Сеятель - Владимир Поселягин

Где находится поместье Алексеевых, я отлично знал, до него километров двести от Москвы будет, неподалеку от Твери. Можно и на поезде было дорогу сократить, однако по пути будет два легко добываемых клада, и я хотел их достать, из-за чего и докупил еще двух вьючных лошадей. Это будут средства, что я потрачу на покупку судна и его оснащение, на нем и отправлюсь в путешествие. Скорее всего, парусное, но с машиной, которую изредка буду запускать. Работать кочегаром постоянно мне как-то не улыбалось. И да, судно для одного – я почему-то имею бзик, не люблю чужих на своих судах. Давно это заметил.

Кстати, документы, вроде загранпаспорта, на руках у меня имелись, как у морского офицера, так что я можно заходить в чужие порты. Поэтому покинуть Россию я могу в любое время. Кстати, в Москве я так и не купил газет, хотел узнать, что там на востоке – было цусимское побоище или не состоялось? Но все как-то руки не доходили, некогда было купить, другим был занят.

Я двигался от Москвы. Сначала один клад посетил, три дня его искал, приметы неверные. Точнее, я ошибся с их определением, пришлось трижды перепроверить, копнул и нашел. Гривны золотые и серебряные, почти на десять кило находок. Потом отправился ко второму – нашел быстро, за два дня управился, и то потому, что копать пришлось много. Тут груз на пятьдесят килограммов. Да, большой. Вот и добрался до поместья Алексеевых. Меня там не приняли: отец Александра вышел на крыльцо и сказал, что я ему больше не сын и он видеть меня не желает, бросил что-то мне под ноги, сплюнул и ушел. Я лишь пожал плечами и, внутренне обрадовавшись – груз в виде родственников сброшен, причем по инициативе другой стороны, – посмотрел на письма, что лежали под ногами. Ну, я не дворник, чужой мусор не убираю, поэтому, запрыгнув в седло и ведя на привязи вьючных лошадей, покинул поместье и поскакал прочь. Зная отца Александра, я вполне предвидел подобную реакцию, так что ничуть не был удивлен, даже рассчитывал на это. Теперь я свободен, кровных уз больше нет, совесть по этому поводу не мучает, можно отправляться путешествовать.

В столицу отправляться я смысла не видел, если такой черный пиар мне устроили (ха, забавное словечко из будущего!), то там вообще толпа на улице четвертовать может, если опознают. Тут при покупке документы предъявишь, и прости прощай. Информация о моем появлении сразу разнесется.

Я отправился обратно в Москву, опросив там несколько купцов, зашел на купеческое собрание, узнал, где собираются нумизматы, нашел одного такого коллекционера, тоже купчину, и продал часть клада, примерно треть, получив сто сорок тысяч рублей на счет. Открыл его в Волжско-Камском банке Москвы, тот на Ильинке находился, получил чековую книжку, обменял десять тысяч на германские марки и отбыл. Сделал это быстро: кассир на меня поглядывал, мне его взгляд не понравился, заинтересованный слишком.

