Когда Венера смеется - Стивен Сейлор

— Мне скорее представляется, что Диону и твоему брату понадобилось бы очень много времени, прежде чем они смогли бы найти общие интересы для разговора, учитывая, что именно твой брат подготовил захват Римом принадлежавшего Египту Кипра.

— Вода под мостом, как говорят этруски. Гораздо более важно для Диона было то, что мой брат состоит в оппозиции Помпею. Публий предложил Диону столь необходимого ему союзника в сенате. Дион предложил Публию средство надуть Помпея в его притязаниях на Египет.

— А какую роль во всем этом играла ты?

— Есть такие дотошные пожилые мужчины, которые бывают просто невыносимыми, — она бросила взгляд, выбивающий почву у меня из-под ног.

— И что Дион нашел в тебе? — упрямо спросил я.

— Возможно, мою широко известную любовь к поэзии. — Клодия элегантно пожала плечами, заставив легкий шелк скользнуть по соскам ее груди.

— Если ты и твой брат были такими друзьями и защитниками Диона, почему же он не мог остановиться в твоем доме, где он был бы в безопасности, вместо того чтобы перебираться от одного сомнительного хозяина к другому и в конце концов подставить грудь убийце?

— Дион не мог жить в моем доме по той же причине, по которой ты не можешь опустить полог этой палатки, Гордиан. Мужчина и женщина вместе, ты же понимаешь. Репутация Диона в сенате и так была достаточно шаткой, чтобы усугублять ее еще и сплетнями об аморальном поведении. Не мог он остановиться и у Публия; представь себе слухи о том, что египетский шпион составляет планы со знаменитым в Риме нарушителем общественного спокойствия. Дурная слава требует цены. Порой нашим друзьям приходится держаться от нас подальше ради их же выгоды.

— Хорошо, Дион был вашим другом, союзником или кем там еще, и вы послали его ко мне за помощью. Мне пришлось ему отказать. Несколько часов спустя он был мертв. Похоже, вы с братом не очень-то стремились его защитить?

Губы ее затвердели, а в глазах блеснул огонь.

— Равно как и ты, — ледяным тоном отрезала она, — который знал его гораздо дольше и чьи обязательства перед ним были гораздо глубже моих.

Я заморгал.

— Это так. Но даже если бы я согласился помочь Диону, я все равно не успел бы спасти его. К тому времени, когда я проснулся следующим утром, — нет, даже прежде, пока я еще спал, — Дион был уже мертв.

— Но что, если бы ты все же сказал ему «да»? Что, если бы ты согласился взять на себя безопасность Диона, начиная со следующего утра, согласился помочь ему решить, кому можно доверять, а кому нельзя? Разве после его смерти в этом случае не почувствовал бы ты, что должен представить его убийц перед правосудием?

— Возможно…

— А разве не чувствуешь ты этого теперь, из одного только уважения к вашей былой дружбе? Почему ты медлишь с ответом?

— Разве не известно всякому, кто стоит за убийством Диона?

— Кто?

— Да царь Птолемей, разумеется.

— Разве царь Птолемей подсыпал яду в суп Диона в доме у Лукцея? Разве царь Птолемей прокрался ночью к Диону в комнату и заколол его?

— Конечно нет. Кто-то действовал по поручению царя…

— Именно. Разве ты не чувствуешь, что должен добиться наказания для этого человека, хотя бы просто для того, чтобы тень Диона могла успокоиться?

— Асиция уже пытались обвинить в этом преступлении…

— И он был оправдан, такая свинья! — Ее глаза метнули огонь. — Немезида рассчитается с ним по-другому, когда придет время. Но есть еще один человек, еще более виновный, чем Асиций, который еще только должен быть выведен перед правосудием. Ты можешь помочь в этом, Гордиан.

Хотя люди в реке пи за что бы нас не услышали, я понизил голос:

— Если ты имеешь в виду Помпея…

— Помпей! Неужели ты полагаешь, что я стала бы посылать тебя против Помпея?! Все равно что посылать на арену одинокого гладиатора сражаться со слоном, — смех се прозвучал горстью песка, брошенного мне в лицо. — Нет, Гордиан, то, чего я хочу от тебя, гораздо проще и находится в пределах твоих возможностей. Сколько раз тебе приходилось расследовать обстоятельства убийства? Сколько раз ты помогал адвокатам находить улики, которые доказывали вину или невиновность обвиняемого в этом преступлении? Вот и все, что мне от тебя нужно. Я не прошу тебя свергать с трона царя или валить на землю колосса. Лишь помоги мне обратить гнев людей на человека, который убил Диона собственной рукой. Помоги мне наказать хладнокровного убийцу, который погрузил кинжал в грудь Диона!

Я испустил тяжелый вздох и отвернулся, глядя на сверкание солнца на водной глади.

— Почему ты колеблешься, Гордиан? Я оплачу твои труды, разумеется, и оплачу щедро. Но я думала, ты сам захочешь воспользоваться такой возможностью, просто из уважения к Диону. Неужели его тень даже сейчас не нашептывает тебе на ухо, взывая к отмщению? Он просил у тебя помощи, еще когда был жив…

— В последнее время такие дела — дела об убийстве — я передаю своему сыну Экону. Он моложе меня, сильнее, быстрее. Это часто бывает важно, когда ставка так высока. Чуткое ухо и зоркий глаз в трудную минуту могут спасти жизнь. А такой старик, как я…

— Но твой сын не был знаком с Дионом, верно?

— И все же, я полагаю, тебе нужен Экон.

— Что ж, ни разу не видев его, не возьмусь судить, нужен он мне или нет. Похож ли он на тебя в молодости? — Она оглядела меня с ног до головы, словно я был рабом на подмостках невольничьего рынка. Я прикусил язык, пожалев, что упомянул Экона, когда представил его наедине с этим созданием. О чем я думал, рекомендуя его Клодии?

— Оба моих сына приемные, — сказал я. — Они совсем не похожи на меня.

— Значит, они должны быть безобразной наружности, — сказала она, притворяясь разочарованной. — Выходит, что мне нужен именно ты, Гордиан, и больше говорить тут не о чем. Так ты мне поможешь?

Я колебался.

— Ради Диона?

Я вздохнул, видя, что отступать некуда.

— Ты хочешь, чтобы я выяснил, кто убил Диона?

— Нет, нет! — она покачала головой. — Разве я не ясно выразилась? Мы уже знаем убийцу. Мне нужно, чтобы ты помог собрать доказательства, чтобы обвинить его.

— Ты знаешь, кто убил Диона?

— Разумеется. Ты тоже знаешь его, я уверена. Еще несколько дней назад он был твоим соседом по улице. Его зовут Марк Целий.

Я непонимающе уставился на нее.

— Откуда тебе это известно?

Она наклонилась вперед, с отсутствующим взглядом проведя руками по бедрам. Движение сомкнуло вместе