Успех и удача - Роберт Фрэнк

Джеймс Суровеки, экономический обозреватель журнала «New Yorker», высказался по поводу главы компании Blackstone следующим образом:

Суровеки отмечает похожие сетования со стороны других, не менее богатых руководителей корпораций. Например, Том Перкинс, венчурный капиталист, и Кеннет Лан-гоне, соучредитель компании Home Depot, приравняли (каждый по-своему) популистскую критику богачей к нацистскому преследованию евреев.

Шварцман (и ему подобные) направляют громадные суммы комитетам политического действия, лоббирующим снижение максимальных ставок подоходного налога и ослабление правил регулирования бизнеса. В результате недавнего постановления Верховного суда в отношении финансирования американских выборов политические возможности этих кругов по реализации преследуемых ими целей значительно возросли.

Результатом стал системный цикл положительной обратной связи, объясняющий многие примеры рыночного успеха на индивидуальном уровне. Люди, в значительном масштабе преуспевшие экономически, используют часть доходов для получения более благоприятных налоговых и регулятивных условий, что еще больше увеличивает их богатство, позволяя им приобретать более благоприятный правовой режим, и т. д.

Поскольку со временем такие процессы набирают ход, гражданам, выступающим за перемены, легко утратить надежду. Однако чувство безнадежности не только затрудняет частному человеку путь к успеху, но и препятствует общественным изменениям. Поэтому сторонникам таких перемен важно не терять надежду, если для нее остаются хоть какие-то разумные основания.

Херб Стейн, главный советник по экономике в администрации Никсона, однажды заметил: «Все, что не вечно, рано или поздно кончится»[37]. Что же остановит процесс, который со временем лишь набирает обороты? Ответ: противоположный процесс, со временем также становящийся все более и более мощным.

Люди, лоббирующие снижение налогов и ослабление регулирования бизнеса, едва ли изменят свою тактику в ответ на призывы со стороны общества в целом. Большинство из них, без сомнения, искренне верят в то, что их частные интересы совпадают с общественными. Однако жизнь убедительно свидетельствует о том, что нынешние модели частных и государственных расходов крайне непродуктивны, и не только для семей с низкими и средними доходами, но и для богатых семей. Если бы последние ознакомились с нашими аргументами, то, возможно, сочли бы их весомыми. Фундаментальные политические перемены будет тем легче «продать» избирателям, чем яснее состоятельные люди увидят, насколько современное положение дел противоречит их собственным интересам.

Известно, что даже небольшие изменения в ракурсе восприятия способны кардинально изменить отношение людей к таким вещам. В этом меня убедил случай, произошедший несколько лет назад в Париже, где я с семьей проводил академический отпуск, предоставленный мне для научной работы. Однажды наш младший сын, Хейден, вернулся из школы в большом волнении. Он получил avertissement – дисциплинарное взыскание – за проступок, которого не совершал. Один из школьных работников, отвечавший за порядок на игровой площадке, пожаловался на учеников, выкрикнувших ругательство в его адрес. Не сумев опознать обидчика, он обвинил всех, кто находился на площадке, в том числе и нашего сына.

Утверждая, что ничего плохого не сделал, Хейден заявил, что мы должны потребовать расследования. Однако, сделав ряд запросов, я установил, что получение одного взыскания не влечет за собой никаких последствий. Оно имело значение лишь для школьников, в течение учебного года получивших три таких взыскания.

Я объяснил Хейдену, что французская система трактует подобные вопросы иначе, чем американская система, и добавил, что даже расследование эпизода не гарантирует, что власти во всем разберутся. Хейден согласился с тем, что французская система, по большей части, справедливо разрешает такие конфликты, поскольку школьники, в течение учебного года получившие 4 взыскания, по всей вероятности, хотя бы в чем-то вели себя неправильно. Рассмотрев проблему с альтернативной точки зрения, сын освободился от тягостного морального негодования.

Аналогично я заметил, что даже краткое обсуждение взаимосвязи удачи и успеха снижает градус возмущения, которое налоговая система вызывает у состоятельных людей. Может показаться естественным, что успешные люди (вроде Шварцмана) считают налогообложение актом конфискации того, чем они владеют по праву. Однако такой способ рассуждать о налогах – контрпродуктивен. Существенной предпосылкой финансового успеха самих противников налогообложения являются государственные инвестиции, а инвестиции без налогов – невозможны.

Здравые взгляды на налоги (и любые другие предметы) в краткосрочной перспективе не всегда оказываются убедительнее фантастических. Однако всех нас обнадеживает тот факт, что в долгосрочной перспективе истина, как правило, торжествует. Когда аргументы в пользу разумных взглядов становятся неопровержимыми, количество сторонников объективной реальности нарастает, подобно снежной лавине. Заразительны бывают не только дурные примеры, но и рациональные представления.

Яркой иллюстрацией этого принципа является эволюция американского общественного мнения в отношении допустимости однополых браков. Еще лет десять тому назад против этого решительно выступало значительное большинство населения США. Однако к 2010 г. мнения разделилось почти поровну, а к весне 2014 г. идею допустимости однополых браков поддержали 59 % американцев, тогда как против высказались лишь 34 %[38].