Приключение - Владарг Дельсат

пищу, пробую ее, чуть не захлебнувшись затем от богатства вкуса. Это совершенно точно не синтезированная еда – у нее вкус есть!

– Попробуй, – предлагаю я Дане. – По-моему, она натуральная.

– Не может быть! – шепчет напарница, сделав очень большие глаза, а затем пробует в свою очередь. Глаза ее становятся еще больше, потому что вкус, совсем непохожий на жженный пластик, заставляет просто наслаждаться тем, что мы едим.

– Чем же кормили вас, деточки, что гречка-то в новинку… – вздыхает Баба Яга.

– Синтезированной пищей, – отвечаю я ей. – По замкнутому циклу.

– Это из дерьма, что ли? – удивляется особь, а я немного настораживаюсь, тем не менее кивнув.

Неужели в древности уже знали замкнутый цикл? Но зачем он мог бы понадобиться живущим на планете среди натуральной растительности? Это мне неясно, а вот сморщенная особь неожиданно тянется за… кажется, это называлось «блюдо». А затем я замираю – по ободу посуды начинает катиться местный плод неизвестного растения, причем точно по ободу, не сваливаясь и, кажется, с постоянной скоростью. Значит, магия здесь все-таки есть, только не у нас. Что это может значить?

– Скажите, а вы своей магией можете индекс агрессивности измерить? – тихо интересуется Дана, давая мне понять, что думает о том же.

– Индекс агрессивности? – удивляется Баба Яга. – Не ведаю, что это… Но вот гости к нам собрались, их и спросите.

Гости? В принципе, логично – вряд ли эта особь здесь в одиночестве, значит, кто-то должен был нами заинтересоваться. И теперь этот заинтересовавшийся прибудет сюда, чтобы озвучить нам ближайшее будущее, потому что сбежать мы не можем – просто некуда, магии нет, оружие не работает, так что… остается только покориться своей судьбе, хотя за Дану я буду драться до последней капли крови.

Исчезают опустевшие миски, на столе появляется странное устройство, исходящее паром, необычные чашки и никогда не виданные нами объекты на тарелках. Баба Яга начинает называть каждый из них, рассказывая о том, что это «сладкое». То есть что-то из области сказок – впрочем, мы сейчас как раз в сказке, так что вполне возможно, что она нас не хочет обмануть.

Кто знает, какими будут эти «гости», поэтому я решаю поесть впрок. Кивнув напарнице, пробую все подряд, не интересуясь вопросами совместимости. «Варенье» оказывается действительно сладким, а от вкуса пряника я просто замираю. Дана, не выдержав, тихо плачет. Пугается, конечно, сразу, но тут же вспоминает, что у нас защита есть, и просто плачет. Я бы, на самом деле, тоже поплакал, но нельзя, рано еще расслабляться… Да и страшно так, что слов никаких нет.

Я давлю в себе этот страх, пытаясь убедить себя, что все закончилось, но от неизвестности будто затопляет ужасом. Кажется, сейчас распахнется дверь и в эту необычную каюту шагнет злобно усмехающийся куратор. Я почти вижу его, начиная просто дрожать, что замечает напарница, сразу же бросившаяся меня обнимать. И от ее рук становится как-то полегче, отступает испуг, как будто тепло, что она дарит мне, освобождает от черной тучи страха.

– Здравствуй, Баба Яга! – доносится от двери, но вот голос совсем не взрослый.

Я поднимаю голову, чтобы увидеть добрую улыбку такого же, как и я, курсанта. Мне кажется, он и старше, и нет, потому что в глазах его то же выражение, что было у наших старших, когда они успокаивали нас после стимуляции. Кто же он? Кто?

Василий

Представшее моему взгляду сразу же что-то напоминает, а Ладушка моя просто кивает. Значит, подтверждает увиденное ее мысли. Мальчишка моего возраста к чему-то готов, но при этом выглядит таким потерянным, что мне сразу понятно: им мама нужна. Очень нужна мама, причем поймет их не всякий, да и не каждого они понять смогут. Но пока попробуем подружиться, вдруг получится?

