Большой облом - Владимир Хачатуров

С тех пор молва и нарекла его «плейбоем». Поэтому когда в мэрии возникла гениальная идея учредить в Южноморске первое в мире учебное заведение, которое поставит подготовку плейбоев на научную основу, власти без обиняков обратились за помощью к Станиславу Эдуардовичу. Из чего народной молвой был сделан логичный вывод, что именно образ жизни Кульчицкого навел одного из помощников мэра на эту светлую мысль.

Польщенный Кульчицкий незамедлительно прибыл на Ратушную площадь для встречи с мэром. Встреча состоялась в Круглой гостиной и прошла, несмотря на умеренное количество поданных напитков, в теплой дружеской атмосфере взаимопонимания и взаимопомощи. Мэр произвел на Кульчицкого весьма благоприятное впечатление. Причем не только своей почтенной профессорской внешностью, но и умением складно, гладко и велеречиво говорить, не гнушаясь шутки и забористых анекдотов. Что касается впечатлений мэра от встречи с Кульчицким, то о них красноречиво свидетельствовало назначение последнего почетным проректором Академии Плейбоизма. Злопыхатели, правда, утверждали, что дело тут не в личности Станислава Эдуардовича, а в количестве нулей пожертвованной им на Академию суммы, и при этом не упускали случая намекнуть, что будь сумма убедительней, Кульчицкого пожаловали бы в почетные ректоры, а не проректоры, что никоим образом не соответствовало действительности, поскольку такой должности как «почетный ректор» и вовсе нет в природе.

Будучи уже как бы официально утвержденным в приписываемом ему молвою качестве, Станислав Эдуардович счел своим долгом, отложив до времени мечты о семейном счастье, предаться подобающей его положению признанного плейбоя жизни. И с этой целью переключил свое уже отнюдь не матримониальное внимание с местных кандидаток в жены на приезжих претенденток в дамы сердца. Стоит ли говорить, что недостатка в последних он не испытывал?.. Об его галантных похождениях слагались легенды. Практически всех знаменитостей женского пола, имевших неосторожность посетить Южноморск, молва немедленно заносила в реестр его сердечных побед. Так что бедному Станиславу Эдуардовичу приходилось соответствовать: хочешь – не хочешь, тянет – не тянет, полшестого или ровно двенадцать, но будь, плейбой, любезен исполнить свое плейбойское предназначение: очаровать, обворожить, ослепить, умаслить, вскружить голову, усыпить бдительность, пустить пыль в глаза, повесить лапшу на уши, ну и еще чего-нибудь куда-нибудь ловко пристроить.

Знаменитости стоят дорого. Вскоре Станислав Эдуардович понял, что если будет продолжать плейбоить в прежнем темпе, то в недалеком будущем либо окажется у врат богадельни, либо нарушит железное правило неприкосновенности основного капитала. Возникла настоятельная необходимость увеличить свои доходы. Однако пускаться вплавь в незнакомые воды отказывался. Он не кто-нибудь, он – ресторатор, и неплохой ресторатор. А что делает ресторатор, заскучавший доходами, получаемыми с ресторана? Правильно, открывает еще один ресторан. Затем третий, четвертый, пятый, и так, пока его рестораны не обмозолят глаза и желудки всему миру. Это то, что называется «экстенсивный путь». Очень привлекательный для натур, отмеченных наполеоновским комплексом. К счастью (или – к сожалению), Станислав Эдуардович этим комплексом не страдал, поэтому он выбрал иной, противоположный, интенсивный путь. Задумка у него была интересная, но трудноосуществимая: возвести на берегу моря нечто вроде аналога знаменитого клуба «Эверглэйдс» в Палм-Бич, но с одним существенным дополнением: приглашать к себе с гастролями прославленные рестораны мира вместе со своими кухнями и развлекательными программами. Например, «Максим», «Лидо», «Сибилла», «Арагви»… Идея сколь светлая, столь и дорогостоящая, – без компаньона не потянуть.

