Музыка нашей любви - Кианна Александер

— Эй, вы здесь не одни, — раздался рядом с ними веселый голос Эйнсли.

Щеки Иден покраснели, и она прижала к ним ладони.

— Думаю, с остальным нам придется повременить, — тихо сказала она Блэйну.

— Я согласен. То, что я собираюсь с тобой делать, определенно не принадлежит к категории Джи.[3]

Тряхнув кудрявой головой, Иден задорно рассмеялась. Это был самый красивый звук, который Блэйн когда-либо слышал.

Когда в среду утром Блэйн покинул самолет в международном аэропорту Ла-Гуардиа, он был напряжен словно натянутая струна. Одетый в свой лучший темный костюм, он был готов к предстоящей деловой встрече. Получив свой багаж, состоящий из одного маленького чемодана, он направился к стоянке, на которой его уже ждал черный седан с шофером.

Подъехав к офису «Хэмилтон хаус» на Манхэттене, Блэйн вышел из автомобиля и дал водителю чаевые, после чего вошел в здание и поднялся на тринадцатый этаж. Оставив свой багаж в приемной, он направился в конференц-зал, где его ждали Руперт и Марвин. Руперт сидел во главе стола, а Марвин справа от него.

Они оба поднялись и обменялись с ним приветствиями и рукопожатиями. После этого Блэйн занял кресло слева от Руперта.

— Мы рады видеть тебя в Нью-Йорке, но я немного удивлен тем, что ты попросил нас о встрече и прилетел сюда, — улыбнулся Марвин, соединив перед собой руки в замок.

— Да, — согласился Руперт. — Ты мог бы отправить контракты по факсу или электронной почте. Не было необходимости привозить их самому. — Я согласен с вами, джентльмены, — улыбнулся Блэйн. — Ради этого я не полетел бы сюда. Днем я возвращаюсь в Атланту, поэтому давайте сразу перейдем к сути дела.

— Конечно. — Руперт слегка прищурился, казалось, он гадал про себя, что задумал Блэйн.

Марвин выглядел сбитым с толку.

Позволив себе еще немного насладиться их замешательством, Блэйн начал:

— Когда я только получил от вас документы, я долго их читал, изучал условия. Моим первым впечатлением было то, что это вполне стандартное соглашение об изменении условий сотрудничества в сложившейся ситуации.

Руперт кивнул:

— Так оно и есть. Ты все правильно понял, Блэйн.

Блэйн проигнорировал его снисходительный тон. Скоро этот самодовольный тип запоет совсем по-другому.

— Я передал копии документа Иден и Найе, но ни одна из них не согласилась с изменением условий.

Марвин нахмурился:

— И как тебе удалось уговорить их подписать документы?

— Мне это не удалось. Они обе покинули встречу, оставив неподписанные бумаги на столе.

Руперт потер подбородок:

— Значит, ты прилетел сюда для того, чтобы обсудить с нами проблему и найти решение, которое заставит их передумать.

— Итак… как же нам лучше поступить? — задумчиво произнес Марвин. — Не думаю, что следует угрожать Найе разрывом контракта с лейблом. Это было бы жестоко. Если мы хотим убедить их принять наши условия, следует действовать мягче.

— Согласен. Возможно, корзина с фруктами или что-нибудь из каталога корпоративных подарков немного ослабит напряжение.

Слушая все это, Блэйн давился смехом и в конце концов не сдержался и громко захохотал.

Оба мужчины растерянно уставились на него. — Что тут смешного? — спросил Марвин. — Ты потерял над собой контроль?

— Нет, — серьезно ответил Блэйн. — Я хладнокровен, и мои мысли ясны, как никогда.

— Ты хочешь сказать, что нашел выход из сложившейся ситуации? — спросил Руперт, подавшись вперед.

— Именно так. — Он скопировал позу Руперта. — Я хочу сказать вам, джентльмены, что вы вольны вычеркнуть «Эгейнст зе грейн» из списка лейблов «Хэмилтон хаус».

— Блэйн, ты не можешь говорить это всерьез, — забеспокоился Марвин. — Ты все тщательно обдумал?

— Ты думал о том, как долго твой лейбл просуществует без нашей финансовой поддержки? — спросил Руперт. — Ты всего лишь мелкая рыбешка в большом пруду, и конкуренты быстро тебя съедят и не подавятся.

Марвин сложил руки на груди и кивнул в знак согласия.

— Вы ошибаетесь. Я больше не мелкая рыбешка, — возразил Блэйн.

Лицо Руперта приняло суровое выражение.

— Ты не можешь говорить серьезно.

— Я серьезен, как никогда, — произнес Блэйн твердым тоном. — Позвольте мне кое-что вам сказать. Я верю в Найю. Я верю в ее талант и в ее видение мира. Я также считаю, что Иден удалось выразить в своих стихах мысли Найи. Если вы не готовы выпускать альбом на текущих условиях, мы разрываем сотрудничество с вашей компанией. Я не собираюсь сидеть на месте и спокойно наблюдать за тем, как вы разрушаете то, над чем мы так усердно работали все это время.

Руперт поморщился:

— Блэйн! Я никогда не думал, что ты столь непрофессионален. По правде говоря, я шокирован.

— Лучше быть непрофессиональным, чем позволять другим вытирать о тебя ноги. Что касается финансирования моего маленького лейбла, не беспокойтесь об этом. С этого момента «Эгейнст зе грейн» становится частью «404 саунд рекордингз». «404» будет финансировать выпуск альбома Найи. На тот случай, если вы не поняли это во время одной из наших предыдущих встреч, повторяю: «404 саунд рекордингз» не продается. — Покачав головой, он торжествующе улыбнулся: — А теперь прошу меня простить, джентльмены, мне пора возвращаться к моим делам. — Бросив последний взгляд на ошеломленные лица Руперта и Марвина, Блэйн удалился.

К тому моменту, когда он забрался в черный седан, ждущий его у обочины, он с трудом сдерживал свое радостное возбуждение.

«Я свободен! Теперь я могу управлять своим лейблом так, как буду считать нужным».

Он знал, с кем хочет в первую очередь поделиться радостной новостью.

Достав из кармана пиджака свой мобильный телефон, Блэйн быстро нашел в списке контактов нужный номер.

— Привет, Найя. Я знаю, что ты все еще на меня злишься, но я обещаю все исправить. Только прошу тебя, не бросай трубку.

Он сообщил Найе о своем решении, и она отреагировала на это радостным визгом. Договорившись встретиться с ней в студии на следующей неделе и обсудить условия сотрудничества, Блэйн закончил разговор и позвонил Иден.

— Угадай, что я только что сделал, дорогая? — спросил он и вкратце рассказал ей о своей встрече с бывшими боссами.

— Ничего себе, Блэйн. Это был очень смелый поступок. Я горжусь тобой.

— Насколько сильно ты мной гордишься? — поддразнил ее он.