Ночные снайперы - Юлия Волкова

— Потому что критерий уровня деятельности директора телевизионного канала неопределим, каждый зритель определяет этот уровень сам, — слегка обиженно ответила Александра. — А критерий работы автосервисной конторы для всех един. Машина в результате ее деятельности либо едет, либо нет.

— Да, ты права, — огорченно произнесла Алена. — Опять не связывается…

— Да нет, почему же… — проговорила Саша. — Что-то в твоей версии есть. Наша беда в том, что мы не можем найти отправную точку в мотиве преступника. А может быть, их несколько, этих точек?

— Что ты имеешь в виду?

— Еще не знаю точно, — вздохнула Александра. — Предположим, все жертвы каким-то образом насолили преступнику. Но в разных плоскостях деятельности и существования. Допустим, если это женщина, Степашка ей отказал в своей любви. Директор школы наказала каким-то образом ее сына. Возможно, выгнала из школы или оценку занизила. Сантехник поставил негодный унитаз или просто нахамил на улице. Врач «скорой» не смог помочь ее бабушке. А Феликс… Феликс не показал любимую программу в прайм-тайм. Или, наоборот, показал что-то, что глубоко ее оскорбило. И вот она сидит дома и думает: «Если бы я была киллером, я бы их всех поубивала». Но потом понимает, что на настоящее преступление она не способна. А душа жаждет мести. И тогда отчаянная голова придумывает вот такой экстравагантный способ. На самом деле он ничем от настоящего преступного деяния не отличается. В том смысле, что когда снайпер нажимает на спусковой крючок с чувством мести, ему неважно, что будет дальше с жертвой. Главное, что он сам удовлетворен в своих чувствах полностью.

— Пусть так, — кивнула Алена. — Но у тебя есть план его поимки?

— Завтра в шесть утра мы идем на тренировку в клуб «Викинг», — улыбнулась Саша, не сводя глаз с подруги в ожидании ответной реакции. — Корецкий собирает лучших игроков города. И нас пригласил. Как о-очень перспективных спортсменок. Тренируясь, мы будем вычислять снайпера. Кстати, отец назвал две фамилии членов команды этого клуба, которые по всем статьям подходят на роли подозреваемых.

— Что? — закричала Алена на весь дом. — В шесть утра? На тренировку?

— А что такого? — театрально удивилась Саша. — Разве для тебя встать в пять утра — подвиг? Кто-то говорил, что совершает утренние пробежки регулярно.

— Но не в пять утра, — сердито проговорила Алена. — Этот Корецкий с ума сошел — в такую рань тренировки устраивать?

— А это я его попросила, — с садистскими нотками в голосе произнесла Саша. — Позднее ведь мы не можем, правда? У тебя утренний эфир в восемь, у меня — монтаж вечерней хроники. А вычислить снайпера необходимо. Впрочем, ты можешь отказаться. Буду забавляться стрелялками одна.

— Эгоистка, — фыркнула Алена. — Она будет забавляться с Корецким, а я буду сны смотреть? Не выйдет, малышка.

— Я знала, что ты не откажешься, — рассмеялась Саша. — Хотя я очень надеюсь, что до соревнований дело не дойдет — найдем преступника раньше. Правда?

— А Корецкий действительно сказал, что мы перспективные спортсменки? — вместо ответа спросила Алена. — Не только ты, но и я?

Врач «скорой помощи» Виталий Сушкевич был флегматичным, невозмутимым увальнем двадцати восьми лет от роду. Жизнь его протекала под знаком философского изречения царя Соломона, однажды начертавшего: «Все проходит». Проходят радости, проходят печали. А кушать хочется всегда. Все остальное как-то мало волновало Виталия. Он носил самую скромную одежду, не мечтал купить автомобиль или домик на берегу реки, но страдал, когда его огромный «бошевский» холодильник начинал пустеть. Если в морозилке не лежало несколько пакетиков с пельменями, пары килограммов куриных окорочков, блинчиков от «Дарьи» и пиццы, сердце его сжималось от горя, а жизнь теряла смысл. Поэтому работал Виталий Сушкевич много. На станции «скорой помощи» две ставки взял да еще на досуге детский массаж на дому делал. На пельмени и пиццу зарабатывал.

Работу он свою не любил, потому что профессию врача ему мама с папой придумали, считая ее гуманной и денежной. Сам же Сушкевич всю жизнь хотел продавцом в гастрономе работать. Но интеллигентные родители видеть за прилавком единственное чадо не желали. Вот и засунули сына в Сангик, где конкурс был поменьше, да и связи кое-какие имелись. Еле вытянув образование, балансируя на грани отчисления, Виталий устроился в «скорую». Потому что там любые специалисты требовались, даже «троечники», а денег платили больше, чем в районной поликлинике. Жил он в просторной однокомнатной квартире в престижном доме, квартиру любящие предки купили ему к окончанию института, надеясь на то, что сынок, наконец, устроит свою личную жизнь. Но в этом деле Виталий исповедовал принципы Жени Лукашина из «Иронии судьбы». Он с ужасом думал, как в его квартирке поселится какое-то существо, которое постоянно будет мелькать у него перед глазами — туда-сюда, туда-сюда… Так он и жил, спокойно, размеренно, работая, не покладая рук и набивая холодильник. Беда нагрянула неожиданно.

В тот день он вышел на работу невыспавшимся. Накануне бывшие однокурсники устроили ему халтуру в районной больнице. Он надеялся, что на ночном дежурстве сможет отоспаться, но, как назло, этой ночью больница была дежурной, и всех недужных и травмированных со всего города привозили именно сюда. Всю ночь Виталий бегал от больного к больному, как угорелый. Заполнял бланки, измерял давление, назначал уколы. В общем, отдохнуть не удалось. Поэтому утром, забираясь в машину, мечтал только об одном — сомкнуть глаза, хотя бы ненадолго. Однако вызовов в тот день было больше, чем обычно. Да еще у бригады коллег машина сломалась («Почему не наша машина?» — с горечью думал Виталий), и работы еще прибавилось. В общем, день был чумовой. Поэтому когда к концу смены врач Сушкевич перепутал ампулы и вколол больной не то лекарство, тому было вполне объективное объяснение. Так потом Виталий и сказал на комиссии управления здравоохранения. Но его не слушали. Квалифицированный врач не имеет права на ошибку, выговаривали ему. Даже если он перед этим не спал сутки или двое. Личные проблемы доктора никого не волнуют. Вышел на линию? Работай качественно!

Больная чудом выжила. Поэтому доктора Сушкевича под суд не отдали. Но с работы выгнали. За несоответствие. А ничего другого Виталий делать не умел. Хотя теперь со спокойной совестью он мог пойти продавцом в гастроном. Для этого особых познаний не требуется. Ну, а про весы, как их там регулировать, чтобы в накладе не остаться, старшие товарищи быстро объяснят. За определенную благодарность. Но что-то останавливало его каждый раз, когда он подходил к дверям магазинов и начинал читать объявления о вакансиях. В сфере торговли требовались все — от заведующих отделами до грузчиков. Даже удивительно было, что магазины при такой нехватке кадров все-таки работают. Виталий понимал, что если он устроится продавцом, придется долго и нудно выяснять отношения с родителями. Они знали о его неумирающей мечте и приходили от нее в ужас. Отец бегал по городским инстанциям, добиваясь восстановления сына на прежней работе. А мать пугала Виталия магазинными недостачами, которые покрываются за счет рядовых работников торговли. И еще одна проблема свалилась на Сушкевича.