Американские трагедии. Хроники подлинных уголовных расследований XIX–XX столетий. Книга I - Алексей Ракитин

называется, были брошены на стол. Адвокат Дюпри, предъявив Оппенгейму последовательно 3 ранее заложенные в его ломбарде вещи [те самые, что закладывали люди Морса], стал расспрашивать его о приметах владельцев залога. Невероятно, но Адольф Оппенгейм дал очень точные описания внешности обоих мужчин!

Адольф Оппенгейм, сидя на месте свидетеля, рассматривает предметы из собственного ломбарда, переданные ему адвкатами Дюранта, и рассказывает кто и когда их закладывал.

Надо иметь исключительную память, чтобы вот так без всякой подготовки, буквально по щелчку пальцев, вспомнить людей, которых видел месяцем ранее, да и то мельком! При этом свидетель не только описал внешность каждого, но и правильно сказал, кто из них что именно принёс для залога.

Наверное Юджин Дюпри был неприятно удивлён отменной памятью свидетеля. Адвокат попытался путать Оппенгейма, приписывая тому неверные ответы, которые тот не давал. Выглядело это примерно так: «Вы же только что говорили, что этот человек был в коричневом пальто» — «Я этого не говорил!» Оппенгейм не попался в ловушки адвоката, но это было только начало.

Дюпри предъявил ювелиру кольцо с бриллиантом очень похожее на то, что носила Бланш Ламонт, и спросил, узнаёт ли он его? Сразу скажем, что это было вовсе не то кольцо — настоящее лежало в нескольким метрах от Оппенгейма на столике для улик. Оппенгейм этого знать не мог, поскольку ему, как свидетелю, запрещалось входить в зал судебных заседаний до дачи показаний. Внимательно рассмотрев предъявленный перстень, свидетель уверенно заявил, что впервые видит его. Как ни пытался Дюпри «уговорить» Оппенгейма признать перстень, тот категорически отказался это делать. Тут у адвоката вышла ещё одна серьёзная осечка, поскольку после «опознания» этого кольца Оппенгейм должен был попасть в следующую ловушку, подстроенную ему защитой Дюранта.

Дело заключалось в том, что данный перстень был задействован в инсценировке, заблаговременно подготовленной адвокатами. Дюпри с помпой объявил, что свидетель перепутал Дюранта с другим клиентом, который действительно заходил в его ломбард с бриллиантовым перстнем, только произошло сие событие не 3 апреля, а 1-го! Звали этого молодого человека, во всём похожего на Дюранта, Чарльз Линахан (Charles T. Lenahan) и тот приносил кольцо очень схожее с тем, что принадлежало Бланш Ламонт!

Совпадения, понимаете ли, случаются! И господин владелец ломбарда стал жертвой такого вот совпадения! Попутал клиентов…

Сразу внесём ясность, дабы не морочить голову читателю, что Чарльз Линахан хотя к тому времени ещё и не был судим, но уже засветился в разного рода мошенических авантюрах «на грани фола». Он попадал в поле зрения полиции за участие в нелегальных игорных предприятиях и участие в сбыте краденого. У него несколько раз уже находили ворованные вещи и он обычно объяснял их происхождение либо выигрышем в карты, либо тривиальной находкой на улице. Вот шёл, понимаете ли, и нашёл — везучий до находок! До поры до времени ему удавалось выкручиваться из щекотливых ситуаций, но ясно было, что сия дорожечка приведёт его рано или поздно в казенный дом.

Что особенно интересно — Линахан никогда не бывал в ломбарде Адольфа Оппенгейма. Почему так получилось не совсем ясно, с точки зрения адвокатов Дюранта желательно было бы организовать его прогулку в это заведение, дабы Чарльз хоть немного ориентировался в обстановке. Но этого почему-то не случилось, вполне возможно потому, что вопрос о привлечении лжесвидетеля решался в последние дни или даже часы. Поскольку Линахан не бывал внутри ломбарда, авторам придуманной мизансцены требовалось как-то объяснить почему же такое стало возможно и как Оппенгейм разговаривал с клиентом?

Объяснение получилось довольно корявым и недостоверным, что, говоря объективно, сыграло обвинению на руку. Согласно рассказу Чарльза Линахана когда он пришёл в ломбард Адольфа Оппенгейма днём 1 апреля, тот стоял в дверях, широко расставив ноги и загородив проход. Потому он — Линахан — войти в зал не смог и вёл разговор, оставаясь на ступенях со стороны улицы. Вот так, стоя на ступенях, он и показал Оппенгейму то самое кольцо с бриллиантом, которое было предъявлено адвокатом в суде [и которое Оппенгейм не опознал!].

Разумеется, Оппенгейм опровергнул рассказ о визите Линахана 1 апреля, как вымышленный от начала до конца, и заверил, что никогда не вёл разговоров с клиентами в дверях ломбарда. Подобная болтовня в дверях против правил его бизнеса, который требует тишины, внимания и обстоятельного подхода к делу. История с якобы имевшим место визитом Линахана в ломбард вызвала ожесточенный спор в суде, прокурор Барнс вновь закричал о приёмах «мошенников и фальшивомоентчиках», а Оппенгейм весьма здраво заметил, что входные двери его ломбарда слишком широки для того, чтобы их перегородить, расставив ноги. Поскольку Дюпри стал с ним спорить, Оппенгейм флегматично заявил, что точно измерит дверной проём и доложит результат на следующем судебной заседании.

Перекрёстный допрос ювелира продолжился на следующий день и Оппенгейм сообщил, что ширина входной двери его ломбарда равна 84 см. (33 дюйма). Учитывая невысокий рост ювелира, сложно было представить, чтобы он настолько широко расставил ноги. Понятно, что при желании можно сесть и в поперечный шпагат, но следовало признать, что обычно люди не стоят в дверях, раздвинув ноги на 80 см. или около того.

И хотя к этому времени уже мало кто в зале суда сомневался в правдивости и точности слов Адольфа Оппенгейма, обвинение заявило о вызове в суд ещё двух свидетелей, готовых подтвердить появление Дюранта в ломбарде вечером 3 апреля. До этого обвинение не настаивало на их вызове и даже не сообщало о существовании таких свидетелей, но активность защиты накануне побудила прокурора Барнса извлечь из руква припасенный «джокер». Это были очень хорошие свидетели, один из них являлся владельцем крупной компании по производству сигар, а другой — отставным военным, при всём желании их невозможно было заподозрить в сговоре в полицией или прокуратурой.

То, что обвинение сумело убедительно доказать присяжным появление Дюранта в ломбарде с перстнем, принадлежавшим Бланш Ламонт, с одной стороны развенчивало недобросовестные приёмы защиты, а с другой явно указывало на причастность подсудимого к убийству. Ну как, скажите на милость, можно иначе объяснить то, что утром кольцо находилось на пальце убитой девушки, вечером его видят в руках Дюранта, а на утро следующего дня оно оказывается в бандероли, полученной Мэри Нобл?

Далее последовали допросы слесаря газовой компании Уилльяма Стирлинга (William Stirling) и