Брат - Валерий Александрович Гуров

дверь не запираешь» — ёрничал я про себя. Войдя в номер, я закрыл за собой дверь и осмотрел территорию.

«Да, явный альтруист», — мелькнуло в голове. Круче этого номера, наверное, был только президентский люкс. Две комнаты (первая, в которой находился я, сейчас была пуста), широченная кровать, большой телевизор, мягкая мебель, ковер, в прихожей — ограненное зеркало в полный рост… Нет, конечно, в XXI веке я проводил время в таких дворцах, по сравнению с которыми это — сарай для старого барахла. Но для России 1993 года это был шик и блеск!

В соседней комнате раздался звук со злостью брошенной телефонной трубки, дверь открылась, из нее вышел мой иностранец и ошалело уставился на меня. «Ну вот мы и встретились», — успел подумать я.

— Ктьо ви такьой? — спросил он с сильным акцентом. Его голос дрожал, на лице был панический страх. Ну еще бы. Если нанял охранника — значит, чего-то боится, и довольно давно. А давний страх постепенно начинает управлять человеком, и тот при первой же опасности или просто неожиданности срывается в панику.

Таких надо брать, не отходя от кассы. То есть не давая опомниться.

— Money. Quickly (деньги, бысто!). — резко ответил я тоном, не допускающим возражений.

— Ньо… я… ви, наверно, ошиблись…

Он не договорил, я вмазал ему под дых и согнул пополам. И приставив дуло пистолета к затылку, повел к его в соседнюю комнату (очевидно, выполнявшую функцию кабинета). Там на кровати лежал дипломат. Он открыл замок, и я увидел пачки новеньких долларов, набивших внутренности чемоданчика до отказа.

— Вот! — закашлялся постоялец, сипло дыша.

— I need more money (мне нужно больше денег!), — отрезал я, намерено говоря на английском.

— But I don’t have any more! (у меня нет больше денег!) — испуганно залепетал буржуй. Его очки сползли на кончик носа, глазки беспомощно бегали туда-сюда, а вспотевшие руки не знали, куда себя деть. Кажется, такого развития событий он точно не ожидал. А с другой стороны, на что он рассчитывал-то? — This is true… (это правда…).

Я тебе по" тру", козел. Я аккуратно снял очки с его переносицы и въехал лбом в его носяру.

— Ау-у-уч, — завыл тот.

— Money! — блин, из головы вылетело как по английский мудак…

— No no no (нет, нет, нет) — жалобно заскулил иностранец, стекая на пол.

Не врет паскуда и больше взять с него нечего. Надо было как можно скорее кончать эту богадельню. Оставлять его в живых не имело никакого смысла, да и надо такую падлу из страны выдавливать. Однако я понимал, что завали я его и поднимется такой шум, столько народа на уши поставят… Поэтому я ударил ему рукоятью ствола по голове. Он упал, уже без сознания. Связывать я его не стал — времени нет.

Взял дипломат и уже повернулся в сторону выхода, как вдруг через открытую дверь в другую комнату заметил лежащий на столе ежедневник в кожаной обложке. Что-то заставило меня задержаться. Я в темпе полистал ежедневник — все записи были на английском языке, а я его не так хорошо знаю, чтобы с ходу разбирать не очень разборчивый почерк и переводить кучу сокращений. Брать или нет? А, черт с ним, возьму. Если не пригодится — всегда можно уничтожить, а торчать в этом номере с каждой минутой становится все опаснее.

Я все так же осторожно выглянул в коридор. Никого. Отлично. Я шустро проскользнул к тому же окну, через которое попал в здание, спустился по пожарной лестнице, спрыгнул на асфальт и быстрым шагом зашел за мусорный бак, где меня все это время ждал Илюха.

* * *

— Ну что, как все прошло? — спросил Петр, направляя машину по лабиринту старых и узких московских улочек. Мы решили для верности немного попетлять по городу, заезжая в разные районы, а потом уже ехать, куда надо.

— Вроде бы все как надо. В коридоре было тихо, вообще ни одного человека ни до, ни после, — сообщил я. — Эти двое, американец и охранник, тоже улеглись быстро и без лишнего шума. Вот и нам теперь нужно какое-то время посидеть очень-очень тихо…

— Ты что, наследил? — повернулся ко мне Илюха.

— Нет, я не стрелял… Но ведь буржуин-то явно непростой. Судя по всему — американец, а там их посольские за такое дело землю будут жрать, чтобы нас найти.

— Ты думаешь? — Петька посмотрел на меня в зеркало.

— Ну ты сам прикинь. Простые парни не живут в двухкомнатных люксах и не носят дипломаты, доверху набитые пачками баксов. Простые парни не сажают рядом со своей дверью охранника, хоть и бестолкового.

— Может, он просто какой-нибудь криминальный деятель типа наших. Среднего уровня, — предположил Илюха. — Или этот, как их… деятель культуры, во. Я слыхал, они там на Западе прилично получают.

— Ага, или наследство от бабушки получил и решил бедным россиянам раздать, — подхватил я. — Илюх, ну что ты как маленький, ей-богу. Криминальные деятели не станут светить своими баксами у всех на виду. Деятелям культуры незачем покупать журналистов в чужой стране — им в своей бы с ними разобраться. Нет, он явно был тут по какой-то договоренности — а скорее всего, кто-то его сюда послал. Все это меценатство, о котором тот журналюга в подъезде говорил — это сказочки для телевизора и домохозяек. И нас в любом случае будут искать.

— Ну да, ты прав, — отозвался Петька. — Что теперь?

— А теперь дальше по плану до конца — мы спрячем наш реквизит и то, что мы с его помощью взяли. Потом поедем по домам. Отдохнем, выспимся как следует. Осмотримся. Встретимся где-нибудь, погуляем, подумаем. Может, какая-нибудь светлая мысль в голову и придет…

Я немного помолчал и добавил:

— Может, больше такой работы нам и не потребуется. В конце концов, мы уже взяли достаточно, чтобы куда-то вложиться. Может быть, уже пора завязывать и жить без таких вылазок.

Дальше мы ехали молча. Каждый думал о своем. Не знаю, что занимало мысли Петьки и Ильи, но лично я действительно обдумывал, как мы откроем совместное дело и раскрутимся. Все-таки такое полуподпольное существование меня выматывало. Мне хотелось спокойно ходить по улицам, общаться с людьми и не думать, что вот сейчас я чем-то выдам себя.

В конце концов, мне надоело на каждой улице высматривать, нет ли поблизости ментов и мысленно придумывать версию, что я здесь делаю и зачем. Я ведь не отморозок какой-нибудь. Я честно пытался устроиться на работу — меня не приняли. А если я сейчас и нарушаю законы — так исключительно потому, что не желаю ночевать в подъездах и опускаться до уровня скотины. И хоть мы и «налетали» только на таких персонажей, по которым