На поезде я отправился до Одессы. Пусть с пересадкой, но это быстрее, чем на лошадях. А вот лошадей я продал и отправился с одним только багажом. Вещей много, но я к этому привык. А перед отъездом я накупил пачек газет, что задержались в редакции. Просто нанял мальчишку-разносчика, и за оплату тот подобрал свежие подшивки разных газет, московских и столичных. Четырнадцать штук нашел, некоторые прошлого месяца. Молодец, поработал отлично, заработал хорошо, и вот на второй день пути мои руки наконец дошли до газет. Читая их, я только посмеивался. Все статьи этих купленных мной газет только и говорили о том рейде. Никакой чернухи – мол, молодой офицер, пошел против закостенелой системы и победил. В некоторых газетах написано, что император Всероссийский наградил меня двумя орденами: за утопленные японские транспортники представлен к ордену «Святого Владимира» второй степени, а за утопленный броненосный крейсер к ордену «Святого Александра Невского». Ну и в звании повысили – перепрыгнув через одно, стал капитаном первого ранга. Полковник по сути, если на армейские звания переводить. Этому я удивился: бунтарей не награждают, значит, снова от меня что-то нужно. К черту их! Непонятно, чего добиваются писаки, но я им как-то не верю, зато толпы можно не опасаться. Кстати, в некоторых газетах были фотографии «Паллады». Да и японский крейсер, что преследовал «Оку», тоже на снимке был. Вот на втором снимке мимо «Оки» на большой скорости проходит «Паллада». Бурун перед носом, дым уходит за корму, команда машет руками пассажирам и команде «Оки». На заднем фоне видно нос и часть корпуса «Стерегущего». Красивый снимок, без сомнения, он был удачным. На двух других не только «Паллада». На одном шлюпками с воды поднимают спасшихся японцев, на заднем фоне стоит мой крейсер, с дымами от пожаров. А вот как сделан следующий снимок, убей, не помню, вроде ничего такого не было. Фотограф явно был на палубе моего крейсера, в окружении офицеров я отдавал команды, на многих были бинты, в стороне матросы уносили раненых на носилках. Корабль после победы, тоже красивый и удачный снимок. На фото меня хорошо видно было. Кстати, в газетах указано, что все офицеры, что участвовали в этом рейде, получили повышения в званиях и должностях, звездопад наград посыпался. Матросов тоже не забыли. Пусть с запозданием в месяц, но все же это произошло. А портартуровская эскадра сейчас во Владивостоке. В самой свежей газете сообщалось, что эскадра смогла прорваться во Владивосток, не встретив крупные силы японцев. Как-то их обманули, но в газете не описано, как. Вот проходя проливы, они несколько японских транспортов остановили и взяли призами. Порт-Артур еще держится, пусть и в полном окружении.

В прессе и других новостей хватало: например, о недовольстве англичан неправомерными действиями русской стороны в японском конфликте. В общем, много чего было.

На третий день наш скорый дошел до Киева, где была пересадка. Я собрал вещи и отправился к другому вокзалу – поезд на Одессу шел отсюда. Там через два часа подали вагоны к перрону. Мои вещи проводник занес в купе, которое я выкупил, часть вещей ехала в багажном вагоне, так что оставшиеся полчаса до отправки я гулял по перрону, ноги разминал. Купил в ресторане воды в бутылке и изредка прикладывался, прямо через горлышко. Это неприлично, на меня многие поглядывали, но мне было плевать. Пить хотелось, и я пил.

– Я вас узнал, вы Алексеев, командир «Паллады» в знаменитом алексеевском рейде.

Услышав детский голосок, я обернулся и с некоторым удивлением посмотрел на парнишку лет одиннадцати в форме гимназиста, видимо, младшеклассника. Рядом с ним, пунцовея, стояли две малолетние барышни, видимо, его сестры, лет восьми и двенадцати на вид – могу и ошибаться.

– Ты не ошибся, о Зоркий Сокол из племени Большого Змея! Алексеев – это я.

Вокруг нас начала собираться толпа, а парнишка продолжил уверенным, даже требовательным тоном:

– Я, то есть мы очень рады с вами познакомиться. Только почему вы пропали? В газетах об этом писали, даже слух ходил, что вас старые адмиралы убили, чтобы вы их должности не заняли.

– Это чушь. После того как я ушел в отставку, иначе никакой службы бы не было, меня бы чинами задавили, я почти месяц путешествовал по Дальнему Востоку. Там очень красивые места. Я охотился, рыбачил, людей не встречал. Потом решил заняться морскими путешествиями. Сейчас еду в Одессу, куплю судно и хочу обойти на нем вокруг света. Буду заниматься подводными исследованиями, искать сокровища на затонувших испанских галеонах, мне нравится моя идея, и я хочу ее осуществить. Считай это моей мечтой.