Одержимый тобой - Валентина Кострова

— О чем ты? — я вообще не понимаю, что говорит Адам, у меня ощущение, что я желанный трофей, за который борются.

— Это не для воспитанных ушей, солнце мое, — накрывает мою ладонь своей лапищей, сжимает пальцы. Макаров не упускает этот жест, вскидывает на нас прищуренный взгляд. Вижу, какие-то мысли, касательно меня и Адама, начинают посещать его голову.

— Вы трахаетесь! — шипит Захар, кривит губы в презрении. — Я должен был об этом догадаться. А ты, Ди, строишь из себя целку, когда отсасываешь этому уголовнику член! — мой рот открывается и не успевает закрыться, как Захар уже валяется на полу, а Адам нависает над ним, сгребает его за ворот и встряхивает несколько раз. Он ударил Макарова в челюсть, разбил губу, из которой сейчас сочится кровь.

— Пасть свою закрыл! Еще раз услышу иль узнаю, что оскорбляешь Диану, я тебя закопаю в лесочке. Весточку папе пришлю, где искать твое тело под снегом, — угрожающе произносит Адам. От услышанных угроз меня парализует, я не сразу понимаю, что не дышу. И никак не могу уложить слова в своей голове. Это как из российских боевиков, грозно, страшно, но не веришь. Тон Адама не подразумевает шутку.

Испуганно оглядываюсь по сторонам. На нас смотрят все посетители и персонал, но никто не решается подойди. Вижу, как администратор тянется к телефону. Не хватало еще разборок с полицией.

— Хватит! — хватаю Адама за плечо, он позволяет себя оттащить от лежащего Макарова. Встает, одергивает пиджак, глаза холодны и безжалостны. Теперь я не сомневаюсь, что угроза обязательно будет исполнена, дай только повод. Захара становится жалко. Я склоняюсь к нему, рассматриваю разбитую губу. В сумочке у меня лежать антибактериальные салфетки, достаю их и прикладываю к ране. Сзади шумно, сердитого выдыхают воздух, я даже слышу хруст костей, но сдерживаю себя, не оборачиваюсь. Помогаю Захару встать, еще раз внимательно осматриваю губу, смотрю ему в глаза.

— Извини, — тихо выдавливает Захар. — Потом поговорим, — кривится от боли, придерживает салфетку. Он не прощается, отворачивается и уходит. Я поднимаю опрокинутый стул, подзываю официанта.

— Принесите счет, пожалуйста, — делаю вид, что Адама рядом нет и чувствую, как его это бесит. Он садится. Я демонстративно утыкаюсь в телефон, бессмысленно листаю ленту «Инстаграм». Когда Адам рядом, невозможно сконцентрироваться. Против воли прислушиваешься к его тяжелому дыханию, к тому, как задерживает вдох, потом медленно сквозь зубы выдыхает. Кожей чувствую, как его сердитый взгляд блуждает по моему лицу, безмолвно приказывая поднять на него глаза. И ты сгребаешь всю волю в кулак, сопротивляешься. Когда официант приносит счет, Адам и я одновременно хватаем папку.



— Я оплачу.

— Я сам.

— Я в состоянии оплатить этот счет, впрочем, одежду себе тоже могу позволить из личного дохода.

— Я заметил, что ты и копейки не потратила на себя. Почему?

— Потому что я не шлюха, Адам, — выдергиваю папку, вкладываю в нее свою карту. Официант быстро подходит и забирает. — Я не знаю, какие у тебя в жизни были женщины, как ты с ними строил отношения, были ли там отношения. Меня не надо с ними равнять.

— Я не равняю.

— А по поведению не скажешь, — срочно потом выпить энергетика, я чувствую уже критическую отметку, когда нервы вот-вот сдадут. Он энергетический вампир. Высасывает из меня всю энергию, силы одним только взглядом. Мне возвращают карту, я медленно встаю, складываю телефон и кошелек в сумку. Адам подрывается с места, берет мое пальто, помогает одеть.

— Ты домой? — спрашивает, когда мы выходим на улицу. Я прикусываю язык, сдерживаю рвущие наружу слова заботы, он стоит в пиджаке, а погода сегодня ветреная.

— Домой, — подтверждаю, потом добавляю для уточнения. — К себе.

