Спасатель - Александр Калмыков

Чудесные пейзажи, которыми изобиловал путь, я проигнорировал, не удостоив их вниманием. Мои думы были куда прозаичнее, чем восторженное восхищение красотами природы, и касались таких неромантичных проблем, как война. Раз уж мы решили ввязаться в драку, то стоит хорошенько обдумать тактику. Главное сейчас — это тянуть время. Вот, исходя из этого, и будем рассчитывать свои действия. Наиболее вероятные пути подхода противника теоретически известны, и различные препятствия на пути движения монгольских отрядов мы вместе с козельцами создали: Фураж почти целиком вывезли, отравив остатки; главные дороги в зимний период, в смысле, реки, основательно раздолбили пешнями. Пусть несколько всадников или даже целый санный поезд проехать по рекам смогут, но усталостная прочность льда величина не беспредельная, и монгольским тысячам придется продираться в обход, через заботливо приготовленные завалы. Само собой, в свежесрубленных засеках будут поджидать замаскированные стрелки. Обстреляв супостатов, они на лыжах быстро отступят к следующей баррикаде и вскоре разовьют у захватчиков чувство лесобоязни. Пусть каждое бревно, лежащее невзначай поперек тропы, вгоняет их в ступор. По крайней мере, так это выглядит в теории. Всего несколько десятков человек, в основном, не дружинников, а добровольцев из местных жителей, смогут запугать тысячи ворогов. Тут главное, правильно рассчитать рубеж вероятной встречи с против-ником, но это не так уж и сложно. Путей в наши края у монголов всего два: Первый, с востока по Оке. Скорее всего, с этой стороны до начала распутицы успеют пройти лишь небольшие отряды, хотя зарекаться не стоит, может и тумен проскочит. Второй путь — миновав Смоленск, спуститься по Десне, разграбив по дороге Рославльский монастырь, сжечь Вщиж и, не доходя до Брянска, повернуть налево. Далее, поднявшись вверх по Болве, дойти до Обловя. Захватив его, татары переберутся через водораздел и спешно прошмыгнув мимо Городца на Жиздре, успевшего изготовиться к обороне, пойдут вдоль реки на восток, прямо к Козельску.

В каком из отрядов находился сам Батый, наука пока точно не установила, потому что все летописцы старались подчеркнуть, что хан подходил именно к их городу. Время прибытия к Козельску также неизвестно но, скорее всего, это случилось в период с 25 марта по 1 апреля.

Переночевав в каком-то заброшенном селе, мы с утра уже вышли к Козельску. Его укрепления, возвышавшиеся над всей округой, внушали трепет. Прежде, чем войти в город, я медленно объехал вокруг, изучая особенности фортификации. Западная часть стены, построенная на крутяке, опасений не вызывала. Карабкаться наверх здесь сродни самоубийству, даже без противодействия защитников. На восточной, Жиздринской окраине города дела обстояли похуже. Холмы тут пологие и невысокие, но зато и валы здесь возвели гораздо выше. Судя по всему, их неоднократно подсыпали и поверху, и с внешней стороны, а во избежание оплывания насыпи, ее нижняя часть была покрыта деревянной облицовкой.

Рекогносцировку, продлившуюся полдня, я закончил осмотром южной напольной части укреплений. Здесь перешеек между Жиздорой и Другусной, шириной метров четыреста, пересекал огромный ров. Над ним, видно, трудилось не одно поколение козлян, зато результат получился впечатляющий. Глубина рва поражала, а вынутая из него материковая глина целиком пошла на возведение высоченного вала. Деревянная стена, высившаяся на нем, подновлялась совсем недавно, о чем свидетельствовали лежавшие недалеко старые столбы частокола. Новые обтесывали тут же, старательно придавая основанию бревен плоскую форму. Заглубляли столбы в землю на глубину косой сажени, то есть больше двух метров.

