Настоящая история злой мачехи - Екатерина Широкова

– А ты не сестра её? – на миг у тёти Клавы мелькнула надежда, но я покачала головой. – Варвара часто говорила, что у неё есть старшая сестра, что она обязательно заберёт её к себе.

– Так может, надо ей позвонить? Предупредить.

– Все они так говорят, – тётя Клава понизила голос, но Варвара не обратила ровно никакого внимания на наши слова, – но сестры на самом деле нету. Была бы, так давно уже объявилась бы.

– Ясно. Если что, данные по переводу здесь останутся, можно будет найти.

– Варвара девочка очень хорошая, ты не смотри, что она сейчас такая. Добрая она. Отзывчивая. Ты уж там смотри, позаботься о ней. У тебя дети-то есть?

– Да. Дочь мужа от первого брака.

– Ага, ну это хорошо. А своих нет, значит.

Варвара уронила коробку из-под обуви, и из неё посыпались чёрно-белые рисунки – экспрессивные и в целом жизнерадостные наброски карандашом. Тётя Клава бросилась помогать, а я подняла один лист, отлетевший подальше. И застыла – там была Елена Царёва. Или же Кощея?

Женщина в развевающемся платье держала в руках здоровенное яйцо, от которого во все стороны расходился свет. Здесь чувствовалась любовь, такое мог нарисовать только очень светлый, счастливый человек.

Тётя Клава забрала рисунок и тоже принялась рассматривать.

– Варя, это же твоя мама? Какая красавица.

– Нет, это сестра моя, – Варвара выхватила лист и запихнула обратно в коробку. – И что ты не помнишь ничего, она же приходила ко мне. Забыла, тёть Клава, да?

По всей комнате и особенно по углам уже стелилась паутина. Завязывалась в узлы, оплетала ножки кроватей, наползала на тумбочки и стремилась наверх, к потолку. Пока ещё невесомая, еле-еле заметная, но я уже занервничала – ещё немного тут проторчим, и кто-нибудь точно пострадает.

Тётю Клаву от греха выгнала в коридор, но она, как назло, громыхала шваброй совсем рядом и всё норовила заглянуть сюда. Пришлось подпереть дверь стулом и сесть на него.

Варвара сидела в обнимку с бесформенной спортивной сумкой, куда вместился весь её нехитрый скарб, плюс ещё пара пакетов, и равнодушно наблюдала за растущими повсюду нитями. Когда паутина добралась до её кровати, она вытерла нос и с презрением уставилась на меня.

Я открыла рот, чтобы выдавить из себя хоть какое-то оправдание, но Варвара хмыкнула и отвернулась. А потом бросила в пространство несколько слов, так и не поворачиваясь.

– Ты не бойся, я тебя не трону. Не пришло ещё твоё время. Думаешь, вы меня обокрали? Да мне так даже легче, как камень сняли. Не хочу я больше никого спасать. Надоели вы мне все, слышишь ты? Тошно.

– Так я и не за себя боюсь. Вон тётю Клаву жалко, она ни в чём не виновата.

– Ну-ну. Добренькая, что ли? Это ты зря.

Варвара даже не шевельнулась, но тень её вдруг прыгнула с одеяла и навалилась на меня, проникая в лёгкие и мешая дышать. Тьма заливала меня доверху, оставляя только сжатый от ужаса комок где-то глубоко внутри. А потом так же резко непроглядная чернота отступила, сползла по моим дрожащим коленям, слилась со складками застиранного покрывала.

– Кто ты такая? – прохрипела я, стараясь прокашляться. Горло саднило жутко.

– Я никто. Была никто, пока не встретила её. Всем было плевать, даже матери, не умевшей не то, что ребёнка растить, а даже о себе позаботиться нормально. Кощея мне потом её показала, жалкое зрелище. Она уже и двух слов связать не могла. А папка, я уверена, слинял ещё раньше, чем я появилась на свет. Если вообще знал о моём существовании.

