Ф.М. Том 2 - Борис Акунин

«Самым ранним признаком заболевания обычно бываетнедостаточность со стороны гонадотропной функции гипофиза — снижение количествагормонов гипофиза регулирующих функцию половых желез. Если гипопитуитаризмвозник в детстве или имеет наследственную природу, нарушается развитие в периодполового созревания. Половое созревание задерживается, формируются евнухоидныепропорции тела, задерживается костный рост скелета. Не формируется либидо ипотенция, вторичные половые признаки выявлены неявно. Не выражено оволосение вподмышечных впадинах и на лобке; замедляется рост бороды и усов; уменьшаются вразмерах яички и предстательная железа; мышечная ткань атрофируется изаменяется на жировую. Больной, страдающий врожденным гипопитуитаризмом вострой форме, из-за замедленности пубертатного процесса нередко выглядит…»

— Ишь, пижон, бородку носил, крашеную! — сновапомешала сконцентрироваться Валя. — Зря сбрил, так он лет на десять моложесмотрится.

— Да кто «он»? — раздраженно спросил Николас.

— Коровин. Вот он тут, с Олегом, гением этим.

Не выпуская том из рук, Фандорин подошел. Действительно, стемной бородкой Марк Донатович выглядел гораздо свежее.

Николас широко раскрыл глаза и неинтеллигентно ткнулпальцем:

— Смотри, что это?!

— Как что? — не поняла Валя. Главврач и Олег былисняты на крыше какого-то здания, наверное, этой же клиники. Во всяком случае назаднем фоне было видно Москву-реку и Храм Христа Спасителя. — Соборстроят.

— Да его давным-давно достроили!

— Точно. То-то доктор моложе выглядит. А я подумала,из-за бородки.

— Доктор-то моложе, но Олег!

Глаза Фандорина вернулись к статье о диковинном заболеваниии прочли предложение до конца:

«Больной, страдающий врожденным гипопитуитаризмом в остройформе, из-за замедленности пубертатного процесса нередко выглядит намногомоложе своего настоящего возраста».

— Не может быть! Вот он куда пошел! — закричалНиколас. — Но это… Скорей, бежим!

Он первым кинулся в коридор, но Валя схватила Фандорина заруку.

— Шеф, куда я через охрану в таком прикиде? В окнонадо!

— Нет уж, с меня хватит.

И каждый спустился своим путем: Ника по обычной лестнице,Валя по пожарной.

На первом этаже, в центральном коридоре, который было никакне миновать, звучали мужские голоса.

Прежде чем свернуть туда, Николас осторожно выглянул из-заугла.

Охранники, четверо.

— Почем я знаю? — сказал один, черноусый. Судя поголосу, тот самый Котелков. — Сказал, быть здесь, значит будем. Врубитсясигнал — побежим. Наше дело маленькое.

В руке он держал какой-то маленький, черный прибор, не сводяс него глаз.

Значит, Марк Донатович отправился туда один! Нельзя терятьни секунды.

Фандорин вышел в коридор и громко спросил:

— Главврач у Олега? Здравствуйте.

Все к нему обернулись. Кажется, узнали.

— Здравствуйте. Да. А вы не в курсе, что там случилось?

Значит, Коровин ничего им не объяснил, только велел бытьнаготове, понял Николас.

Он тоже ничего объяснять не стал, потому, что некогда.Только спросил про прибор:

— Это для срочного вызова? Отлично.

И побежал к двери, ведущей во двор.

Там перешел на полурысцу. Гипопитуитаризм? Бред какой-то!

Как он ни спешил, а Валентина поспела к ангару первой.

Сидела на ступеньке с таким видом, будто ждет уже оченьдавно.

— Что за гонки, шеф? Чего мы так с места сорвались?

— Проверим «дикое предположение» доктора Коровина.

Фандорин толкнул дверь.

В ангаре горел свет, причем в нескольких местах, нопоскольку помещение было таким большим, оно все равно тонуло в полумраке.

Играла музыка. Мягкий голос, не поймешь, мужской илиженский, тихо пел грустную песню на незнакомом языке.

Коровина вошедшие увидели почти сразу. Он сидел на диване,спиной к двери. А вот Олега видно не было.

— Марк Донатович! — позвал Фандорин. — Решилик вам присоединиться. А где Олег?

Доктор не удостоил ответом. Даже не шевельнулся. Это было поменьшей мере невежливо.

— Послушайте, — сердито продолжил Николас,направляясь к дивану. — Свалить всё на Олега Сивуху у вас не получится. Нухорошо, предположим, он гораздо старше, чем кажется. Но это еще ничего недоказывает. Нездоровый, физически слабый человек не мог совершить все эти…

Он замолчал.

Главный врач сидел, откинув голову назад. Глаза его былизакрыты.

— Что с вами?!

Валентина бросилась к дивану, тронула доктора за плечо, итот медленно повалился вбок.

— Шеф, он мертвый! А это что за штука?

Она подобрала маленькую пластмассовую коробочку, выпавшую изруки Коровина.

Ответ на этот вопрос прозвучал откуда-то слева, изнеосвещенной зоны:

— Это тревожная кнопка. Чтоб охрану вызывать. Взаведении, где много психов, без этого нельзя.

Фандорин и его помощница резко повернулись. Из темного угланеторопливо надвигалось диковинное существо: белый парик, красное кимоно,вместо лица — остроухая маска собаки.

— «Ицувари я, усо-о матои, татисукуму коэ мо наку…» —подпело песне существо голосом Олега. — Дай-ка сюда. — В широкомрукаве кимоно что-то щелкнуло, что-то блеснуло, и коробочка сама собойвырвалась у Валентины из пальцев. Черным пятном мелькнула в воздухе и оказаласьв руке у ряженого. — Зачем нам охрана? — Он уронил тревожную кнопку икак бы по рассеянности наступил на нее ногой. — Ой. Раздавил.

— Спокойно, Валя, — шепнул Фандорин ассистентке,ошарашенно разглядывавшей свои пальцы. — Это такое изобретение. Будьнаготове. Возможны сюрпризы. — И громко спросил. — Что с доктором?

— Инфаркт. Сердце не выдержало. Не жалел себя МаркДонатович, горел на работе. Вдвоем с секретаршей. А возраст-то уже не юный.

Человек-собака хихикнул. Нужно подыграть — сделать вид, чтоверю в инфаркт, сказал себе Николас.