С внутренней части стены к частоколу примыкали клети, забутованные грунтом вперемешку с камнями. Венчали всю оборонительную систему два перекидных моста, сооруженные из длинных лесин, переброшенных через ров. В случае приближения противника их веревками затащат внутрь, или же просто сбросят вниз.

А вот ворота не слишком обрадовали. Но хотя из металлических частей у них были только петли, зато собранны ворота из отборных дубовых бревен. В общем, подытожив, можно сказать, что крепость превзошла все мои ожидания. Такие солидные укрепления плюс немалые силы, собранные в Козельске, делали его штурм бессмысленным. В начале нашествия монголы кидались на все встречные города, но постепенно их войско уменьшилось и амбиции поубавились. На осаду Торжка у них ушло две недели, к Смоленску, Рославлю и Брянску Субудай вообще решил не подступаться. Глядишь, и тут будет достаточно демонстрации силы и все обойдется. И надо заметить, что такой огромной рати Козельск еще не видывал. Дед нынешнего князя привел на Калку две тысячи вятичей. До трех тысяч воев доходило войско козлян, когда они недавно ратовались со смолянами. Ныне же в городе только оружных — со щитом и копьем или топором насчитывалось тысячи четыре, и из них почти пятая часть в бронях. Плюс четыре сотни боевых скакунов. И это все без учетов трофеев. После битвы при Городце дружинникам Прони удалось не только переловить уйму татарских коней, но и выследить в лесу запасной табун. Правда, большую часть степных лошадок решили отогнать дальше к югу, в Карачаев, ибо в перенаселенном городе места для такого табуна не найти. Еще триста коней Борис Елевферич отправил на запад, на случай, если черниговский князь таки пошлет подкрепление, чтобы ускорить прибытие дружины. По мне, так надеяться на это не стоит. Мало того, что путь от Чернигова неблизкий, так туда еще скоро дойдет новость о битве на Сити. Мы-то с козельским наместником об этом уговорились молчать, но скоро о гибели Юрия узнают все, и тогда никакой помощи от Михаила нам не видать.

* * *

За осмотром ворот меня и нашел рязанец, сразу выложивший свежие новости. Татарское оружие, наконец, подлатали и поделили, но всем желающим его, конечно, не хватило. Придется многим потенциальным воям обходиться одними оскепами[24], или ждать, пока не погибнет обладатель настоящего оружия.

Тут же недалеко Фрол показал наших татар, доставшихся при дележке добычи. Иноземные рабы, собственно говоря, были нам не очень нужны, но Проня все-таки настоял, чтобы мы забрали себе хотя бы два десятка. Впрочем, тогда мне тут же пришло в голову, как можно использовать пленных, и я приказал послать их искать селитру в отхожих местах и навозных кучах. Жаль только, что результаты подневольного монгольского труда оказались напрасными. Ну, собрали они ведро селитры. Но когда посланец привез мне это сокровище в Городец и продемонстрировал, то оказалось, что нужное вещество так перемешено с гм… загрязнениями, свойственными источнику, что у меня просто опустились руки. Как и какими химикатами очищать селитру от примесей, никто в целом мире подсказать пока не может. Вернее, китайцы знают, но от этого час от часу не легче. Хорошо еще, что о неудаче моего эксперимента никто не догадывался. Для чего нужны белые кристаллы я, понятно, никому не рассказывал, и все решили, что это просто такое изощренное издевательство над ворогом с целью сломить волю — гуманное, но действенное. Но ничего, черт с ним с навозом, зато другие начинания, предложенные мной, вроде бы удались.

В настоящий момент монгольские, а вернее, разноплеменные рабы занимались куда менее отвратительной работой, таская землю и бревна. Один, правда, не таскал, а держал плетку, надзирая над своими товарищами по несчастью. Судя по кольцу в ухе, этот тип, вероятно, половец. Наверно, его поставили надсмотрщиком не только за моральные качества, но и за знание русского языка.