Убийца из детства - Юрий Александрович Григорьев

неуверенность в способности распутать это преступление. Как заманчиво поддаться соблазну! Махнуть на все рукой! Дескать, пусть эти шарады-ребусы разгадывают те, кому за это деньги платят! А самому…

Так Журавлев подумал. А сам при этом понимал, что уже не сможет отступиться от начатого расследования. Что уже знает, что должен сделать. Есть единственно возможный план. Надо встретиться со всеми мужиками, что были на встрече у Татьяны. Чтобы убедиться, есть ли среди них убийца.

Глава седьмая

Журавлев включил радио. Голосом Капитонова репродуктор рассказывал последние новости города. Значит, звонить Пашке сейчас бесполезно. Тогда с кого начать? И Журавлев решил звонить всем подряд.

Тиханов и Старков просто не ответили. Наверное, заняты. Только что превратили прибавленную стоимость в хрустящие купюры и теперь набивают ими мешки.

А что Телков? Этот должен ответить. Пенсионер. Свободного времени – вагон и маленькая тележка. Даже если смотрит сейчас в видоискатель фотоаппарата, должен ответить.

– На проводе! – прозвучал в трубке бархатистый баритон Телкова.

– Привет! – бодро произнес Журавлев, обрадованный тем, что его план начал выполняться.

Как оказалось, радовался он рано. Едва он назвал себя, как бархатистые нотки в голосе Телкова исчезли. На смену им пришли грубые¸ недобрые интонации.

– Тебе чего?

Обескураженный Журавлев начал объяснять, но Телков резко оборвал его:

– Стоп, Боря! Твои с Танькой игры в сыщиков мне на фиг не нужны! Своих забот хватает! Так что зря тратишь время! И мое отнимаешь!

– Может быть, все-таки найдешь минутку? Есть кое-какие соображения. Хотелось бы обсудить. Твое мнение узнать, – не сдавался Журавлев.

Но попытка нащупать в характере Телкова слабые струны и сыграть на них не удалась.

– Нет, Боря! – холодно ответил Телков. – Не знаю! Не хочу! Не буду! В детских играх уж как-нибудь без моей помощи обходись. Извини, но мне некогда. Будь здоров!

В трубке раздались частые гудки.

Журавлев выключил телефон. Разговор с Телковым его огорошил. На встрече Борька был сама любезность. Предложил подвезти до отеля. Номерами телефонов обменялись по его инициативе. Был весел, приветлив, и вдруг… Что могло произойти?

От разговора с Телковым у Журавлева было такое ощущение, что ничем не объяснимая злость школьного приятеля, его неоправданная агрессия не только испачкали душу. Скользкой, липкой, противной слизью они остались на корпусе телефона. Это ощущение было настолько реальным, что хотелось выбросить к чертовой матери аппарат. А потом вымыть руки.

– Чего ради ты влез в это дело? – спросил он себя, убрав телефон. – Тебе что, больше всех надо? Тоже мне, нашелся борец за справедливость. Знаешь же, что в расследовании убийств ты дилетант. Ничего, кроме интуиции и здравого смысла, в твоем багаже нет. Даже детективов за жизнь ты прочел и посмотрел куда как меньше, чем любая домохозяйка. Есть специально обученные люди, которые обязаны выводить на чистую воду тех, кто нарушил закон. Между прочим, получают за это оч-чень даже приличные деньги. Чего ты лезешь не в свое дело? Вот и твои одноклассники так же считают. Во всяком случае, первый из них. Но можно не сомневаться, что и остальные, когда услышат, что ты ищешь убийцу, в лучшем случае посмотрят на тебя, как на больного. А в худшем скажут в глаза примерно то же, что и Телков! Таня тебя на это подбила? Но не заставляла же! Ты сам ухватился! Славы, известности тебе не надо. Хватает ума понимать, что даже если ты найдешь убийцу, что конечно же маловероятно, никто тебе спасибо не скажет. Оставь ты это дело! Ты зачем сюда приехал? Альку разыскать? Так ищи! Или признайся себе, что не можешь этого сделать, и поезжай домой. Жена волнуется. Тоже въехать не может, с чего бы это ты стал Пинкертоном. Дождешься, что она тебя в шашнях с Татьяной обвинит. Знаешь ведь ее характер! Тебе это надо?

Журавлев покачал головой, вздохнул, и снова достал телефон. Набрал номер Баракина. Сашка ответил после четвертого звонка.

– Здравствуйте! – посыпались из трубки его задорные картавинки. – Вас нет в моем списке друзей. Будьте добры, представьтесь!

– Привет, Саша! Это Журавлев!

– Боря? – удивился Сашка. – Вот уж кого не ожидал! Но все равно, рад тебя слышать! Чем могу?

– Я скоро уезжаю. Повидаться хотелось. Может быть, подсобишь мне разобраться в одной мутной истории.

– Я энергетик, Боря. Профессиональный совет могу дать только в деле организации электроснабжения.

– Как сделать, чтобы счетчик не крутился? Или крутился, но в обратную сторону?

– Нет! – засмеялся Сашка. – Тут я пас.

– Этого и не нужно. Есть другая тема. Хотелось бы обсудить кое-что с тобой.

– Поня-ятно! – протянул Баракин. – Мое признание в некомпетентности во всем, что не касается энергетики, тебя, похоже, не смутило.

– Ничуть! Я верю в силу твоего интеллекта! А еще в жизненный опыт! – заверил Сашку Журавлев.

– Приятно слышать. Так что у тебя за дело?

– Говорить о нем по телефону не могу…

– Ну, если так, давай пересечемся. Место? Время? Форма одежды?

– Место и время выбирай ты. Я в отпуске, могу когда и где угодно.

– Ты сейчас где?

– В «Якоре». В своем номере. Могу приехать через часик.

– А может быть, лучше ты ко мне? – предложил Сашка. – Посмотришь заодно на мое житье-бытье. Знаешь, где я живу?

– Откуда?

– Записывай! – снова засмеялся Сашка.

Дом, в котором жил Баракин, оказался одной из главных достопримечательностей города. И потому, что был самым высоким зданием. И потому, что располагался в самом центре, с видом на главную площадь, но с противоположной стороны от прорезающего ее насквозь главного проспекта, а значит, в стороне от уличного шума и зловонного выхлопа автомобилей.

Сашка жил в среднем подъезде, на предпоследнем, семнадцатом этаже. Когда после звонка он распахнул дверь, Журавлев увидел одноклассника не в отутюженном костюме и при галстуке, как это было на встрече у Тани, а в старой поношенной толстовке и потертых джинсах. Сашка с доброй, приветливой улыбкой на лице широким жестом пригласил Журавлева войти, аккуратно прикрыл за ним дверь.

– Ну, привет, друган! – сказал он после того, как они обменялись приветствиями. – Проходи.

Журавлев разулся. Сашка предупредительно подал тапочки.

– Есть хочешь? Могу предложить суп-харчо. На второе котлетки по-киевски.

– Спасибо, Саша. Я сыт.

– Тогда – идем в гостиную!

– Располагайся! – предложил он. – Хочешь – на диване, хочешь – в кресле. Как насчет чашечки кофе? Могу предложить бразильский. Настоящий. Или чего покрепче?

С этими словами Сашка выразительно щелкнул себя по кадыку. Журавлев отрицательно покачал головой:

– Покрепче не надо. Да и кофе что-то не хочется.

– Ну, тогда поскучай немного. Пока я чаи-компоты организую. Я быстро!

С этими словами