Кириньяга. Килиманджаро - Майк Резник
Шрифт:
Интервал:
Она молчала мгновение. Потом пожала плечами:
– Ну я хотя бы подтяну суахили.
– Мне удивительно, что вы отказались от всех прелестей жизни в Америке и прибыли на Кириньягу, – заметил я, внимательно ее рассматривая.
– Я долгие годы хотела этого, – сказала она, – уговаривать пришлось Тома, а не меня. – Она помолчала. – Между прочим, я избавилась почти от всех, как вы сказали, прелестей, когда покинула Америку и переехала в Кению.
– Даже в Кении есть определенные удобства, – заметил я. – У нас же нет электричества, водоснабжения, и…
– Мы везде, где могли, жили в палатках, – вмешалась она. Я успел положить руку на плечо Ндеми, прежде чем тот пристыдил ее тем, что она перебивает мундумугу. – Я привыкла без этого обходиться.
– Но у вас всегда оставался дом, куда вы могли вернуться.
Она посмотрела на меня с удивленной усмешкой.
– Вы что, меня отсюда выгоняете?
– Нет, – ответил я. – Я просто хочу заметить, что ваше решение не является необратимым. Любому члену нашего общества, который посчитает себя несчастным и пожелает покинуть планету, надо просто проинформировать службу Техподдержки об этом. Через час корабль прибудет в космопорт.
– Это не про нас, – возразила она. – Мы тут на длинном поводке.
– На длинном поводке? – переспросил я.
– Она хотела сказать, что мы тут остаемся, – улыбнулся Нкобе и обнял жену за плечи.
Горячий ветер поднимал вокруг нас пылевые вихри.
– Думаю, что мне стоит проводить вас в деревню, – сказал я, прикрыв рукой глаза. – Вы, несомненно, устали и хотите отдохнуть.
– Нисколько, – возразила Ванда Нкобе. – Дивный новый мир! Я хочу осмотреться. – Взгляд ее упал на Ндеми, пристально наблюдавшим за ней. – Что-то не так? – спросила она.
– Вы такая сильная и крепкая, – сказал Ндеми одобрительно. – Это хорошо. Вы сможете выносить много детей.
– Ну уж нет, – сказала она, – если в Кении чего-то и слишком много, так это детей.
– Это не Кения, – сказал Ндеми.
– Я найду другие способы пригодиться обществу.
Ндеми некоторое время изучал ее.
– Что ж, – заключил он, – мне кажется, что у вас получится собирать хворост.
– Я так рада вашему одобрению! – ответила она.
– Но вам понадобится новое имя, – продолжил Ндеми, – ведь Ванда – имя европейское.
– Это же только имя, – сказал я. – Изменив его, она не сделается кикуйю.
– Но я не против, – сказала Ванда. – Я начинаю новую жизнь и должна обзавестись новым именем.
Я пожал плечами.
– Какое имя вы себе выберете?
Она посмотрела на Ндеми.
– Ты выбирай, – сказала она.
– Сестра моей матери, которая умерла родами в прошлом году, – ответил Ндеми, задумчиво нахмурив брови, – носила имя Мванге. В деревне больше никого нет с таким именем.
– Пусть будет Мванге, – согласилась она. – Мванге ва Ндеми.
– Я же не отец вам, – удивился Ндеми.
– Ты – отец моего нового имени, – сказала она с улыбкой.
Ндеми горделиво выпятил грудь.
– Ну что ж, теперь, когда с этим разобрались, – сказал Нкобе, – что делать с нашим багажом?
– Он вам не нужен, – сказал я.
– Нет, нужен, – сказала Мванге.
– Вам же сказали ничего не брать с собой из Кении.
– Я привезла с собой несколько кикои, которые сделала сама, – запротестовала она. – Это допустимо. Я же буду сама ткать ткань и делать себе одежду на Кириньяге.
Я обдумал ее объяснение и кивнул в знак согласия:
– Хорошо. Я пошлю одного из деревенских мальчишек донести ваши сумки.
– Они не тяжелые, – сказал Нкобе, – я мог бы донести их и сам.
– Мужчины кикуйю, – возразил Ндеми, – не носят сумки.
