Мечтавший о солнце. Письма 1883–1890 годов - Винсент Ван Гог

521 (R55). Антону ван Раппарду. Эйндховен, понедельник, 27 июля 1885

Эйндховен, 27 июля

Дружище Раппард,

этой перебранке обязательно надо положить конец, в первую очередь из-за того, что наше общение становится слишком похоже на диспут между двумя богобоязненными протестантскими пасторами, которые столь пылко спорили о географическом положении пути к вечному блаженству, однажды взяли и бросили друг другу в лицо свои парики. Парики нам бы очень пригодились – а то как же мы, при всем желании, продвинемся далее в нашем диспуте, если все уже обострилось до предела, но ни у Вас, ни у меня нет этого предмета для бросания друг в друга. Вот почему я в полном отчаянии и очень сожалею, что мы начали спор, но не способны увенчать его вышеуказанным концом, который был бы полностью достоин самого предмета.

Думаю, у нашего диспута имеется и смешная сторона, которая будет только усугубляться, так вот по этой причине я и не хочу его продолжать. Это слишком нелепо.

Будьте благоразумны и прекратите его со своей стороны тоже.

Не все мысли, которые приходит человеку в голову, подсказаны ему непосредственно его совестью – или это Ваша совесть продиктовала Вам те письма? – или написать их было Вашей обязанностью? – какая чушь – посмейтесь над ней.

Если Вы считали себя обязанным это написать, ибо считали, что к этому Вас принуждает совесть, то я хочу оставить все это дело со всеми его ответвлениями в покое и считать его

ЗАКРЫТЫМ.

Остается только спросить Вас, приедете ли Вы сюда делать наброски, а если да, то примерно в какое время.

Я позабочусь о том, чтобы Вы смогли остановиться, как всегда, в доме моей матери.

527 (420). Тео Ван Гогу. Нюэнен, понедельник, 17 августа 1885, или около этой даты

Дорогой Тео,

я получил известие от поставщика красок, он говорит, что я могу послать ему мои картины. Но он хочет, чтобы я прислал их как можно скорее, потому что в Гааге сейчас много иностранцев.

В этом он совершенно прав. Прошу тебя прислать мне как можно больше, чтобы я смог упаковать ящик и оплатить почтовые расходы. Удержи это из денег следующего месяца, ЕСЛИ ХОЧЕШЬ. Но у меня ничего нет, а для меня очень важно сейчас же отправить эту посылку.

Твой приезд действительно произвел на меня не слишком утешительное впечатление; сейчас больше, чем когда-либо, думаю, что в ближайшие годы тебя ждет больше трудностей, чем ты полагаешь.

Я продолжаю настаивать, что ты совершаешь роковую ошибку, направляя свою энергию, как выяснилось, в другую сторону и не прилагая усилий к тому, чтобы мы смогли чего-то добиться с помощью живописи. Ведь ты совсем недавно писал, что теперь еще более уверен в достоинствах моих работ.

Ты воспринимаешь это так, будто я сделал тебе что-то плохое, будто я твой враг, когда решительно высказываю свои замечания. И очень беспокоюсь о будущем. Я не могу говорить иначе, чем говорил.

На мой взгляд, ты вовсе не принадлежишь к тем, кто находится на подъеме. Можешь сердиться на меня, если хочешь, и в дальнейшем поступай по отношению ко мне так, как хочешь.

Я готов взять свои замечания обратно, если увижу в тебе нечто иное, но когда ты был здесь, я их сделал, да. Но хотя ты говоришь сегодня «я продаю на 500 000 франков в год», это не производит на меня ни малейшего впечатления. Я слишком уверен в том, что это рискованное дело – продолжать в том же духе даже наполовину, даже на одну пятую, а в последующие годы производить поставки.

Для меня это вещи заоблачные, слишком далекие от твердой земли.

Но фраза «коммерческие учреждения – это преходящее» принадлежит не мне, а человеку, чьи предсказания сбываются с ужасающей точностью. Я бы хотел, чтобы ты был или стал художником. Говорю это честно, потому что считаю, что крупная торговля произведениями искусства во многом слишком похожа на торговлю тюльпанами.

И положение человека в фирме зависит от случая и прихотей. Стоит промахнуться в расчетах или совершить даже самую незначительную ошибку – и что останется от твоей огромной суммы оборота? Эта цифра зависит от прихотей фирмы «Гупиль и Ко».

А ПОНИМАНИЕ И ЗНАНИЕ ИСКУССТВА в обнаженном виде гораздо сильнее, чем ты думаешь, связано с самим творчеством. Когда человек работает сам по себе, для него ТОРГОВЛЯ произведениями искусства – нечто совсем иное, чем когда он работает в большой издательской[6] торговой фирме. Так обстоит дело и во многих других областях. Впрочем, работай во всю силу, но старайся работать разумно.

Те усилия, которые ты прилагал вместе со мной, ибо давать деньги тоже означает прилагать усилия, тут сомнений быть не может – приложенные тобой усилия были поступком, совершенным по личному побуждению, по личному желанию, с приложением собственной энергии, – но что я должен думать или говорить, если постепенно, по мере ослабления финансовой помощи, на смену ей ничего не придет? И сейчас, по крайней мере, на мой взгляд, настало время попытаться сделать что-нибудь с моими картинами.

Я также постарался разузнать несколько адресов в Антверпене и скоро узнаю подробности. Тогда, думаю, можно будет послать мои работы и туда. Но поскольку ты тоже всего этого хочешь, помоги мне в осуществлении плана.

Ты сам мне говорил: «Было бы желание, а возможность найдется», так что прошу тебя сдержать слово, если ты и вправду стремишься к тому, чтобы мы продвинулись вперед. Если бы я просил о чем-то непомерном и ты отказался бы, тогда бог с ним, но речь идет о важнейших, первичных потребностях, и нужда становится все более острой и все более ужасной, поэтому мне кажется, что ты слишком далеко заходишь в экономии денег и эта экономия отнюдь не приносит пользы.

Кланяюсь.

Еще несколько слов о Серре и Портье. Расскажи им, как обстоят мои дела, а именно что у меня готовы этюды, но я должен был заплатить поставщику красок, который сейчас особенно допекал меня. Чтобы положить этому конец, я написал ему, что его краски использованы в моих этюдах и я прошу его приложить усилия и продать какие-нибудь из них, вместо того чтобы ныть. Что мне никуда не деться и что я пошлю ему свои работы.

Что касается рисунков, которые я обещал показать Серре, то, поскольку я спешу кое-что закончить, рисунки сейчас нужны мне самому. Но мне хотелось бы, чтобы он, по крайней мере, знал, что они у меня действительно были, когда ты приезжал сюда; сообщи ему, что ты видел их у меня, и скажи ему, что́ думаешь по этому поводу. Не хочу на тебя давить. Но меня огорчает, что для тебя все это в порядке вещей, да, что правда, то правда.