Настоящая история злой мачехи - Екатерина Широкова

– Как жаль, что мы не можем знать этого точно, девочки же больше нет. Возможно, он просто предпочёл сбежать от родительской ответственности, такое бывает с неопытными отцами.

– Здесь есть дата, посмотри, – Потапов расправил угол исписанного мелким почерком листа, – его не было дома целых три года. Он не нужен для развоплощения, потому что больше не считается близким родственником оборотня. Ну, кроме кровных.

Прасковья застыла с раскрытым ртом, не находя слов. Потом глубоко вздохнула и кивнула, не переставая удерживать Татьяну. Та вряд ли понимала, что происходит – лицо отрешённое, равнодушное. Её мать наклонилась и прошептала на ухо несколько слов, а потом выпрямилась и бросила беглый взгляд в сторону Царёва. Тот молчал.

Тело молодой женщины-оборотня вздрогнуло и осыпалось полностью, как песчаный замок в прилив.

– Мы благодарим суд за честное и справедливое решение, – Потапов подхватил бывшую жену, начавшую сползать по стене, и та громко всхлипнула, – волки довольны судейством.

Серых вполголоса повторил последние слова: «Волки довольны судейством».

– Папа, а что такое духолов? – Алёнка задрала голову, не разжимая крепких объятий.

– Я бы и сам хотел это знать. Кто-нибудь объяснит, что, чёрт возьми, здесь произошло?

Прасковья Лисицина протянула руку, чтобы погладить Алёнку по голове, но Царёв метко перехватил её запястье и аккуратно отвёл прочь.

– Ему нужно время, чтобы разобраться, девочка моя, – устало улыбнулась Прасковья, подчёркнуто заводя руки за спину, – но он справится. Твой папа очень, очень необычный. Уникальный даже. Ты им гордись.

– Я так понял, что конкретно с духоловами у вас как-то не сложилось. Историческая справка от товарища Потапова мне не понравилось, особенно в месте, когда было про прорубь.

– Потапов у нас в те годы был молодой, борзый такой щенок. Зубами рвал любые возможные препятствия. Но и приказы умел исполнять, и субординацию удерживать. Михаил мог бы про прорубь очень подробно рассказать, да я сама и не присутствовала, собственно. Предлагаю сомнительной ценности архивы не перетряхивать, а перейти непосредственно к делу.

– И какие это у нас с вами дела? Монстры – это же по вашей части, а у нас такого точно нет.

– О, я бы не была так уж уверена, – она с некоторым сочувствием посмотрела на меня. – Думаю, Федоре сегодня будет, чем вас удивить. Открытий чудных… Немало предстоит.

Царёв растерянно обернулся, и я умоляюще сложила руки. Он помрачнел.

– Так что за дело-то?

– Официально приглашаю вас помогать волчьему суду. Это не к спеху, конечно, но я обязана поставить вас об этом в известность.

– Правда думаете, что я пойду вам служить, после такого вот? – и он выразительно обвёл подвал руками.

– Вы не мне будете служить, а людям. Кроме вас, и некому, по совести говоря. Во всей человеческой Москве.

Из подвала выходили подавленные. Лизину мать вообще пришлось тащить – размякла, дала волю эмоциям, хотя многолетнее ожидание финала вроде бы должно приучить к мысли, что чуда по-любому не будет.

Хозяйка сухо попрощалась и стояла неподвижно, пока её не скрыли автоматические ворота. Высокие заборы надёжно маскируют даже самые постыдные тайны, предлагая на замену тщательно выверенный фасад благополучия и принадлежности к элите. Уже почти полдень – по крайней мере, она позаботилась, чтобы никого не было рядом в момент превращения.

Серых протянул Царёву руку и после секундной паузы тот ответил на рукопожатие.

– Считай, заново познакомились, а ты ещё и оборотень оказался… В погонах. – Царёв неожиданно хлопнул тестя по плечу, и тот шумно выдохнул, схватившись за рёбра. – Извини. Потрепало тебя?

– Так, пустяки. Не всё ещё зажило, но регенерация у нас шустрая, как видишь.

– А если я ткну в тебя пальцем, когда ты волком будешь? Всё, сразу кранты скворечнику? Как с той мелкой пакостью?

– Совсем не обязательно. Зависит от намерений духолова, насколько я знаю. Но экспериментируй, пожалуйста, не на мне, лады? Зять-духолов, вот привалило-то счастье, откуда не ждали.

Серых иронично раскланялся, обещав развезти остальных и заскочить позже. Царёв задумчиво проводил взглядом удаляющийся микроавтобус и хотел было высказаться, но Алёнка требовательно потянула меня за рукав.

– Мам, а мы же поедем сейчас в детдом? – и вдогонку, для пущей убедительности. – Ты обещала.

– Конечно. Ты как, не против? – в последнее время я рекордсмен по откладыванию откровенных разговоров с мужем, – Мы на минуточку, просто проверим кое-что. А потом я всё-всё тебе объясню, обещаю. Да, Алёнка? Расскажем папе наши с тобой секреты? – та торжественно кивнула.

– Наши? А она что, в курсе всего этого? – Царёв покосился на безмолвствующий дом позади нас.

– Про оборотней я мало знаю, пап. Нам не разрешают с ними дружить, но с дедушкой же можно, – Алёнка нетерпеливо потащила нас к машине, – Ну что, поехали уже?

Неладное мы заметили ещё на подлёте. Уже в квартале от детдома все листья на деревьях пожелтели и начали осыпаться, словно буйно расцветающая весна молниеносно сменилась холодным октябрём. Но то, что случилось на территории детского дома, напоминало последствия давней катастрофы. От сада остались только нелепо торчащие трухлявые пни, а земля вся засыпана пеплом и прелыми листьями, хотя здание и прочие постройки выглядят целыми и невредимыми.

Царёв даже не поверил, что мы приехали по адресу, и полез проверять по навигатору, а в этот момент Алёнка выскочила из машины и сломя голову бросилась к главному входу. Догнала её уже внутри – охранника не было на месте.

Я обернулась назад, но машины не было видно, как и самого Царёва. Странно, не мог же он просто уехать.

Алёнка припустила дальше по коридорам, и мне пришлось крепко уцепиться за её руку, чтобы не отставать. Классные комнаты пустовали, но я напомнила себе, что занятия отменили, так что ничего страшного. Без стука распахнув дверь одной из спален, Алёнка замерла у порога. Это была комната для девочек постарше, и все они столпились в углу, неподвижно уставившись в потолок. И дышали сипло, будто через силу.

Алёнка подскочила к своей подружке и что есть мочи затрясла – Красная шапочка с недоумением перевела на неё мутный взгляд и тут же вернулась к пристальному разглядыванию непонятно чего.

Я услышала лёгкие шаги и высунулась в коридор. К нам торопливо шла, почти бежала Зинаида Ивановна.

– Уведи, уведи её отсюда! – никогда не видела её настолько взволнованной, так что подхватила Алёнку и выскочила из комнаты.

– Пошли за мной, быстро, – Зинаида Ивановна решительно взяла Алёнку за другую руку и повела за собой. Та сначала упиралась, но всё-таки пошла, с тревогой посматривая назад.

Запыхавшаяся Зинаида Ивановна выдохнула, только когда заперла за собой дверь директорского кабинета и с облегчением рухнула на роскошный кожаный диван, явно послуживший этой ночью и спальным местом.