Кольцо времён. Проклятие Сета - Анна Сешт

Войник пересёк площадь Тахрир – ту самую, где в 2011 году началась революция, – и дошёл до первых «кордонов». Туристов было на удивление немного – видимо, сезон ещё толком не начался – и ему радовались как родному. Просветив сумку на ленте, охранник дружелюбно напомнил ему про билет за фотосъёмку и пропустил. Даже на фингал никто не пялился – мало ли, какие там традиции у русских?

В общем, в указанный час Якоб уже стоял у «котика» – а точнее, у сфинкса Тутмоса Третьего[39], древнеегипетского Наполеона. Впереди маячила белая арка входа, над которой посетителям вот уже больше века загадочно улыбалась царица Клеопатра, причём сразу дважды.

Разглядывая вход, Якоб улыбнулся, вспомнив, как в младшей школе он убивался по динозаврам, а Борька уже тогда предпочитал мумии древних царей с берегов Нила. Всё-таки здорово, что голубая мечта друга сбылась – теперь этот музей был местом работы Николая.

Борька чуть-чуть припоздал, что было на него не похоже, да и выглядел каким-то встревоженным, вздёрнутым.

– Что, текила не впрок пошла? – улыбнулся Якоб, когда друг хмуро сунул ему пропуск.

– Да если бы! – Египтолог обиженно засопел, оглянулся на охранников у входа. – Коллеги, блин… чтоб их. Всё люблю в этой стране, кроме – прости Осирис – современников.

– А что случилось-то? – осторожно поинтересовался Якоб, когда они миновали последний «кордон» – без приключений и даже без лишних вопросов про фотоаппарат.

– Нет, ну я понимаю, пятница! Священный день. Но почему в понедельник-то никто работать не хочет?! – вполголоса возмущался Борька, поднимая взгляд на статую Рамсеса Великого в первом зале, и ткнул пальцем в давно почившего Владыку земли египетской. – Вот при нём такого не было!

– А при Хуфу[40] так вообще все трудились на пирамидах без выходных, – подхватил Яша, и друг наконец улыбнулся. – Я так понимаю, с эксклюзивной экскурсией тебя пока лучше не дёргать?

– Прости, – искренне извинился Борька, утягивая его влево – за Джосера[41], милостиво взиравшего на гостей из-под стекла. – Засы́пали работой – причём больше чужой, – добавил он сквозь зубы. – До ночи разгребаться буду. Но ты тут пока поброди. С пропуском везде можно, кроме запасников. Если охранник на втором будет спрашивать про деньги – не верь, в зал царских мумий тебе тоже бесплатно.

Яша ненавязчиво подтолкнул друга за ближайший саркофаг, уступая дорогу группе вездесущих китайцев. Этим что сезон, что не сезон.

– А кольцо? – прошептал он. – Может, отнесёшь по дороге, а?

Борька с сомнением посмотрел сперва на него, потом на саркофаг.

– Камеры. Если кто засечёт, что мы тут древностями обмениваемся – конец и тебе, и моей карьере, – вздохнул он, качая головой. – Ладно, давай сперва зарулим в кабинет, к Ородруину потом тебя отведу.

– Дневники, – напомнил Якоб.

– Вот это точно потом, – мрачно покачал головой египтолог, поманив его за собой. – Будешь, как герой Хаггарда, ночевать тут со мной.

– Алан Квотермейн в музее не ночевал, – авторитетно возразил Войник.

– «Суд Фараонов» мне всегда был больше по душе, чем «Копи царя Соломона»[42], – отмахнулся Борька. – А там главный герой как раз переночевал в музее – да, в этом самом – и получил откровение. Глядишь, и ты получишь.

Вот в этом Якоб не сомневался. С момента, как он переступил порог музея, перед его взглядом мелькали не только китайские туристы. Каждый предмет как будто намеревался рассказать ему свою историю, от процесса создания до любимого владельца – не знаешь, за что хвататься. «По очереди, миленькие, чтоб мозг не взорвался», – мысленно попросил он, оглядывая каменные стелы и статуи нижних залов.

В кабинете, куда Борька привёл Якоба, оказалось неожиданно людно. Правда, делом тут никто не занимался. Три женщины жестикулировали, переговариваясь о чём-то – одна из них демонстрировала новую сумочку. Двое мужчин с истинно восточной неспешностью пили чай, игнорируя кипу бумаг на столе. Николай не очень вежливо буркнул что-то по-арабски и прошёл к другому столу – должно быть, к своему, рабочему.

Через некоторое время Борькины коллеги потянулись прочь из кабинета – видимо, на обед.

– Проверки на них нет, – мстительно проговорил Борька, отодвигая ящик стола. – Уже второй обед за сегодня. И не помню уже, какой перерыв на чай.

– Да ладно тебе. Куда им торопиться? Поспешишь – верблюдов насмешишь, – ехидно отозвался Войник, плюхаясь в кресло напротив друга. – Восток, чинный и неспешный. Всё суета сует, томленье духа.

Друг его шуток не оценил – видимо, и правда устал – молча протёр очки и протянул открытую ладонь. Якоб аккуратно передал ему кольцо. Когда артефакт перешёл во владение египтолога, Войник ощутил странную смесь невероятного облегчения… и острого сожаления. Проводив взглядом перстень, отправившийся в ящик стола, Яша невольно подумал, что историю талисмана так пока и не узнал. А может, и к лучшему. Вспомнилась выставка, лицо таинственной царевны – мумифицированное и реконструированное – и обрывки странных сновидений. Откуда бы взяться тоске? Да он прыгать от счастья должен!

Щёлкнул замок – Борька запер стол для надёжности – и это вывело Яшу из минутного транса.

– Ну всё, теперь ты спасён, – улыбнулся египтолог. – Так, закрытие тут у нас в пять, я тебя подхвачу, чтоб не выгнали.

– Ага, – Войник рассеянно кивнул, поднимаясь, пытаясь выбросить древнюю красотку из головы, а заодно и не пялиться на ящик.

– Ты, кстати, ел? Тут кафешка неплохая, прямо за сувенирным. Дерут правда втридорога, но денег я тебе оставил. Потом сочтёмся.

Вернувшись в залы со статуями и саркофагами, Яша принялся фотографировать наиболее приглянувшиеся. Через объектив глюки его не доставали, а хотелось всё же немного выдохнуть, собраться с мыслями. Заодно и материал соберёт – да не какой-нибудь! Качественный, из первых рук.

Проснулась совесть, напомнила, что начальство о своей самовольной отлучке Войник так и не уведомил. Но сейчас прошли выходные. Пропустил он только сегодня, понедельник. И Сан Саныч наверняка надеялся лицезреть его у себя на пороге завтра. Надо будет что-то придумать… да притом так, чтоб не выдавать своё местоположение.

Интересно, по какому срочному вопросу начальство решило вызванивать его в выходные, а сегодня таинственно молчало?