Счастье ходит босиком - Лана Барсукова

Деньги и свободное время – вот что нужно женщине, чтобы почувствовать себя поэтической особой. Юля начала водить дружбу с творческой интеллигенцией и писать стихи. Приглашая избранных к себе в гости, она чувствовала себя хозяйкой салона, как в славном XIX веке. Ей нравилось носить платье в пол и наблюдать, как домработница наливает чай в изделия императорского фарфорового завода. Чай был отменный. В качестве благодарности гости хвалили ее стихи. Никто не называл ее Юлей, отныне она стала Юлией.

На очередное Рождество готовились гусь, имбирные пряники и коллекция тщательно отобранных гостей. И тут как снег на голову свалилась Катька.

Повод был плохой, непраздничный. Катя приехала договариваться об операции для Питера. Американские врачи не брались, говорили, что слишком поздно. Плохие исходы им были не нужны, портили репутацию. Четвертая стадия рака не оставляла надежд. Репутацию русских врачей трудно испортить. Кате порекомендовали смелого и талантливого врача из военного госпиталя. Он видел в жизни такое, после чего вопрос репутации его не волновал. Он брался за безнадегу и иногда не напрасно. Ради него Катя обогнула земной шар.

Юля понимала, что подругу надо позвать в гости. Она просто обязана сделать это. Но у нее будут светские львы, один талантливее другого, певцы, писатели, художники и политтехнологи. Вдруг Катя начнет говорить о болезни? О военном госпитале? О несчастном Питере? Это так неуместно.

И Юля пригласила Катю к себе… на завтрак.

Катя пришла. Выпила утренний кофе из императорского фарфора. К кофе ей подали круассан. Хлопающий холодильник не умел хранить тайны. Там громоздились торты. Катя не отказалась бы от сладкого жирного куска, но ей не предложили. Повсюду были красноречивые следы приготовления к вечернему празднеству. Домработница впихивала в духовку молочного поросенка, а тот не помещался и упорно высовывал пятачок. Катя проглотила круассан, как голуби хватают хлебный мякиш, не пережевывая, и поторопилась на выход. Она поняла, что в основной состав праздничной сборной ее не взяли, а дали поучаствовать только в утренней разминке.

После этого завтрака они не общались несколько лет. Отношения сошли на нет по обоюдному согласию.

Но общие знакомые приносили весточки. Говорили, что Катя продала московскую квартиру и все деньги ушли на врачей, но мужа не спасла. Через месяц после смерти Питера Катя родила здоровую девочку. Кажется, назвали Полей, но это не точно. Будто бы часто приезжает в Россию, читает какие-то лекции. Выглядит хорошо, почти не располнела, хотя уже сильно за сорок.

Юлия вышла замуж за какого-то очень богатого человека, то ли губернатора, то ли олигарха. Тоже родила, но мальчика. Выглядит хорошо, хоть и поправилась. Зиму проводит в Италии, а лето в Прибалтике, или наоборот, или вообще в другом месте. Но в Москве бывает редко. Фирму закрыла за ненадобностью.

Земля кружила в космосе, равнодушная ко всем этим подробностям. Сделала несколько кругов вокруг Солнца и пошла на новый заход, даже не замечая, что населяющие ее маленькие человечки зачем-то по этому поводу откупоривают шампанское и кричат «С Новым годом!».

Очередной наступивший год был не простым, а юбилейным. Кате и Юлии исполнялось по 50 лет. Событие не радостное, но значительное. Каждая готовилась как могла.

Катя решила отметить свой день рождения в России – привезти сюда детей, показать им, откуда их корни, навестить оставшихся родственников и заодно получить какие-то местечковые университетские премии.

Российские университеты обожали сотрудничать с иностранцами, которых заманивали нешуточными гонорарами. Катя смеялась, что в ее гонорарах единичка в начале – это за ее квалификацию, а множество нулей после – плата за ее иностранное гражданство. Но границу юмора не переходила. Деньги были очень нужны. Жизнь в Калифорнии комфортная, но дорогая. Очень комфортная и очень дорогая.

А Юлия подошла к юбилею серьезнее, как и положено звезде. Закатить банкет? Оккупировать «Метрополь»? Так поступают богатенькие купцы, а не творческие натуры. Можно, конечно, организовать, чтобы прямо в «Метрополе» пели солисты Большого театра, как раньше цыгане в трактире, но в этом нет лоска утонченности. А Юлия давно видела себя в ореоле поэтессы серебряного века. Натура творческая, она предъявляла повышенные требования к сценарию юбилейного торжества.

Вопрос денег не стоял. Ее муж был богатым человеком. Он снисходительно относился к маниакальной звездности своей супруги, лишь бы ее свет не слепил ему глаза. Он сильно уставал на работе, и дома ему хотелось тишины, поэтому он отправлял Юлю с ребенком то в Италию, то на Кипр, то куда подальше.

И вот Юлию озарило – она придумала концепцию торжества в свою честь. Сцена, горящая свеча, живой скрипач и она, вся в белом. Ее стихи под живую музыку. Про женскую душу, непонятую и непознанную. Про тонкую струну внутри и переплетенье рук снаружи. Про таинство любви. Про женщину, которая пишет стихи, – почти как Пугачева, только та пела, а Юля сочиняет. Это будет как бенефис, как творческий вечер юбилярши.

Надо срочно нанять администратора, режиссера-постановщика, гримера, осветителя, художника-оформителя, снять зал где-нибудь в тихом центре… Работы непочатый край.

Важно было обеспечить явку гостей. Специальный человек отвечал за рассылку приглашений. Юля не сомневалась, что никто не посмеет проигнорировать ее юбилей. Муж крепко держал всех за горло.

Но при всех заботах подготовки к юбилею Юля не могла отвлечься от мысли о Кате. Ей хотелось сразу всего: помириться, повиниться, снова подружиться, покрасоваться, поддержать, поболтать, сблизиться, отблагодарить, зафиксировать свой успех, показать зажатую в своей руке синюю птицу счастья. И на правах звезды протянуть к Кате лучик воскресшей дружбы.

Специально нанятый человек получил соответствующие распоряжения, и в далекую Калифорнию отправили приглашение.

Катя развернула конверт, доставленный специальной курьерской службой, и с недоумением начала рассматривать его содержимое. Тонкий лист бумаги напоминал афишу, только уменьшенного формата. Яркие блики всевозможных оттенков собирались в подобие обнаженной женской фигуры, как будто она притягивала осколки радуги. Надпись гласила: «Многомерность Ж». «Жопы, что ли?» – подумала Катя. Потом, заметив подсказку внизу листка – «Многомерность женщины», пристыженно хмыкнула. Однако ясности это не добавило.

К афише прилагалось приглашение на моноспектакль «Многомерность Ж» в честь 50-летия Юлии. Оно было на Катино имя и сопровождалось припиской «Авиабилеты и проживание за счет приглашающей стороны».

«Затолкайте это приглашение себе в жопу!» – по калифорнийской традиции отреагировала оскорбленная Катя. Голливуд располагался в Калифорнии, что накладывало отпечаток на жителей штата. Но потом она прикинула семейный бюджет, вспомнила о своих планах проведать Россию, подумала об инфляции, о плате за образование детей, о надвигающемся ремонте дома… «За счет приглашающей стороны» – заманчиво, конечно.

Но главное даже не это. Очень хотелось посмотреть на эту самую «Ж». Ведь когда-то они были одной семьей – она, Стасик и Юля. И не самой несчастной, даже счастливой семьей. Катя решила принять приглашение.