Янтарь в болоте - Дарья Кузнецова

Тропинка оказалась целой дорожкой, достаточно широкой, чтобы идти по ней вдвоем. Наверное, тут очень уютно себя чувствовали парочки, но алатырница предпочла не понять намек и зашагала рядом с Ульяной, пришлось парням подстраиваться. Дмитрий двинулся впереди, то и дело оборачиваясь, а то и вовсе ступая спиной вперед, а Владислав неспешно топал следом.

Тропа тянулась вдоль озера, порой ныряя глубже в лес, давая возможность побродить между огромными кряжистыми дубами и липами, порой – выходила на самый берег, к песчаным отмелям и камышовым заводям, окруженным плакучими ивами. И каждый раз Алёна замирала любуясь. Не берегом – самим озером. На юге озер было много, но все крошечные, враз переплывешь, а тут – дальнего берега не различить, и волны настоящие, словно в море, которое алатырница как раз видела: алатырная школа находилась недалеко от побережья, и ученики порой выбирались искупаться.

Назначая прогулку именно на это время, княжич явно знал, что говорил, – народу им попадалось совсем немного. И никто, к облегчению Алёны, не косился осуждающе, только вежливо раскланивались и бросали любопытные взгляды. Отношение дворцовых обитателей не очень-то ее заботило, больше тревожила расплывчатость и переменчивость правил. Она никак не могла понять, что здесь все-таки запрещено, что – допустимо, а что – само собой разумеется? Понимала, отчего так выходило, но легче от этого не делалось.

Разговаривали о необременительной ерунде, шли нога за ногу, спокойствие и тишина почти дикого леса радовали глаз и услаждали слух, и после долгой прогулки по Китежу это впрямь получился отдых. Алёне было легко и уютно, повода задуматься о дурном или тревожном не возникало, прежняя скованность с княжичем тоже прошла. Да и Ульяна держалась много спокойнее и увереннее, чем с девушками, – верно, сказывалась привычка к общению с братьями.

И до поры все было тихо и благостно. Но вдруг ветки сбоку затрещали, в лицо пахнуло холодом и гнилью. Княжич в растерянности замер, словно что-то почуял, попятился. Алёна не успела задуматься, отчего запах этот и ощущения кажутся знакомыми, но чудом удержалась от того, чтобы пробудить янтарь. А через мгновение они оказались окружены.

Оглушительно завизжала Ульяна, ругнулся Владислав. Алёна подхватила подвернувшуюся под ногу палку и постаралась прикрыть собой голосящую подругу. Она отчетливо понимала, что проку от сухой тонкой ветки не будет, и жалела, что княгине не положено носить при себе кинжал.

Слаженно вышло – через мгновение Ульяна оказалась в середине небольшого круга.

Двух кругов. На тропинке, хрипя и ворча, топталась целая стая мрунов – нежити, поднявшихся зверей. Самый большой страх припозднившегося одинокого путника: словно красные угольки в глазницах, проявление чар. Зловеще и жутко это выглядело даже теперь, среди бела дня, а уж в ночи такое увидеть – не приведи Матушка.

Со всего леса небось собрались. Больше всего тревожил огромный медведь с облезлой шкурой и гнилыми боками, из которых на землю падали куски с шевелящимися внутри насекомыми: гнилой или нет, а когти будь здоров! Пара волков – один посвежее, почти не тронутый разложением, и один уже полускелет, державшийся на одних только чарах. Несколько собак: одна крупная, охотничья, и три мелких, безродных, не больше лис. Которых тут тоже было штук пять.

От зловония резало глаза. Ульяна, быстро сорвав голос, со всхлипом закрыла лицо ладонями.

– Отчего не нападают? – задала Алёна самый важный сейчас вопрос, невесть к кому обращаясь.

Она была спокойна и насторожена и мрунов не очень-то боялась: твердо решила плюнуть на наставления Стеши и, если кто бросится – сжечь к чернукам. Но нежить отчего-то медлила, не стала спешить и алатырница.

