Зимняя песнь - С. Джей-Джонс

– Я просила об аудиенции, а служанки, которых ты ко мне приставил, понимают все слишком буквально.

По лицу Короля гоблинов медленно разлилось облегчение, заслоняя собой образ застенчивого юноши.

– Я и моргнуть не успела, как меня доставили сюда.

Во время нашего разговора Король гоблинов медленно облачался в свою привычную броню, доспех за доспехом. Сперва усмешка. Иронично приподнятая бровь. Опасный огонек в глазах. Далее – небрежная поза, словно для него вполне естественно находиться голышом в собственной спальне в компании девушки, завернутой в простыню. Словно я взирала на его обнаженную душу не дольше секунды – той же секунды, на которую передо мной мелькнули его чресла.

– Что ж, моя дорогая, – даже тон его обрел привычную сухость, – прошу простить, что предстал перед тобой без штанов. Как видишь, я тоже вполне буквален. Я не собирался возобновлять нашу игру так скоро.

– Не предложишь мне сесть? – Несмотря на взъерошенные ото сна волосы и не слишком приглядный вид, я была намерена держаться с достоинством.

Король гоблинов учтиво кивнул и взмахнул рукой. Земля под моими ногами разверзлась, из нее показались корни молодого дерева. Быстро увеличиваясь в размерах, сплетаясь и скручиваясь, они приняли форму кресла. В стиле Людовика XV. Так вот откуда взялась мебель в моей комнате.

Я уселась, чинно разгладив на коленях складки простыни.

– Итак, Элизабет, чему обязан такой честью?

Юноша с робким взглядом исчез; Эрлькёниг надел мантию холодной отчужденности. Я уже скучала по тому юноше, хотела, чтобы он вернулся. Для меня он был настоящим, не то что Эрлькёниг, весь сотканный из теней и иллюзий.

– Где моя сестра?

– Полагаю, спит, – пожал плечами он.

– Полагаешь?

– Ночка выдалась бурная. – Губы его изогнулись в усмешке. – Думаю Кете мирно спит в своей постели. Или в чужой – наверняка утверждать не стану.

Меня охватил страх.

– Ты обещал ей безопасность!

Король гоблинов взглянул на меня с любопытством. До этого он избегал встречаться со мной глазами, но теперь, вернувшись в облик коварного плута, посмотрел по-настоящему. Его взгляд зафиксировал мои пылающие щеки и растрепанные волосы, обвел линию шеи, уперся в ключицу. Я ощутила, как к затылку поднимается жар.

– И исполнил свое обещание, дорогая. Твоя сестра в полной безопасности. Твоя сестра цела и невредима, – «Цела» он произнес с небольшим нажимом, – и прекрасно себя чувствует. Я запретил своим подданным трогать ее даже пальцем.

Вчера все было иначе. Я вспомнила толпу восторженных поклонников Кете, все их недозволенные поцелуи и прикосновения.

– Отлично. – С души свалился камень, но я твердо решила этого не показывать. Нельзя смягчаться ни на йоту. – Тогда я ее забираю, и мы уходим.

– Эй, не так быстро. – Король гоблинов сотворил себе гарнитур из стола и кресла и уселся напротив меня. – Игра еще не окончена, завершен только второй раунд.

– Который остался за мной, – напомнила я. – Я здесь, в твоих владениях.

– Это так, – согласился он. – Наконец-то ты здесь. – В этих словах мне послышался оттенок нежности.

– Да, наконец, – подтвердила и я. – И скоро уйду. – Я положила руки на стол ладонями вниз. – Значит, начинается последний раунд. Каковы правила?

Король гоблинов повторил мой жест. Пальцы у него были длинные, тонкие, изящно очерченные и, к моему облегчению, с нормальным количеством фаланг. Мы неслучайно демонстрировали друг другу руки: этот старинный знак подтверждал, что игра ведется по-честному. Наши пальцы соприкоснулись. На меня дохнуло облачком воспоминания.

– Правила просты, – сказал Король гоблинов. – Ты нашла вход, теперь отыщи выход.

– И все?

Он самодовольно усмехнулся.

– Да. Если сможешь.

– Я нашла путь в Подземный мир, стало быть, и наверх выберусь, – сказала я. – «Ибо мы ходим верою, а не видением»[28].

– Благодушествуешь и желаешь лучше выйти из тела?[29] – закончил он стих.

Владыка Зла цитировал Священное Писание!

– Желаю и готова, – медленно произнесла я, – сделать все необходимое.

Его губы растянулись в улыбке.

– Так что же ты сыграешь, Элизабет?

Ответа на этот вопрос я не знала. Я уже отдала свою музыку. Отдала все, что имела. Осталось ли у меня еще что-нибудь?

– Ты первый, – сказала я. – Что поставишь на кон ты?

Он пристально посмотрел на меня.

– Сочтемся?

Я сглотнула.

– Если ты так хочешь.

– В таком случае чего ты от меня потребуешь?

Он великодушно передавал мне в руки огромную силу. Он – Эрлькёниг, миф, легенда, маг и волшебник. Я могу попросить что угодно. Богатство. Славу. Красоту.

– Мою музыку, – наконец ответила я. – Во мне нет алчности, mein Herr. Я прошу вернуть лишь то, что принадлежало мне изначально.

Он устремил на меня долгий взгляд – такой долгий, что я уже приготовилась встретить отказ.

– Это справедливо, – в конце концов кивнул он.

– А ты? – Волосы у меня на голове зашевелились, вдоль позвоночника растеклась не то ломящая боль, не то сладость предвкушения. – Чего ты просишь взамен?

Он впился в меня взглядом.

– Невозможного.

Я отчаянно старалась выдержать этот взор, а лицо уже заливала краска.

– Имей в виду, я не святая и чудеса творить не умею.

Его губы дрогнули.

– Значит, я попрошу твоей дружбы.

От неожиданности я убрала руки со стола.

– Ах, Элизабет, – продолжал он, – я прошу, чтобы ты меня помнила. Не таким, как сейчас, а каким был тогда.

Я нахмурилась. В памяти всплыли наши танцы в Роще гоблинов, простые игры, загадки и пари, которые мы заключали в детстве. Раскопать истину в прошлом не удалось: я не могла отличить реальные воспоминания от выдуманных.

– Ты ведь помнишь. – Он подался вперед. В его голосе сквозила надежда, и слышать это было невыносимо.

Король гоблинов вскинул руку, и разделявший нас столик беззвучно поглотила земля. Он дотронулся пальцем до моего виска.

– Где-то тут, в этой светлой головке, ты надежно спрятала все воспоминания. Даже слишком надежно, слишком глубоко.

Кто для меня Король гоблинов? Друг, которого я себе представляла – помнила – с детских лет, или Владыка Зла, стирающий границы между фантазией и явью? Мною овладело зудящее беспокойство.