Согретые солнцем - Светлана Талан

Девушка сидела на земле рядом с умершей собакой и выла по-звериному. На ее крики вышел Павел Тихонович, приблизился к дочери, взял ее за плечи. Ее худенькое тельце вздрогнуло, она посмотрела на отца. В глазах застыли отчаяние и беспомощность, взгляд вопрошал: «Почему так? Почему жизнь так несправедлива?»

– Ромашка, пойдем в дом, – сказал Павел Тихонович, поднимая дочь с земли. – Ей уже ничем не поможешь.

– Она меня ждала, – произнесла Романия, которая не могла сейчас связно мыслить. – Она меня всегда ждала.

– Успокойся. Пойдем в дом, ты вся дрожишь.

Словно под гипнозом, Романия тихо и безропотно последовала за отцом в дом. Он провел ее в комнату, уложил в постель. Мать принесла ей стакан с каплями валерианы, дала выпить. Романия будто окаменела. Она молча лежала, устремив безучастный взгляд в одну точку. Отец с матерью вышли из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь.

Спустя час после этого «скорая» увезла Павла Тихоновича в райбольницу с инфарктом.

Вечером Любовь Валентиновна собрала дочерей вместе, чтобы поговорить с ними. Пришла и Романия, тихая и печальная.

– Сядьте так, чтобы я могла всех вас видеть, – попросила мать, и девушки молча повиновались, хотя сели все порознь. – Когда-то я была безмерно счастлива… Это было почти семнадцать лет назад, – задумчиво произнесла она. – Мы с отцом были на седьмом небе от счастья, когда после долгих лет ожидания на свет появились три прекрасные девочки… Тогда мы решили дать вам редкие и самые красивые имена. Первой на свет появилась Геля… Ангелочек, которого мы так и назвали – Ангелина. Затем – Злата, золотая девочка, наконец, самая маленькая – Романия, нежная белая Ромашечка. В тот день мы перестали жить для себя, решив все оставшиеся годы посвятить своим крошкам… И что теперь эти крошки сделали с отцом? Довели его до реанимации.

– Как папа? – осторожно спросила Злата.

– Верю, что он вернется к нормальной жизни после перенесенного инфаркта, – ответила Любовь Валентиновна. – По крайней мере, так прогнозируют врачи. Сами понимаете, что отцу понадобится длительное лечение, и не из дешевых. У нас есть накопления, которые мы планировали пустить на ваше обучение, и так и будет, несмотря на непредвиденные расходы… Тогда я думала, что я – самая счастливая женщина на земле, а сейчас… Я уже не знаю, было ли ваше рождение счастьем или наоборот, – вздохнула она.

– То есть мы сможем поступить в вузы? – спросила Геля.

– Да, – кивнула головой мать.

– Я не буду поступать в институт, – заявила Злата, и все взгляды устремились на нее. – Я передумала. Хочу пойти учиться в училище на повара-кондитера.

– Ты… Ты что такое говоришь?! – Любовь Валентиновна непонимающе смотрела на дочь. – Для чего мы все трудились? Чтобы ты осталась неучем?

– После училища пойду работать, а при желании можно будет поступить в институт на заочную форму обучения.

– Я тоже не буду поступать, – не дав матери прийти в себя, заявила Романия. – Хочу закончить курсы маникюра и визажа. Потом… Потом видно будет.

– Рома, да ты что?! – Теперь мать в изумлении смотрела на Романию. – Всю жизнь чистить чужие ногти?! Для этого мы корячились с отцом столько лет?!

– На заочное отделение поступить никогда не поздно.

– А я буду поступать в вуз! – с вызовом заявила Геля. – Даже если вы мне не оплатите учебу, я все равно поступлю! Неучам нет места в этом мире!

– Думайте и делайте, что хотите! Я устала от всего! – сказала Любовь Валентиновна.

Она вышла из комнаты, дав возможность дочерям еще раз хорошо подумать. Девушки молча разбрелись по своим спальням. Каждая из них утешала себя мыслью, что вскоре они разъедутся и не будут видеть друг друга.

Наступила самая долгая и тяжелая ночь в жизни Любови Валентиновны. За окном разыгралась вьюга, тоскливо завывал ветер за окном, но еще печальнее было у нее на душе. Ей предстояло провести эту ночь в одиночестве в собственном доме, где, казалось, только вчера звенели голоса их дочерей и царило ощущение полного счастья.

«Неужели все позади? Не верится, что все хорошее осталось в прошлом», – думала она, кутаясь в теплый плед.

Трудно было осознать, что теперь она совсем одна. Большой дом, в котором отныне не будет ничего, кроме ее одиночества. Не с кем перемолвиться словом, посоветоваться или пошутить. Ее Павел ушел в иной мир, устав за восемь лет бороться за свою жизнь. Где они только не были! К каким профессорам не обращались! Два раза ездили на лечение за границу, сделали две операции, что продлило жизнь Павла, но не спасло от неминуемой смерти. Любовь Валентиновна не считала траты на лечение – деньги таяли, как снег весной, но она не задумывалась об этом. После того как дочери разлетелись из родительского дома в разные стороны, она поняла, как дорог ей муж, который был рядом и в трудную минуту, и в радости.

Теперь она осталась совсем одна. У дочерей была своя взрослая жизнь. Восемь лет назад они довели отца до инфаркта, а после этого ни разу не виделись. Каждая из них пошла своим путем, стараясь, чтобы эти пути не пересекались. Дочери даже в родительский дом приезжали в разное время, чтобы не встретиться друг с другом. Видеть это было больно. Особенно Павлу, который всячески пытался помирить дочерей, но они были упрямы настолько, что за восемь лет ничего не изменилось. Любовь Валентиновна чувствовала, как от этого непонимания и раздора между дочерьми страдает ее муж, но ничего изменить не могла.

Злата так и не поступила в институт. Она пошла учиться на повара-кондитера и еще до получения диплома вышла замуж за Романа. Любовь Валентиновна с мужем не одобрили ее выбор, но Злата их не послушала. Они не пришли на свадьбу дочери и ни разу так и не встретились со своим зятем. Им казалось, что они поступали правильно, стараясь уберечь дочь от тяжелой судьбы рядом с мужем-инвалидом, но это не остановило Злату. Поначалу молодожены ютились в маленькой комнатке общежития в райцентре, потом Роману дали двухкомнатную квартиру на первом этаже пятиэтажной «сталинки». Родители Романа помогли сделать ремонт, купили мебель. Злата работала поваром в школьной столовой, а Роман к этому времени уже не мог самостоятельно передвигаться, поэтому все время сидел дома. Злата ходила на курсы водителей по выходным дням. Как-то отец поинтересовался, зачем ей права, если нет машины.

– Купим и будем вдвоем таксовать, – ответила Злата.

Любовь Валентиновна предполагала, что у них нет денег на авто, но Павел Тихонович сказал, что поможет дочери с покупкой. Тогда они дали на машину три тысячи долларов, недостающую сумму пообещали доплатить родственники Романа.

У Златы и Романа до сих пор не было детей. Как-то при случае Любовь Валентиновна спросила, почему они до сих пор живут одни.

– Ребенок вам нужен, как никому другому, – сказала она Злате. – С годами тебе станет еще тяжелее ухаживать за больным мужем, а ребенок… Он вырастет и станет вам помощником.