Сердце зимы - Роберт Джордан

Шайдо было меньше, чем казалось во время нападения, не больше полутора сотен, и почти все держали копья и луки наготове. Врасплох их не застать. Всегда настороже, они шли, как безмолвные призраки, разве что слабо поскрипывал снег под мягкими, по колено, сапожками. Впрочем, их серо-зелено-бурая одежда отчетливо выделялась на белом фоне. Зеленый цвет добавился к расцветке кадин’сор, когда Айил перевалили через Драконову Стену, для маскировки в зеленом краю, – так Фэйли объясняли Байн с Чиад. Почему эти люди не добавили и белого, для зимы? Ведь так их можно разглядеть издали. Фэйли старалась примечать все, запоминать всякие мелочи, которые пригодятся после, когда придет время для побега. Она надеялась, что ее товарищи по плену последуют за ней. Перрин, разумеется, бросится на поиски, но мысль о чудесном вызволении она отбросила сразу. Будешь ждать вызволения, так и прождешь вечность. Кроме того, сбежать нужно как можно скорее, пока этот отряд не присоединился к остальным Шайдо. Пока девушка еще не понимала, как, но какая-то возможность для побега должна была найтись. Крупица удачи заключалась в том, что до главных сил Шайдо несколько дней пути. Пусть эта часть Амадиции ввергнута в полный хаос, но будь поблизости тысячи Шайдо, кто-нибудь об этом да слыхал бы.

Один раз Фэйли попыталась оглянуться на женщин, захваченных вместе с нею, но добилась только одного: споткнувшись, рухнула в сугроб. С головой уйдя в снег, она задохнулась от его ледяного прикосновения, а потом охнула еще раз, когда рослый здоровяк-Шайдо, державший конец ее привязи, поставил девушку на ноги. Широкоплечий, как Перрин, и выше его на целую голову, Ролан поступил просто: схватив ее за волосы, одним рывком выдернул из сугроба и снова заставил бежать, сильно шлепнув ладонью по голому заду, и таким широким шагом двинулся дальше, что ей пришлось весьма быстро переставлять ноги. Обычно подобными шлепками подгоняют пони. Несмотря на наготу Фэйли, в голубых глазах Ролана совершенно не было того выражения, с каким мужчина смотрит на женщину. За что она, с одной стороны, была ему очень благодарна. А с другой стороны – несколько... обескуражена. Разумеется, ей не хотелось, чтобы он на нее похотливо пялился или хотя бы глядел с интересом, но эти прохладные взгляды были почти оскорбительны! И теперь Фэйли старалась не падать, хотя проходил час за часом, а передышки все не было, и сил требовалось все больше лишь на то, чтобы просто держаться прямо.

Вначале Фэйли гадала, какая часть тела замерзнет раньше, но к тому времени, как утро перешло в день, она тревожилась уже только о своих ногах. Ролан и шедшие впереди протаптывали какое-то подобие тропинки, но у наста были острые края, и в следах босых ног Фэйли начали оставаться алые пятна. Но холод пугал ее больше. Ей доводилось видеть обмороженных. Скоро ли почернеют пальцы на ногах? Пошатываясь, она при каждом шаге вытягивала ступню и постоянно двигала руками. Хуже всего дело обстояло с пальцами на руках и ногах, но обморозить можно и другие части тела – она ведь совсем раздета. Оставалось только надеяться, что этого не произойдет. От постоянного напряжения конечности болели, ссадины на ступнях горели огнем, но лучше чувствовать боль, чем не чувствовать ничего. Ибо последнее означает, что смерти ждать уже недолго. Согнуть ногу и шагнуть, согнуть и шагнуть. Больше она ни о чем не думала. Переставляла дрожавшие ноги и старалась, чтобы не задубели ступни и кисти рук. И продолжала идти.

Вдруг Фэйли наткнулась на Ролана и отлетела, тяжело дыша, от его широкой груди. Полуоглушенная, она не сразу поняла, что тот остановился. Остановились и айильцы впереди; некоторые смотрели назад, остальные настороженно оглядывались по сторонам, держа оружие наготове в ожидании внезапной атаки. Вот и все, что успела разглядеть Фэйли, а потом Ролан опять сгреб ее за волосы и заставил нагнуться и поднять ногу. О Свет, да он и впрямь обращается с ней как с пони!

