Голландская могила - Моника Кристенсен

В конце концов полицейские дали капитану разрешение на отплытие, хотя у них осталось неприятное ощущение, что есть и другие важные детали, которые пассажиры припомнят лишь потом. Люнд Хаген вздохнул и устало потёр лоб. Интересно, как там коллеги на Птичьем мысу? А ещё интересно, найдут они в том гробу что-нибудь интересное или нет.

– Надо срочно доставить голову и плёнки в Осло, в лабораторию. Вовсе необязательно дожидаться, когда остальные вернутся с Птичьего мыса. Сегодня вечером вертолёт, на котором летят журналисты, вернётся обратно в Лонгиер. Вы видели, какой над фьордом туман собирается? Мы не можем рисковать и ждать ещё несколько дней.

Мелум облокотился на подоконник и испытующе посмотрел на начальника. В криминальной полиции репутация у старшего следователя была хорошей, но чаще всего о нём отзывались как о надёжном и трудолюбивом сотруднике – не более того. Самому же Мелуму хотелось расследовать дела серьёзные и громкие, те, которым газеты посвящали первые страницы. Как раз такие, как это. Впрочем, он уже сейчас опасался, что расследование шпицбергенского дела зайдёт в тупик. Уж слишком это место экзотичное и непонятное для городского жителя.

Узнав о том, что ему отвели роль курьера и посылают в Осло отвезти голову и другие материалы, он сначала пытался возразить. Но на самом деле возможность сбежать на несколько дней из Ню-Олесунна его обрадовала. Мелум заботился о карьере и не желал, чтобы его имя связывали с нераскрытыми делами. А на этом деле с самого начала словно стоял штамп «закрыто за недостатком информации».

Он наконец-то смог выехать из этого маленького арктического посёлка и на какое-то мгновение ощутил прилив оптимизма. Пусть он никогда раньше не ездил на снегоходе, зато привык водить мотоцикл. Хотя это вовсе не одно и то же – вести снегоход оказалось значительно проще, даже когда сзади были тяжёлые сани.

Через полчаса он остановился. Из города вела хорошо наезженная трасса. А вот сейчас придётся искать следы других снегоходов. Впрочем, это его тоже не беспокоило. Одно он знал точно: ему нужно на север. Карта лежала в одной из сумок, закреплённых на самом снегоходе, но он даже вытаскивать её не стал. Старый след вёл к леднику на другой стороне фьорда.

На склоне горы там виднелось несколько домиков. Но это всё ещё чересчур близко к Лонгиеру, так что здесь останавливаться не стоит. К тому же ещё слишком рано, а он решил, что остановку сделает спустя несколько часов.

По льду фьорда он выехал на противоположный берег и по старым следам заехал на ледник. Холод и темнота больше не пугали его. Теперь он чувствовал себя намного увереннее.

На полпути до вершины ледника след поворачивал влево. Он сбавил скорость и огляделся. В ту же секунду задняя часть ремня слетела со снегохода прямо в снег, и снегоход остановился. На секунду он разозлился сам на себя.

Хотя ничего страшного не произошло, ведь в санях у него была припасена лопата. Он спрыгнул со снегохода и утонул по пояс в снегу.

Руководителем осмотра места, где обнаружили голову, губернатор Берг назначил себя самого.

– Вообще-то я прекрасно знаю эту часть Шпицбергена, – с довольным видом заявил он, – мимо Птичьего мыса я часто проезжаю на снегоходе. Дальше на Кросс-фьорде у меня есть домик. Правда, доехать так можно только зимой, когда пролив замерзает.

– А вы не хотите присутствовать на допросе туристов с «Белого медведя»? – Люнд Хаген попытался уговорить Берга остаться в Ню-Олесунне, но тщетно.

– Нет, я поеду на Птичий мыс, – решительно заявил губернатор, положив таким образом конец этой беседе.

Сразу после обеда следователи вылетели на место. На дорогу из Ню-Олесунна до Земли Принца Карла вертолёту понадобилось всего несколько минут. На борту были два криминалиста, а также Турбьёрн и Кнут. Полицейские взяли с собой ящики с оборудованием, и им нужна была помощь при разгрузке. К тому же никого больше на Птичьем мысу не было, и Люнд Хаген посчитал (хотя вслух об этом и не сказал), что у полевых инспекторов есть опыт работы, который вполне может пригодиться.

Вертолёт приземлился на длинном плоском участке пляжа, чуть вдали от захоронений. Выбрав для посадки это место, они пришли к компромиссу: с одной стороны, полицейским хотелось сократить расстояние, чтобы не очень далеко тащить тяжёлые ящики, а с другой – не хотелось нарушать правила, запрещающие приближаться к месту расследования.

Выпрыгнув первым из вертолёта, губернатор Берг принялся заряжать ружьё. Как только оборудование было выгружено, вертолёт поднялся в воздух и исчез в небе над фьордом. Оглушительный шум пропеллеров сменился тишиной. Пятеро полицейских огляделись, вслушались в плеск волн и птичьи крики и поняли, что остались одни. Во всяком случае, на несколько часов.

Карлсен и Тведт вдруг почувствовали какую-то неуверенность: впрочем, совершенно беспричинную – ведь снаряжение вполне позволяло им отправиться даже в долгую экспедицию. Однако по сравнению с этим пустынным местом Ню-Олесунн показался им вдруг надёжным и цивилизованным городом. Здесь не принимали мобильники, другой связи не было, и случись что – помощи ждать было неоткуда. «Может, не зря губернатор приехал с нами, – подумал Карлсен, – ведь, судя по всему, опыт у него есть». За крутым склоном захоронений было не видно. Хотя криминалисты заранее изучили карту местности, они по-прежнему окончательно не решили, с какой стороны подойти к расследованию.

Что будет правильнее – сосредоточиться на разорённой могиле или уделить больше времени поискам тела? К тому же надо было постараться и ничего не нарушить, ходить здесь им всё равно придётся, а значит, они могут уничтожить следы.

Обязанности они не распределяли, но Кнут и Турбьёрн решили, что помогут разбить лагерь.

– Палатку будем ставить так, чтобы расследованию не мешать, верно? – уточнил Турбьёрн, поднявшись на склон у берега. – Тогда, может, где-нибудь между могилами и домиком? Оттуда видно и берег, и то место, где нашли голову.

Карлсен кивнул, и инспекторы принялись таскать ящики и мешки. Вскоре они уже поставили просторную палатку и отнесли туда раскладные стулья и столики. Турбьёрн, который с детства привык гулять по горам, распаковал примус и налил воды в котелок, который захватил в Ню-Олесунне. Он даже спрашивать не стал, хотят ли все остальные кофе, – Турбьёрн давно усвоил, что, работая «в поле», пьют либо кофе, либо воду. Так что чай он с собой даже не брал.

Остановившись возле палатки, криминалисты пытались решить, откуда начинать работу.

– Такого места преступления у меня ещё не было, – проговорил Карлсен, рассматривая каменистую почву, – что здесь такого случилось, в этой глуши, что кому-то вздумалось убить человека? И зачем прятать голову? Самым очевидным будет предположить, что тело тоже закопано где-то тут. Вот только где именно?

Тведт поднял голову. Со стороны казалось, что он принюхивается. Его коллеги из отдела криминалистики считали, что Тведт стал таким прекрасным специалистом именно благодаря способности полностью сосредоточиваться на чём-то одном. Поговаривали даже, Тведт читает мысли убийцы. Но на этот раз даже он выглядел сбитым с толку.