– А как насчет женщин кикуйю? – спросила Мванге, явно не желая оставлять багаж.
– Они собирают хворост и зерно, а не таскают сумки с одеждой, – ответил Ндеми. – Это, – он с отвращением ткнул пальцем в две сумки, – для детей.
– Ну что ж, тогда идем, – сказала Мванге. – Детей-то нет.
Ндеми весь аж засиял и гордо пошел вперед.
– Позвольте Ндеми идти первым, – сказал я. – У него молодые и зоркие глаза, он увидит в высокой траве гиену или змею.
– А здесь есть ядовитые змеи? – спросил Нкобе.
– Немного, но есть.
– Почему вы не истребили их?
– Потому что здесь не Кения, – сказал я.
Я шел сразу за Ндеми, а Нкобе с Мванге следовали за нами, обсуждая между собой ландшафт и животных. Примерно через полмили нам на пути попался самец импалы.
– Какой красавец! – вскричала Мванге. – Смотрите, какие рога!
– Жаль, что у меня нет с собой камеры, – сказал Нкобе.
– На Кириньяге камеры запрещены, – ответил я.
– Я знаю, – сказал он, – но, честно говоря, не вижу, каким образом что-нибудь настолько простое, как моя камера, могло бы разлагающе повлиять на ваше общество.
– Для камеры нужна пленка и фабрика, на которой будут производить камеры и пленку. Чтобы изготовить пленку, нужны химические вещества и места, куда можно было бы сливать отходы. Чтобы отпечатать снимки, нужна фотобумага, а у нас и для костра-то хвороста едва хватает, – сказал я. – Кириньяга дает нам все, в чем мы нуждаемся. Поэтому мы и пришли сюда.
– Кириньяга давала вам все, в чем вы нуждались, – поправила Мванге. – Это не совсем одно и то же.
Ндеми остановился и обернулся.
– Это ваш первый день здесь, и ваше невежество простительно, – пояснил он. – Однако впредь знайте, что манамуки не дозволено спорить с мундумугу.
– Манамуки? – спросила она. – Что такое манамуки?
– Вы, – сказал Ндеми.
– Я уже слышал это слово, – сказал Нкобе, – и думал, что им обозначается жена.
– Вы ошибались, – сказал я, – манамуки – это женская особь.
– В смысле, женщина? – спросила Мванге.
Я покачал головой.
– Женское существо в чьей-то собственности, – сказал я. – Женщина. Корова. Свинья. Собака. Овца.
– Ндеми думает, что я в чьей-то собственности?
– Вы – манамуки Нкобе, – сказал Ндеми.
Она мгновение размышляла, потом беззаботно пожала плечами.
– Экая фигня, – сказала она по-английски. – Если Ванда – только имя, манамуки – всего лишь слово. С этим я могу жить.
– Надеюсь, – сказал я на суахили, – потому что вам придется.
Она обернулась ко мне.
– Я знаю, что мы первые иммигранты на Кириньяге и что вы в нас сомневаетесь, но я всегда стремилась к такой жизни. Я собираюсь стать лучшей манамуки, какую вы, черт подери, только видели.
– Надеюсь, – ответил я.
Ветер по-прежнему дул с запада.
* * *Я представил Нкобе и Мванге их новым соседям, показал им их шамба для выращивания пищи, передал шесть коров и десять коз и посоветовал запирать скот в бома на ночь, чтобы до него не добрались гиены, рассказал, как ходить к реке за водой, и оставил у входа в хижину. Мванге искренне восхищалась всем вокруг, и вскоре она уже завела оживленный разговор с женщиной, которая, проходя мимо, остановилась посмотреть на ее странное одеяние.
– Она очень красивая, – прокомментировал Ндеми, пока мы шли по полям, обновляя заклинания на пугалах. – Наверное, ты неверно прочел предзнаменования.
– Возможно, – сказал я.
– Но ты так не думаешь, – он посмотрел на меня.
– Нет.
– А мне она нравится, – сказал он.
– Твое право.
– А тебе – нет?
Я поразмышлял над ответом.
– Нет, – сказал я наконец, – я ее боюсь.
– Она ведь всего лишь манамуки! –
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!