– Что она с тобой сделала? Превратила в монстра?

– Научила ценить жизнь и выбирать, когда надо прекратить бессмысленные страдания, а когда дать проклятущий распоследний шанс. Думаешь, им кто-то пользовался? Да чёрта с два. Мать во второй раз кончила точно так же. Нет, даже хуже. Быстрее.

– Ну ты точно монстр.

– Вы все такие смешные. Бегаете, суетитесь, мечтаете когда-нибудь встретить свою мать. А вы ей вообще не сдались, ясно? Жалкие неудачники. Она меня выбрала. Вместо стаи напыщенных, погружённых в свои хотелки чудищ. Да когда я увидела вас с той мелкой упакованной девочкой, то сразу поняла, благополучные, с жиру бесятся. Пришли клянчить что попало. Но вам всё мало, решили ещё хапнуть, да?

– Мы возвращались, чтобы отдать дар исцеления. Искали тебя, всех соседей обошли. Бесполезно.

– Ну спасибо, вот вы заботливые какие. Сейчас аж заплачу. Я же говорю, мне теперь исцеление без надобности. Так гораздо проще. Вон та же тётя Клава, надрывается тут, а приходит домой, там только телевизор ждёт. Переживает за детдомовских, как за своих, а те над ней ещё и ржут в открытую, а она ничего, всё терпит. Я её раньше вылечила, а теперь вижу, что зря.

В дверь уверенно постучали, так что я поторопилась открыть. Зинаида Ивановна наконец спустилась от директора и зашла к нам, махнув внушительной папкой. Обрывки паутины упали на обложку и она с досадой стряхнула их, покачав головой.

– Ну что, Варвара, поехали домой? Тебе там понравится, вот увидишь, – сказано тоном, не терпящим возражений. Варвара упрямо пялилась в окно.

– Ладно, не хочешь по-хорошему, будет по-плохому, – Зинаида Ивановна провела рукой по её волосам, шепнув что-то себе под нос, и та послушно встала, накинув сумку на плечо. – Ну вот и ладушки.

Зинаида Ивановна снисходительно кивнула мне, отпуская домой, и вдруг замерла. Медленно подошла к Варваре и взяла её за руки. Та не дёрнулась.

– Ты говорила, Алёнка забрала у неё исцеление?

– Ага.

– Ну вы выбрали, с кем связаться. Хорошо хоть, что ты позвонила.

Тётя Клава закончила мыть в коридоре и снова вернулась. Робко оглядела всех, но так и не решилась обнять нахохлившегося подростка. Варвара подхватила свои пакеты и шагнула было мимо, но потом скупо чмокнула нянечку в щёку и тут же ушла, не оборачиваясь.

Не успела войти в квартиру, как взбудораженная Алёнка налетела с вопросами, что за новенькая в детдоме, и не та самая ли это Варвара, и можно ли будет теперь навестить её, ну пожалуйста, мамочка.

Оказалось, у неё в сетевых друзьях поголовно числится весь детдом подрастающих чудищ, кроме совсем уж малышни, и у них есть секретная закрытая группа, только для своих. Алёнка вдруг засомневалась, можно ли было про то мне рассказывать, но я уверила с честными-пречестными глазами, что никому не проболтаюсь, и она с облегчением вздохнула.

За такое их не похвалили бы, скорее всего, но от дурацкой возни в интернете вряд ли будет какой-то реальный вред, кто же верит всему, что туда вываливается?

Куча видео про мертвяков, с идиотским ржанием и соответствующими возрасту комментариями на заднем фоне. Фото – ничуть не лучше. И прочая заурядная подростковая дичь, которой зачем-то активно делятся в соцсетях. Алёнка вскользь пролистала страницу, а я постаралась бурно не реагировать, строя из себя выдержанную мать, не такое повидавшую. Обычные дети, только монстры.