Приключение - Владарг Дельсат

себе устроили сами, спасая котят, – то есть задели область Испытания, тем самым будучи в него затянутыми.

Помнится, когда изучали феномен временной петли, сталкивались с подобными пертурбациями. Вопрос только в том, что из произошедшего было на самом деле, а что – эффектом Испытания? Вот это мне предстоит еще узнать. Котят я пока трогать не буду, а госпиталь корабля могу опросить прямо отсюда. Увидев ответ, киваю. Двое детей никуда не делись, потому надо запросить базу. Остановив одним жестом Арха, я даю запрос на базу флота, а пока жду, опрашиваю разум «Марса».

– «Марс», протокол движения за последние две недели, – приказываю я ему.

– Фиксируется недостоверный участок памяти, – предупреждает меня разум корабля. – Прошу внимание на экран.

Ой, что-то это мне напоминает. Особенно недостоверный участок памяти, если припомнить историю Нади. А ее историю я очень хорошо помню, да и протоколы «Витязя» рассматривала очень пристально, потому ощущение уже где-то виданного, конечно, захватывает, а тем временем «Марс» рисует произошедшее за последнее время с кораблем, учитывая тип запрошенных протоколов.

Девочки молчат, а юное поколение находится в состоянии удивления, как папа говорит, третьей степени. В смысле разговаривать уже не может, что, в целом, неплохо. Однако же то, что рисует «Марс», мне совсем не нравится. Вопрос только в том, вышли ли мы из зоны Испытания или же оно для нас длится еще. Если второе – просто остаемся на месте, а вот если первое…

– Маша! – обращается ко мне Варя. – Получается, не было погружения в альтернативный поток?

– Сейчас база ответит, – произношу я, пытаясь понять, как возможно нарисованное на экране нашим звездолетом. – Тогда точно скажу.

Пока что выходит, что ни в какую альтернативу мы не погружались, а то, что видели, было пространством Испытания. Только вот в чем закавыка… Тот факт, что чего-то не было, вовсе не значит, что этого не может быть. И тогда надо серьезно подумать, так ли нам необходима альтернативная реальность… При этом решать буду не я и не Витя. На этот вопрос ответит Человечество, потому что мне после всего случившегося несколько страшно погружаться. Вот никогда бы не подумала, что скажу такое, но страшно на самом деле…

– База дает негативный ответ, – сообщает мне разум звездолета. – В госпиталь не были доставлены объекты по списку, указанному главой группы Контакта.

– Что это значит? – удивляется Лада.

– Не было альтернативной реальности, – вздыхаю я. – Ну, если мы покинули область Испытания.

– Мы покинули, – слышу я голос нашего нового друга.

Обернувшись, вижу его стоящим у двери. Альеор просто с ходу начинает рассказывать мне, что в момент, когда котята обрели маму, Испытание для нас закончилось, и несмотря на то, что его память хранит встречу со своим альтер эго, ее на самом деле не было. Таким образом…

– Альеор, но появление детей на катере Врага непонятно откуда этого не объясняет, – замечаю я, просто чувствуя, что эти двое как-то связаны с сутью Испытания.

– Я могу, конечно, ошибаться… – задумчиво произносит мой друг, но затем находит взглядом Арха, переключаясь на общение с ним.

И вот тут, несмотря на то, что переводчик справляется, я совершенно теряю нить разговора. Появляются какие-то схемы, непонятные мне формулы, сыпятся термины. Меня радует только факт того, что «Марс» все пишет, поэтому ученые потом разберутся, конечно…

– Ну хорошо, – с жестом согласия Арх принимает какое-то решение. – Ты считаешь, что они из сопряженного пространства, но тогда должен быть след. Давай проверим…

Экран темнеет, затем на нем появляются звезды, какие-то толстые каналы, на шланги системы жизнеобеспечения похожие, собранные в пучки. Я совершенно ничего не понимаю, но тут включается голос Арха, объясняющий мне, что я вижу, даря мне понимание. Мы малые дети по сравнению с нашими друзьями, шагнувшими далеко вперед, – они оперируют целыми мирами, а мы лишь одним, но вот то, что я вижу, мне кажется не совсем правильным, хотя я молчу до поры, слушая наставника Творцов.

