Оставьте меня - Гейл Форман

Они нашли пустое кафе, Мэрибет заказала кофе себе и латте с тыквой и специями, но без кофеина – Дженис. Потом они устроились за столиком в углу.

– Милая моя, вы в порядке? – поинтересовалась Дженис, похлопав Мэрибет по руке.

Она кивнула.

– Я так полагаю, при мыслях о матери чувств возникает много. А в дни праздников все только хуже. – Она хлюпнула своим латте. – Может, пора начать писать письмо?

– Письмо?

– Которое вам надо будет написать, когда мать найдется, – с объяснениями, кто вы такая, почему ее ищете. Может помочь справиться с чувствами.

– Вам помогло?

Дженис помешала кофе деревянной палочкой. Она мало рассказывала о себе, но Мэрибет догадалась, что она тоже через это прошла.

– Да, – наконец, ответила она.

– Я не знаю, что сказать, – сказала Мэрибет.

– Пишите от души. Расскажите о себе, о своей семье. Искренне.

Мэрибет попыталась себе это представить. Ей, видимо, полагается быть заплаканной брошенной девочкой с кучей вопросов, но на самом деле она лишь хотела знать, были ли еще у кого проблемы с сердцем. И то теперь уже ради детей, а не для самой себя.

– Знаете, – сказала она Дженис, – мне кажется, я детей в День благодарения зачала.

– Правда?

Ну, что прямо точно в День благодарения, Мэрибет не была уверена. Да и процедуру привития искусственно оплодотворенных яйцеклеток, проделанную доктором Саймоном, можно называть зачатием только в научной фантастике. Это была их четвертая и последняя попытка. Уже кончились терпение, время и деньги. На последнюю пришлось занимать деньги у матери Джейсона. Нора деньги дала, но браслет с бриллиантами переписала с Мэрибет на Лорен.

Процедура состоялась во вторник перед Днем благодарения. Закончив, доктор Саймон похлопал Мэрибет по животу и сказал:

– Третий раз – счастливый.

– Это четвертый, – угрюмо сказала Мэрибет.

Она уже не ждала, что получится. Вообще Мэрибет воздерживалась от алкоголя, но в тот День благодарения напилась до чертиков. На следующее утро ее рвало.

– Мне кажется, они прижились, – сказал Джейсон.

– Рано еще для этого. Я просто перепила.

Но через несколько недель пришел положительный тест. И даже тогда Мэрибет не верила, что все получится. Забеременеть ей удавалось и раньше, но до шестой недели всегда случался выкидыш. А когда УЗИ показало два бьющихся сердца – раньше они до сердец никогда не доходили, – Джейсон пошутил, что весь секрет оказался как раз в том, что она напилась.

– Может, с этого надо было и начинать, – со смехом согласилась Мэрибет. – Надираться и трахаться на заднем сиденье родительской тачки.

Сейчас, когда она стала рассказывать Дженис о ложных надеждах и выкидышах, в горле встал комок. Мэрибет постаралась его проглотить, запив уже едва теплым кофе.

– Суть в том, что, когда детишки родились и я их увидела, я подумала: «Да. Вот в чем причина». Казалось, что все остальные зиготы, не прижившиеся, были какими-то самозванцами. А вот эти – мои настоящие дети.

Мэрибет подняла взгляд и, к собственному удивлению, увидела, что в глазах у Дженис Пикеринг блестят слезы.

Какая же она фальшивая со своими историями о счастливом материнстве. Вы только посмотрите на нее. Силы уже вернулись. А она сама все еще тут.

– Я даже не знаю, правда ли все это, или я просто хотела в это верить, – призналась Мэрибет.

– А такая ли уж большая разница между этими вещами? – спросила Дженис.

Она попыталась. Написать письмо родной матери. Но казалось, будто она пишет Санта-Клаусу, хотя сама взрослая еврейка. О чем вообще говорить?

У Мэрибет не было идей. Так что она отложила то письмо и вместо него стала писать близнецам.

Дорогие Лив и Оскар,

тут уже все украсили ко Дню благодарения. Через дорогу сделали индейку из шариков – шарики не такие, как на параде Мейсис, а обычные. Помните, как в прошлом году ты, Оскар, спросил, почему на День благодарения не дарят подарки? Вроде бы папа ответил, что это остался единственный праздник, еще не поглощенный корпорациями, а я, кажется, сказала, что рядом Ханука и Рождество, поэтому на День благодарения можно обойтись без подарков.

Хотя на самом деле мы на Рождество получили вас. Вы тогда не родились, но были зачаты. (Когда-нибудь вы это поймете.) Какой подарок с этим сравнится?

Мэрибет отложила ручку. Потому что на самом деле хотелось попросить прощения. За то, что этот День благодарения она испортила. Как и все до этого.

Мэрибет не солгала близнецам. Она действительно считала, что они – лучший подарок на День благодарения, за который она очень сильно благодарна. И именно поэтому ее угнетало то, что каждый День благодарения после этого выходил таким ужасным. С каждым разом все хуже и хуже.

Первый раз после рождения близнецов они поехали к сестре Джейсона – сиротские ужины они прекратили даже без обсуждения. Дети Лорен хотели подержать близнецов, но Мэрибет отказалась вступить в ряды помешанных на антисептиках мамаш, и в итоге Оскар с Лив подхватили простудный вирус, и Мэрибет все праздничные дни укачивала, успокаивала, кормила и выгуливала капризничающих младенцев.

– Сейчас дни так долго тянутся, а потом не заметишь, как годы пролетели, – сказала одна из теток Джейсона. Мэрибет не могла в это поверить, тем более что одни эти выходные растянулись как будто бы на год.

На следующий День благодарения приехали ее родители, чтобы помочь готовить и ухаживать за детьми, непростая на тот момент задача, поскольку детям было по пятнадцать месяцев, а в этом возрасте они все равно что самонаводящиеся боеголовки. Мэрибет оставила их на двадцать минут с остальными родственниками, чтобы принять душ, а к тому моменту, как вышла, Оскар уже умудрился повалить остывающую индейку. Полчаса ушло на то, чтобы спасти птицу, час – на то, чтобы успокоить ребенка. И когда все по кругу выражали благодарность, Мэрибет сказала: «Я пропущу».

И потом пожалела об этом. Частично потому, что через год ее отца уже не стало. И из-за этого они все полетели к матери во Флориду. Когда они прибыли, та заявила, что умывает руки после пятидесяти лет готовки для других. И предложила Мэрибет заняться едой. Она же накануне до двух ночи доделывала статью, чтобы не пришлось работать в праздники, и отдала тысячу восемьсот за билеты, хотя и не могла себе этого особо позволить. Она понимала, что у матери траур, но все равно хотелось ее убить. В итоге у них вышел самый депрессивный ужин в жизни в практически пустом ресторанчике в центре Боки.

А в прошлом году они поехали на север, к отцу Джейсона, и получилось неплохо. Но Мэрибет пришлось взять с собой работу, Джейсон и Элиот играли с детьми, так что ей удалось сосредоточиться на редактуре и готовке. По пути домой она в машине пыталась закончить статью. Бросив взгляд в зеркало заднего вида, она увидела Лив за раскраской и улыбнулась их взаимосвязи: мать и дочь, обе заняты делом.