– Не знаю! – нервным, дрогнувшим голосом ответил княжич. Он сжимал в руке кинжал, до того висевший на поясе, но неуверенно, неловко, и острие едва заметно выплясывало. – У меня оберег есть, может, он не пускает? – Дмитрий опомнился, полез за ворот, переложив оружие в левую руку.

– Не доставай и не трогай, вдруг собьется. Дай! На. – Алёна решительно забрала кинжал и сунула взамен палку, а Дмитрий так растерялся, что даже не попытался воспротивиться, послушался легко и сразу, сжав новое оружие обеими руками. – Заговоренный? – спросила она придирчиво.

– Должен быть… – В голосе наследника не было ни малейшей уверенности.

Алёна молча кивнула. Примерилась к неудобному, не по руке, кинжалу – слишком длинный, слишком тяжелый. Покрутила в пальцах, перехватила половчее и быстрым движением полоснула по горлу ближайшего волка. Тот захрипел, отступил, красное пламя в глазницах мигнуло.

Заговорена сталь оказалась на совесть.

– Надолго чар хватит? – спросил Владислав, он тоже был с кинжалом и держался не в пример лучше Дмитрия.

И оставалось только порадоваться дворцовым порядкам и дворянским обычаям, благодаря которым мужчины почти всегда носили при себе оружие.

– А леший знает! – отозвался княжич. В голосе отчетливо звучал страх, но Дмитрий пока не сдавался. – Стражники где, должны же почуять?! – пробормотал он себе под нос с отчаянием.

Алёна понимала страх княжича: простым людям без янтаря в крови такая свора – смерть. Именно поэтому она не стала говорить, что стража могла и не заметить чар, поднявших мрунов, если их хозяин подобное предусмотрел. Это сложно, но всяко не сложнее, чем поднять и натравить эдакую ораву. Зачем пугать еще сильнее? Она с мрунами справится, не таких бивали, но пока еще медлила и тянула время. Вдруг стража все-таки заметит?

Когда на дорожке впереди молчаливой тенью возник еще один пес, алатырница не сразу поняла, что собака живая, а не отставший от товарищей мрун. Зверь с разбега грудью сшиб волка, повалил, с рычанием вгрызся в гнилое горло – уверенно, как обученный. Челюстям неделянца вполне хватало силы и размера, чтобы оторвать нежити голову, а значит разрушить держащие ее чары.

Алёна не удержалась от радостной и облегченной улыбки при виде нежданной помощи. Если пес тут, где-то рядом должен быть и его хозяин! А вот остальные мруны не обратили внимания на нового врага: у них, притравленных, имелась ясная цель. Но заволновались, скаля зубы в беззвучном рыке: оберег княжича, кажется, совсем истощился.

Все произошло одновременно. Второй волк прыгнул прямо на Алёну, та шагнула навстречу и вбок, уклоняясь, полоснула ножом. А в нескольких саженях впереди на тропинке появился хозяин пса, пронзительно свистнул, но его резкий приказ «замри!» запоздал на долю мгновения.

Алатырница все же неловко дернулась, пытаясь остановить движение, но не успела. Земля под ногой провалилась и раздалась в стороны, будто Алёна ухнула в холодную воду.

Дыхание перехватило не от страха – от неожиданности. На миг она замерла, не зная, что делать, а потом что-то мягко толкнуло снизу, выпуская на поверхность. Не до конца, ноги и юбка застряли, но тратить время на освобождение алатырница не стала. Неловко приподнялась, попыталась обернуться, чтобы встретить нового мруна кинжалом, – и опустила оружие. Все было кончено, мрунов поглотила земля. На поверхности теперь торчали только две мертвых головы, медвежья и собачья. Угольки в глазах потухли, но выглядело все равно жутко. А там и воевода Рубцов подоспел.