Основная эмоция у Даны и Тая – страх. Не знаю, о каком индексе агрессивности он говорил квазиживой, но сейчас перед нами потерянные дети, выглядящие поэтому младше своих лет, хотя сердце им уже тоже починили. Тут, я думаю, центральная роль будет у Лады, с которой я сразу переглядываюсь, поймав ее кивок, – она лучше знает, как обходиться с такими детьми, потому что хоть что-то, но помнит.

– Здравствуйте, Тай и Дана, – милая моя сразу же выдает свое знание их имен. Я это никак не комментирую, ей действительно виднее. – Очень хорошо, что вы до нас наконец добрались!

– Вы нас ждали? – очень удивляется мальчик. Он испуган, да, но при этом безотчетно прикрывает свою девочку.

– Ну конечно же! – всплескивает руками Лада, которую эти двое не пугаются, а вот на меня смотрят со странным, мне непонятным выражением лица. – И мама ваша уже заждалась!

– Мама? – Дана будто не верит в то, что слышит. – Но она же… Она… Отказалась… Агры… – она плачет так горько, что мы оба не выдерживаем, кинувшись обнимать девочку.

– Все плохое закончилось, а мама никогда не откажется от своих детей, – твердо произносит Ладушка моя, и в этот момент плачет уже и Тай.

Вот это, пожалуй, сигнал тревоги. Милая моя что-то разобрала в том, что произнесла сквозь слезы Дана, потому и сформулировала фразу именно так, но именно сказанное ею стало будто откровением для обоих детей. И кажется мне сейчас, будто они не из простого лагеря, потому что история их, судя по этой фразе и реакции на нее, намного страшнее. На мгновение я даже чувствую неуверенность – справимся ли мы с Ладой, но сразу же понимаю: нет другого выхода. Если их предали родные, то мучили взрослые, и никому они, на самом деле, не поверят. Разве что нам.

– Вы теперь в сказке, – спокойно объясняю я успокаивающемуся в моих руках Таю. – В этой сказке нет «агров», – интересно, что это такое? Но этот вопрос задавать нельзя, раз термин сам собой разумеется, – мама и папа ни за что не откажутся от своих детей, да и больно вам делать уже нельзя.

– В сказке… – шепчет он, заглядывая в мои глаза. – Дана, помнишь, Марья рассказывала?

– Прямо в такой сказке? – удивляется Дана, с неверием глядя на своего близкого.

Они, конечно, неродные по крови, но отношения у них ближе даже, чем у брата с сестрой, и что-то это значит. Ладушка моя явно понимает больше меня, начав рассказывать о том, что в этой сказке дети превыше всего. Вне зависимости от того, людские это дети или какие другие, и двое потерянных детей, я отмечаю – начинают нам доверять. Это очень необычно, на самом деле, но я вижу доверие, поэтому немного расслабляюсь.

– Скажи, а магия не работает, потому что сказка? – интересуется у меня Тай. – И оружие тоже…

– Понимаешь… – я ищу слова, чтобы рассказать ему то, что понятно нашим взрослым.

Я не знаю, как правильно объяснить ему, что их «оружие» не могло работать даже теоретически, а в отношении «магии» – это в большей степени была галлюцинация и внешний контроль какого-то квазиживого. То есть они, по сути, находились в симуляции, о чем и состояние тел говорит. Тетя Таня в таких вещах не ошибается, так что так оно и есть. Но вот как рассказать-то об этом?

– Я не знаю, будет ли правильным тебе это рассказать, – честно говорю Таю. – Или лучше подождать, пока твоя мама расскажет.

– Лучше сейчас, – просит он меня. – Как бы тяжело ни было, мы переживем. И…

Тут варианта всего два – или они перестанут нам доверять, отрицая информацию, или поверят, но тогда это может стать катастрофой для обоих. Но и врать я не считаю правильным. Одно дело назвать сказкой вполне обычную для нас для всех обстановку, и совсем другое – несколькими словами разрушить весь мир двоих детей. Так и хочется спросить совета, но просто нельзя, вот чувствую я, что нельзя, и все.

– Вам сказали, что от вас отказались родители, так? – интересуется Ладушка. – А вы агры и недостойны жить среди людей. Правильно?

Моя милая рассказы в семье очень