Янтарь в болоте - Дарья Кузнецова

Хоть и думал он в момент удара про нежить и про то, как людей от нее защитить, но и остальное не укрылось от внимания. И то, как уверенно держалась чернявая, и то, что кинжалом она орудовала лучше обоих парней. То есть в учебной драке-то наверняка княжичу уступила бы, но то человек против человека, а вот нежити она не боялась, в отличие от своих спутников. Настолько не боялась, что не спешила спалить ее дотла, хотя могла: он же вчера видел, в ней желтого янтаря много, на мрунов бы с лихвой хватило. Такое на ровном месте не возникает, только лишь учебой и волей не добьешься, и ответ тут был один: чернявая уже не раз сталкивалась с нежитью, в отличие от княжича и его друга, которые ратному делу учились здесь, во дворце, и в глаза живого врага не видели. И мертвого тоже.

Как она там назвалась? Хорунжим? Ну да. Это он не подумав решил, что очередная девица пошутить над угрюмым воеводой вознамерилась, а сейчас понимал, что сказала она тогда правду. Да и приветствие вышло уж очень отработанным, обыденным. Дворцовая девица ни за что не стала бы с этим морочиться и такие мелочи не учла бы. Хихикала бы небось или потом рассмеялась бы, оттарабанив выученное, а Алёна вытянулась, как перед старшим по званию, – привычно, не задумываясь.

Моховой уезд, места болотистые, слабое место хребта. Неудивительно: сильный желтый янтарь – куда ее еще слать? И нежити там полно, самый беспокойный край, и лазутчики из топи попадаются нередко даже сейчас, когда Ярослав с переменным успехом пытается с соседями мирный разговор завести.

Силой своей управлять обучена и после учебы всяко не меньше года отслужила: учеба и начинается, и кончается осенью – страда. И отдых в школе весной и осенью, чтобы в самую горячую пору могли родным помочь на полях. Но и не больше пяти, а то уже сотником бы была, да и нет в ней еще той матерости, которую за пять лет службы обретают.

Но если смотреть по ловкой джигитовке и черной косе – сама она родом откуда-то из степей, с юга, станичница. По говору можно было бы уточнить, но Олег этого не умел: слуха у него не было и разницы он не чуял, даже когда ему на них прямо указывали более сведущие люди.

Оставалось два вопроса. Что она забыла здесь, во дворце, и отчего янтарь в крови скрыла? Нет, три вопроса. Какого лешего вокруг нее наследник увивается?

Или она вокруг него? То вон на поле явилась одновременно с его десятком, и теперь…

Последняя мысль зацепила и разом испортила настроение. А не намеренно ли ее к княжичу подослали с какой-то недоброй целью? Хоть бы вот на нежить вывести или еще в какие-то неприятности втравить. Сам Олег в ней никакой червоточины не увидел, да и Озерице девушка понравилась, но это еще ничего не значило, ее с тем же успехом могли втемную использовать.

Кто? Да хотя бы сторонники княгини. Сама Софья мараться бы не стала, она женщина осторожная. Но у нее и друзей, и сочувствующих полно, было бы желание, а исполнить кому найдется. Потому что с пасынком мачеха живет… Любовью и родственным теплом там не пахнет, так что плакать о наследнике, если тот сгинет, она не станет.

Не то чтобы Олег действительно всерьез подозревал здесь и сейчас грандиозный заговор, но возможность такая была. А главное, умалчивая о талантах Алёны, он заговорщикам пособничал, и мысль об этом неприятно зудела.

Но пока воевода сходил к берегу, пока оделся, пока обратно вернулся, успел поостыть и поругать себя за горячность и поспешные выводы. Перед тем как подозревать заговоры и бросаться обвинениями, стоило выслушать, что по этому поводу сама девица скажет. Может, всему этому есть какое-нибудь простое и мирное объяснение. Он вон и фамилии ее не знает, а туда же, разоблачать!

Если в первый раз на крик воевода бежал сломя голову, помогая себе чарами, то во второй раз ходил не спеша, дорога вместе с одеванием заняла больше четверти часа. Оставшийся дружинник, огненный алатырник, привязал лошадь в стороне, а сам, сидя на корточках, разглядывал торчащую из земли нежить. В таком полузатопленном состоянии Олег оставил добычу намеренно, чтобы не искать потом место повторного захоронения. Чары из мрунов давно ушли, земля – чистая, не болотистая, да еще рядом со Светлояром, – быстро вытянула из нежити силу, но вдруг ищейки захотят взглянуть? Какие-то следы чар на мрунах все равно могли остаться.

– Олег Сергеевич, а не достанете этих наружу? – вежливо попросил воин.

– Достать достану, но лучше, наверное, людей из Разбойного приказа подождать, – предположил он. – Я их работы не знаю, вдруг вот так сподручнее.

– Тоже верно, – согласился дружинник раздумчиво и поднялся.

– Воевода, а что у тебя все-таки с глазом? Мне давно интересно, а к слову никак не приходилось, – спросил княжич, маявшийся рядом. Он вполне успокоился после нападения, поглядывал на мертвые головы без страха и явно едва сдерживался, чтобы не пнуть.

Другого бы Рубцов с такими вопросами послал далеко, но не наследника же! Да и стало вдруг стыдно перед княжичем за свое к нему отношение. Ничего дурного Дмитрий не сделал, сейчас вообще смотрел с искренним уважением и интересом, а Олег огрызается на ровном месте. Нельзя так.

Но правду все равно не сказал, они с князем давно еще условились, что он болтать не станет. Не потому, что секрет великий, а чтобы дураков всяких уберечь.

– Нет его, – спокойно ответил Олег, рассеянно потерев щеку. – Накололся еще пацаном, стеклянный справил, чтобы не так противно было. А повязку ношу, чтобы народ не пугать.

Княжич поскучнел от столь простого объяснения такой загадочной особенности, задумчиво посмотрел на сложенный платок, который воевода держал в руке.

– Я могу передать его Алёне. – Он выразительно дернул головой.

– Спасибо за предложение, твоя светлость, но раз девушка мне его повязала, то мне и возвращать, – отмахнулся Олег, пытаясь сдержать недовольство.

Но, видимо, плохо вышло, потому что наследник в ответ улыбнулся широко и насмешливо:

– Что, воевода, приглянулась княгиня?

– Княгиня? – так удивился Рубцов, что даже на подначку внимания не обратил.

– Так весь дворец уж второй день гудит! – отчего-то заметно оживился княжич и заговорил торопливо, охотно, словно стремился побыстрее поделиться подробностями, хотя прежде за ним страсти к сплетням не водилось: – Князь Краснов умер, и отец все тянул с объявлением его наследника. А за эти дни, оказалось, отыскал где-то его внебрачную дочь, князем еще при жизни признанную. Ее княгиней и назвал. И месяц дал, чтобы мужа себе достойного нашла, потому что не дело это, чтобы девчонка одна уездом управляла. Так что, коли понравилась девица, дорога прямая! – опять широко и странно улыбнулся он.

Олег поспешил отмахнуться от непонятного удовлетворения, которое возникло внутри при этих словах, и хотел огрызнуться в ответ на навязчивые намеки, а потом, сообразив, едва себя по лбу не хлопнул. Дурень! Княжич перед ним, нет ли, а мальчишка еще совсем зеленый, первый раз в глаза смерти заглянул, вот его и несет абы куда. Второй вроде более спокойный, выдержанный, такой в себе все переваривать будет, а этот дергается. И на воеводе сосредоточился только потому, что именно тот его и спас.