли прячутся.

Мой отец полагает, что я мертва или в надежде на спасение отправилась пешком к руинам. У него нет причин разыскивать меня на дальнем побережье.

А еще у меня урчит в животе.

– Попробовать стоит, – отвечаю я. – Если только ты не хочешь есть его сырым.

Признание

– Кол, это изумительно.

Кролик невероятно вкусный. Конечно, его мясо жуется труднее искусственно выращенного, зато вкус более насыщенный. Уже во время приготовления от одного только запаха, пропитанного дымом костра и обуглившейся плоти, у меня текли слюнки.

Жаль только, соли нет. А еще с первым укусом я обожгла язык.

– La faim est la meilleure sauce, – говорит Кол.

Снова французский. Впрочем, вот тебе и возможность. Может, если раскрывать правду постепенно, будет не так уж трудно.

– Кол, я не понимаю, что ты сейчас сказал.

С кусочком мяса у рта он замирает и смотрит на меня. На пальцах блестит жир, на рубашке следы крови от освежеванной тушки кролика.

– Голод – лучшая приправа. Никогда не слышала такое выражение?

– Я не о пословице, Кол. Я не знаю французского языка. Я просто притворялась.

Он начинает смеяться.

– Брось, Рафи. Я же видел твои выступления в Монтрё. Ты практически свободно им владеешь.

– Не совсем, – возражаю я. – Видишь ли, изучение французского отнимает время, отведенное на тренировки.

Кол принимается задумчиво жевать.

– Понятия не имею, зачем ты все это говоришь. Я видел своими глазами. Невозможно настолько хорошо знать язык с одним только сирано. Tu parle français.

Возможно, признаться ему во лжи, чтобы он мне поверил, – не лучшая идея. Но другой у меня нет. Мой обман – единственное, что принадлежит исключительно мне.

Расскажи ему.

Это голос Рафи звучит в моей голове? Или мой собственный?

А вдруг, раскрыв Колу правду, я обреку его на гибель, как в случае с сэнсэем Норико?

Расскажи ему все.

– Нас двое, – шепчу я.

В этот миг мой мир слегка накреняется, но все же не разваливается на части.

Кол лишь кивает.

– Так и есть. Существует та, которую показывают в новостях, и настоящая ты.

Я сглатываю.

– Верно. Но сейчас я говорю буквально.

Он с сочувствием смотрит на меня.

– Кажется, я понимаю, о чем ты.

– А по-моему, нет. – Внутри меня закипает злость. Мне и так сейчас тяжело, еще и он тупит. – Нас двое, Кол. У меня есть сестра-близнец.

Он все равно не понимает.

– Реальная, – продолжаю я. – Она – это отдельная личность.

Задумавшись, Кол снова отводит взгляд. Откусывает с кроличьей лапы последний кусочек мяса. Проглатывает его. Бросает кость в костер.

И наконец в успокаивающем жесте поднимает руки.

– Ладно.

– И это все? Ладно?

– Я все понял.

Я пялюсь на него.

– Понял что?

– Каково это – оказаться на