– Эти миры сотворенные, они для нас не существуют, лишь для создателей, – на экране подсвечиваются пучки «шлангов». – Поэтому мы их не рассматриваем, ибо из созданного мира к нам может пробиться только творец, как было уже…

– А текущая реальность? – интересуется Альеор, кивая словам Арха.

– А вот у нас реальные миры… – я слышу неуверенность в голосе наставника Творцов. – Постой-ка…

В подсвеченном пучке яркий только один канал, а другие, коих множество – серые и разорванные. Альеор явственно удивляется, что хорошо заметно по его мимике. Он внимательно рассматривает то, что оказывается перед нами, попросив приблизить изображение. Я же вижу «основной» ярко-зеленый канал, висящий в гордом одиночестве, тогда как остальные выглядят оборванными на середине или же просто теряют видимость, но вот что это значит, мне непонятно.

– Нет никаких альтернативных реальностей, – объясняет мне мой остроухий друг, вздыхая. – Что-то перемешало линии реальностей, разорвав их. И, судя по всему, именно тогда это случилось, когда в пространстве оказались эти двое детей, поэтому узнать, что произошло, будет сложно.

– Значит, бывшей основной линии нет? – уточняю я, пытаясь осознать сказанное мне.

– Да, Мария, ее больше нет, – соглашается со мной Арх. – Возможно, в мире этих двоих детей произошло нечто, аннигилировавшее рядом лежащие ветви. Теоретически это возможно, но вот практически – мы с таким не сталкивались.

– Значит, погружаться некуда, – доходит до меня. – А…

– А это будем искать, – Арх уверен в своих словах, а вот я задумываюсь.

Выходит, не было никакого погружения, разумных гельминтов, захвативших тела разумных. Это, пожалуй, хорошая новость. Нет больше той линии реальности, где победили Отверженные… Не могу оценить новость, но вот тот факт, что ни котят, ни «найденышей» у нас не отнимают, меня радует. Теперь мне надо вдохнуть-выдохнуть и объяснить детям, что мы в результате имеем.

Василий

Мама объясняет нам суть происходящего, и доходит до меня с трудом. Погружение в альтернативный мир более невозможно. Было ли оно возможно ранее, сейчас никто не скажет, но вот временная линия одна осталась, и неким образом причина в наших двоих «найденышах». Что-то там у них такое случилось, отчего наша линия изолированной получается. Это мне понятно, а вот исчезнувшие ранее корабли – с ними что? Потом спрошу, конечно.

– Дана и Тай скоро проснутся, – вздыхает мама. – Надо будет их вернуть обратно, туда, где взяли, чтобы не испугались.

Теперь-то мне понятно, зачем обратно возвращать: раз у них произошло что-то совсем выбивающееся из картины мира, то сердце может не выдержать. Но о котятах я тем не менее спрашиваю. Если они, выходит, частью Испытания были, не означает ли это, что котята исчезнут?

– Нет, только память утратят, – качает головой мама. – Ведь они стали нашим испытанием, а для Человечества дети превыше всего.

– Не очень понятно, – признаюсь я, обнимая Ладу. – Но не пропадут, и хорошо. А разбираться с ними будут?

– Будут, – кивает она. – Они уже часть нашей цивилизации, потому надо понять, что это такое было, и по максимуму спасти тех, кого возможно.

– Здорово, – улыбается Ладушка. – А почему у нас с Васей так случилось?

Но на этот вопрос мама только улыбается, советуя поговорить с дедушкой. Интересно, конечно, потому что она обычно дает четкие ответы, и если в этот раз нет, значит, что-то произошло такое, странное… Ну или не странное, а необычное. Переглянувшись с милой, решаю, что вопрос вполне может потерпеть, нам «найденышей» надо отыскать.

– А что они говорили о магии? – интересуюсь я у мамы, потому что в протоколе лечения вообще ничего не понимаю.

– Детей убедили в обладании некими силами, – вздыхает она. – При этом в крови были и галлюциногены, и усиливающие боль вещества, так что мы думаем, опыты какие-то над ними ставили. А когда они вошли в наше пространство, исчезло некое побуждающее поле, вот и не вышло у них