Счастливая жена. Как вернуть в брак близость, страсть и гармонию - Лора Дойл

Поскольку мне казалось, что я все делаю лучше, я взвалила на себя 99 процентов ответственности. Хотя мы продолжали все обсуждать, наш вклад не был равным. Когда Джон что-то делал или высказывал свои предложения, я языком тела, голосом и выражением лица давала понять, что он не прав.

В моем представлении наш брак был равным партнерством. В действительности же я была главной. Уверяю вас, это совсем не равенство.

Одна юбка и одни брюки

Разделение труда в нашей семье провалилось, потому что я пыталась сделать вид, что гендерных различий не существует. Конечно, это было не так, поэтому мой подход не мог сделать нас счастливыми.

Мы, феминистки, никак не хотели признать (и даже отрицали), что женщины хотят, чтобы их защищали, баловали, обожали, добивались, ценили и ласкали. Конечно, мы можем разбить стеклянную клетку и позаботиться о себе сами, но что тогда? Честно говоря, мне и сейчас нравится слышать, что у меня красивые волосы. И мне хочется, чтобы после рабочего дня муж согревал мне ноги.

Мужская защита позволяет нам расслабиться. Мужские подарки дают возможность чувствовать себя особенными. Мужское желание помогает нам чувствовать себя привлекательными. А когда мужчины делают нам приятное и замечают наше восхищение, они становятся гордыми, сексуальными и сильными.

Так устроены мужчины и женщины, и естественные гендерные роли не делают нас более слабыми или менее энергичными. Мужчины тоже не становятся из-за них жесткими и доминирующими. Мы обойдемся без того, чтобы мужчина открывал для нас дверь, но нам нравится чувствовать себя женщинами, когда он так делает.

Оказалось, что придуманное нами с Джоном разделение труда опирается на сильные стороны каждого из нас как представителей своего пола. Например, меня зарабатывание денег в крупной корпорации напрягало и обижало, а Джон был счастлив и горд, когда становился главным добытчиком в семье. Я измучилась, подыскивая идеальную мебель и шторы для гостиной, Джону же не было дела до того, как выглядит наш дом, – лишь бы я была довольна. Я поняла, что нет смысла показывать ему диваны и спрашивать: «Какой тебе больше нравится?» Диваны были важнее для меня, чем для него, поэтому я просто говорила: «Мне нравится этот». Управление финансами сводило меня с ума, Джон же занимался этими вопросами совершенно спокойно, и это позволяло ему принимать взвешенные решения. Общением с друзьями руководила я. Я приглашала к нам гостей. Джону нравилось общение, но он редко бывал инициатором этих вечеринок.

Я была поражена, обнаружив, что традиционные ген-дерные роли полезны нам куда больше так называемого «равенства». Но и здесь нам подходило не все. Например, я представить себе не могла, что придется оставить работу и стать домохозяйкой. Я не люблю убираться, поэтому мы приглашаем уборщицу. Мой муж сам покупает себе одежду, моет посуду и рассылает поздравительные открытки на праздники.

Вы можете сказать, что мы делим работу в соответствии со склонностями и желаниями друг друга, а не по гендерному признаку. В определенной степени это правда. Но понимание уникальных особенностей полов и осознание того, что мы не одинаковы, помогло мне создать семейную гармонию.

Вынимание круглых затычек из квадратных отверстий

Как же я, феминистка, могу призывать женщин «сдаваться» своим мужьям?

Я убеждена, что феминизм дает мне все необходимое для работы, но не могу сказать того же про семейную жизнь. На работе я никогда не соглашусь ни на что, кроме равной оплаты, равных возможностей и равного права голоса. Но дома эти качества никак не способствуют романтическим, близким отношениям, которые мне нужны. С Джоном я становлюсь более мягкой и гибкой, во мне просыпается истинное женское начало.

Меня иногда спрашивают, почему нельзя поменять роли в браке. Почему муж не может подчиниться жене и говорить ей, чего он хочет? Я допускаю, что это возможно, но мне это не подходит, как и многим женщинам, которые строят семейную жизнь на основе принципов «капитулировавшей» жены. Джон Грей писал, почему это так.

В книге «Мужчины с Марса, женщины с Венеры» Грей прекрасно сформулировал эту идею: мужчины и женщины разные. И это настоящее облегчение, ведь много лет женщины изо всех сил пытались доказать, что ничем не отличаются от мужчин. Грей назвал женщин венерианками, а мужчин – марсианами. Иначе говоря, женщины – это круглые затычки, а мужчины – затычки квадратные. Поэтому женщины лучше себя чувствуют в круглых отверстиях, а мужчины – в квадратных. Когда женщина принимает в семейной жизни женскую роль, а мужчина – мужскую, всем становится более комфортно.

Да, конечно, можно загнать квадратную затычку в круглое отверстие и наоборот, но все мы знаем, как это неудобно и непрактично.

В восточной философии та же идея передана через символы инь и ян. Инь – это женское начало, ян – мужское. Эти формы в точности совпадают и образуют идеальный круг.

Сейчас лучшее время в истории для гармоничного брака

Я не хочу сказать, что в 50-е годы, когда женщины среднего класса имели весьма ограниченные возможности на рынке труда, браки были гармоничнее, чем сейчас. Работа женщины вне дома никак не влияет на близость и гармонию брака. Возможно, моим бабушкам, чуждым феминизма, было легче, чем мне, признаться, что им нравится, когда о них заботятся. Но мне кажется, они знали об истинной близости ненамного больше, чем я. Поведение, которое ведет к близости, основывается на добродетели, понимании самой себя и зрелости, а не на социальных условностях или исторической эпохе. Я не знаю такого периода в истории, к которому стоило бы вернуться, чтобы обрести истинную эмоциональную и духовную близость в браке. Сейчас для этого лучшее время.

Мы с вами наслаждаемся преимуществами мира и процветания. Кроме того, возможностей для достижения истинной близости в браке сейчас больше, чем когда бы то ни было. Наши матери и бабушки эмигрировали в чужие страны, испытывали лишения во время войн, им приходилось с трудом добывать себе пропитание во время Великой депрессии, они заботились о многочисленных детях. У них просто не было времени размышлять о том, что способствует романтике и страсти в семейных отношениях. Мы же находимся в значительно более выгодном положении. У нас есть возможность пойти дальше своих предков. Мы можем создавать гармоничные семьи, поддерживать романтические отношения, не отказываясь при этом от своей личности.

Феминизм в какой-то степени позволил нам лучше понять смысл близости. Теперь мы можем сознательно выбирать уязвимость и доверие. Нас не вынуждают к этому экономические или социальные факторы. Мы знаем, что способны жить сами по себе, но выбираем иную жизнь. Это делает брак более значимым, поскольку мы создаем семьи не для того, чтобы мужчина заботился о наших детях, которых мы сами не в состоянии прокормить. Раз мы сохраняем брак и продолжаем доверять нашим мужчинам и уважать их, несмотря на то, что располагаем личной собственностью, банковским счетом и возможностью развестись, то делаем это лишь по своему желанию. Спасибо вам, Сьюзен Б. Энтони, Маргарет Зангер и Кэти Элизабет Стэнтон[5], за то, что вы завоевали для нас эту свободу.