— Но…

— Извини, но сегодня будет так, — интересно согласится или нет? Я рискую, провоцирую, но я без понятия, какие у нас правила в отношениях, что между нами допустимо, а что нет. Все же поговорить стоит, может сейчас задумается о том, что мы слишком разные.

— Хорошо. Я приеду после двенадцати. Можешь меня не ждать.

— Эээ… — а вот этого поворота я никак не ожидала. — Ключ…

— У меня есть, — улыбается, подходит ко мне, нагибается и, как ни в чем не бывало, чмокает в уголок губ. Я тупо наблюдаю за тем, как он торопливо идет к «майбаху», как выскакивает из машины Иван, любезно открывает дверку. Минута и черный «мерседес» с тонированными окнами трогается с места, а я все еще стою на месте, провожая автомобиль взглядом до самого поворота. Черт, не спросила, откуда у него ключ!



PRO Адам

Выхожу из лифта, достаю ключ. Один-единственный, давно с собой не ношу какие-то ключи. На минутку на меня накатывает ностальгия далекой жизни, когда лифт шумно поднимается с первого этажа на десятый. Вспоминаю, как с пацанами любили зависать на крыше дома, любуясь верхушками Уральских гор. Темные подъезды, пиво из бутылок, запах дешевых сигарет, фальшивый смех легкомысленных девок. Тогда у меня не было никакого понятия о дипломатии, не умел вести разговоры и переговоры, шел напролом, ориентируясь только на свою интуицию. Наверное, из-за этого меня заметили серьезные люди, благодаря которым я оказался в Москве под руководством Клима.

Вставляю ключ, открываю замок, захожу в квартиру. Тихо. Диана скорей всего спит. Я не врал, когда говорил, что приеду после двенадцати. Гера не стал тянуть кота на хвост, подкинул мне уже головную боль. И информацию на Макарова, от которой у меня зачесались руки тут же его прихлопнуть, как муху на стекле.

Снимаю пальто, приятно удивляюсь, обнаружив в шкафу свободную вешалку. Диана хоть и противится мне, но думает обо мне, сама того не ведая. Ее метания между умом и чувствами забавляют, иногда злят, порой сильно раздражают. Особенно, когда не соглашается с моей точкой зрения. В своих фантазиях я представлял, что она меня всегда слушается, преданно заглядывает в рот, никогда не протестует и удовлетворяет все мои сексуальные потребности. Реальность больно щелкнула по носу. Оказывает даже у такой нежной, хрупкой на вид барышни есть своя точка зрения, свои желания, свои личные границы, которые оберегает не хуже пограничника. Я к такому не привык, рядом всегда находились девушки, готовые на все ради покровительства. Даже превратиться в любимую зверушку, если бы захотел.

Развязываю галстук, расстегиваю три пуговицы рубашки, открываю дверь спальни. Комнату тускло освещается маленьким ночником. Диана спит посредине кровати, обняв руками свободную подушку, одеяло зажато между ног. Ночные шорты задраны вверх, оголяя бедро. От этого вида у меня дергается член в брюках. Пиджак на стул, туда же галстук, подхожу к кровати, любуюсь спящей девушкой. Красива. Чертовски красива. Даже ее раздражающая худоба сейчас мне кажется красивой. Тонкие щиколотки, бесконечно длинные ноги, вспоминаю шелковистость кожи. Хочу ее. Даже смертельно уставший, хочу ее. Наверное, я ее буду долго хотеть, не получается остаться в кровати на несколько дней, чтобы вытрахать из себя все, что нафантазировал за год. Кручу головой в разные стороны, сжимаю пальцами переносицу. Нужно все же поспать, новый рабочий день обещает быть таким же нудным, тяжелым. Раздеваюсь, иду к той половине кровати, где спал в прошлый раз. Ложусь, немного подвигаю девушку, она недовольно мычит, переворачивается на другой бок ко мне спиной. Смотрю в потолок, потом прикрываю глаза. Овец считать не приходится, я почти на грани сна и реальности, вздрагиваю от неожиданности. Диана вновь переворачивается, только теперь утыкается мне в шею. Я чувствую себя системным блоком, которого вынужденно перегрузили и теперь он вновь работает. Меня штырит от ее запаха, от ее дыхания.