И компаньон нашелся, да еще какой компаньон! Сам миллиардер Лядов заинтересовался проектом. Позвонил, пригласил встретиться с его представителями, обсудить, просчитать, достигнуть консенсуса, заключить сделку…

Встретиться условились в служебном кабинете Кульчицкого. Радушный хозяин поджидал гостей у черного входа в свой офис, что на Рождественской улице (бывшая Мавзолейная). На каком небе пребывал Кульчицкий, дожидаясь представителей Лядова, неизвестно, но когда они подъехали, вышли из лимузина и любезно поздоровались, Станислав Эдуардович очутился аккурат на седьмом. И то сказать: от её улыбки осветилась вся улица, да еще пара переулков в придачу.

– Анна Сергеевна…

– Кульчиц… то есть Станислав Эдуардее…ович, – не растерялся Кульчицкий.

– Поверенный в делах господина Лядова мистер Уиллард.

– How do you do?

– Очень приятно. Вас так же…

– Главный управляющий делами мистера Лядова, месье Алихан…

– Bonjour!

– Взаимно…

А мог бы ничего и не отвечать, – его деловито-открытое американское рукопожатие сказало им всё. Кроме рукопожатия Кульчицкий пробовал также овладеть каким-нибудь иностранным языком, полагая, что ему, как знатному плейбою, не пристало обходиться в своем плейбойском быту одним, пусть и великомогучим языком. Станислав Эдуардович пожелал выбрать язык Данте и Петрарки, которых, правда, не читал, но о которых был изрядно наслышан, в особенности об их великих соотечественниках: Версачи, Гуччи, Дуче… Через пару недель усиленных занятий на курсах, когда он уже мог почти безошибочно отличить «бону джорну» от «арри», которая «видерчи», изнеможенные преподаватели, нервно улыбаясь и заговариваясь, объявили, что если он богат и щедр, языки ему вообще без надобности, за него объяснятся денежные знаки, – язык, как говорится, равно для всех родной и внятный каждому, как скандальная новость…

То, что предложили Кульчицкому представители Лядова, было не совсем тем, на что он рассчитывал. Фактически ему предлагали возглавить казино с рестораном. Само собой, на уровне мировых стандартов благоустроенное. Станислав Эдуардович, нервно оглядываясь на поразившую его воображение красавицу, высказал некоторые сомнения относительно своей компетентности в игровом бизнесе. К его удивлению, партнеры поняли его правильно. Тот, которого представили как «месье», заговорил вдруг на приличном русском языке, убедительно и по существу.

– Господин Кульчицкий, думаю, вы не хуже нас понимаете, что в России любой бизнес опасен для жизни бизнесмена. Так что куда вкладывать деньги, скорее дело вашего характера, темперамента, а не прагматических способностей. Разбогатеть, как и разориться, можно в любой отрасли, начиная с торговли наркотиками и кончая производством детских ползунков. Смерть от руки конкурентов грозит нам повсюду. Слава Богу (и немножко господину Лядову), что в городе, в котором мы с вами живем, нет ни рэкета, ни криминальных разборок, ни заказных убийств. Более того, Южноморск – это единственное место на всем пространстве бывшей империи, где, так или иначе, соблюдаются принципы faire play[13]. Не мне вам говорить, что за последние пять-семь лет здесь, несмотря на все катаклизмы, сотрясающие Россию, не обанкротился ни один банк, не обесценилась ни одна акция, допущенная до участия в торгах на фондовой бирже. Уж не стану упоминать о прожиточном минимуме, который в Южноморске на порядок выше, чем по всей стране… Но обязательно упомяну об игорном бизнесе Южноморска – одной из самых процветающих отраслей, обеспечивающей население высокооплачиваемой работой, а городской бюджет тридцатью пятью процентами всех налоговых поступлений. Вам нужны наши деньги, нам необходим ваш опыт, ваши организаторские способности и, не стану скрывать, ваш имидж… Мы отдаем себе отчет в том, что наши условия несколько не соответствуют вашей идее. Но мы не против нее, мы «за», мы только предлагаем не спешить, двигаться к свершению того, что вы задумали, поступательно…