Отпустив волосы и лодыжку Фэйли, Ролан обхватил рукой ее ноги, и в следующий миг перед ее глазами все перевернулось. Он закинул Фэйли себе на плечо, и она повисла вниз головой, рядом с роговым луком в чехле. Айилец небрежно подбросил ее пару раз, пристраивая свою ношу поудобнее, и в душе Фэйли взметнулась волна возмущения, однако она тотчас же заглушила ее. Не место и не время негодовать. Важно то, что ноги ее больше не в снегу. И она может немного отдышаться. Но вообще-то Ролан мог бы и предупредить ее.

С трудом вывернув шею, Фэйли покосилась на своих спутниц. Она испытала облегчение, обнаружив, что все на месте. Пусть нагие, пусть в плену, но зато живые – Фэйли была уверена, что позади айильцы оставили только мертвые тела. Те, кто мог идти, шли на привязи из чулок или обрывков их прежних одежд, и у большинства руки были связаны за спиной. Аллиандре больше не пыталась прикрыться, складываясь вдвое. О своей стыдливости королева Гэалдана забыла – на смену пришли иные тревоги. Дрожащая, тяжело дышащая, она наверняка упала бы, если бы осматривавший ее ноги приземистый Шайдо не придерживал Аллиандре за связанные локти. Приземистый для айильца означало, что в большинстве стран его рост не привлек бы особого внимания, правда, шириной плеч он почти не уступал Ролану. Темные волосы Аллиандре, ниспадавшие на спину, разметал ветер, лицо ее приобрело загнанное выражение. Не лучший вид имела и Майгдин. Она хватала ртом воздух, рыжевато-золотистые волосы в беспорядке, голубые глаза широко раскрыты, однако она не пошатнулась, когда тощая Дева поднимала ей ногу. Каким-то образом горничная Фэйли умудрялась выглядеть королевой в большей степени, чем Аллиандре, хотя и весьма растрепанной королевой.

По сравнению с ними Байн и Чиад, казалось, устали не больше Шайдо, хотя по щеке Чиад, вспухшей после удара, растеклась желтизна, а на лице и в коротких огненно-рыжих волосах Байн запеклась и замерзла кровь. Это плохо – может остаться шрам. Но обе Девы не запыхались и даже сами подняли ноги для осмотра. В отличие от остальных пленников они не были связаны – их связывал обычай, который был крепче цепей. Они спокойно приняли свою судьбу – служить год и один день в качестве гай’шайн. Байн и Чиад могли помочь бежать – Фэйли не знала, насколько их стесняет обычай, – но сами они улизнуть не попытаются.

Последние пленницы, Ласиль и Аррела, пытались вести себя по примеру Дев, но, конечно, с посредственным успехом. Высокий айилец, проверяя ноги Ласиль, просто сунул миниатюрную кайриэнку под мышку; от унижения на ее бледных щеках проступили темно-красные пятна. Аррела была высокой, но присматривавшие за нею две Девы оказались выше Фэйли, и обращались они с тайренкой с равнодушной легкостью. От их тычков она сердито нахмурилась, возможно, усмотрев нечто обидное и в их быстрых переговорах на языке жестов, принятом у Дев. Фэйли надеялась, что источником неприятностей Аррела не станет, во всяком случае, не сейчас. Все из Ча Фэйли старались подражать Девам, жить так, как, по их мнению, жили Айил, но Аррела стремилась быть Девой, и ее очень обидело, что Сулин и остальные не стали учить ее языку жестов. Она бы обиделась еще больше, если в узнала, что Байн и Чиад немного научили ему Фэйли. Не настолько, чтобы она все поняла из разговора Дев, – девушка в лучшем случае уяснила половину. И хорошо, что Аррела ничего не понимает. Девы считали, что у мокроземки нежные ноги, да и сама она неженка. Пойми Аррела их жесты, взрыва негодования было бы не миновать.