Кольцо принца Файсала - Бьярне Ройтер

На выкрашенной голубой краской двери висел колокольчик с ржавой цепочкой.

Том отряхнул пыль со штанов и, плюнув на ладонь, пригладил волосы. Потом откашлялся и позвонил в колокольчик.

Изнутри донесся тихий мелодичный звон.

Почти тут же дверь распахнулась. На пороге стояла толстая негритянка и весьма недружелюбно взирала на него.

– Меня зовут Коллинз, – представился Том и поклонился, – я ищу работу.

– Чего тебе?

– Работу. Я ищу работу.

Круглые глаза негритянки уставились на Тома с видом полнейшего безразличия.

– Тогда тебе нечего здесь делать. Иди к мастеру Йоопу или к кому-нибудь из бомб. А я такими вещами не занимаюсь.

– Кто там, Бесси?

Донесшийся из глубины дома голос походил на детский. Том не мог решить, кому он принадлежал: мальчику или девочке.

– Никто, – буркнула служанка, но ее тут же отпихнули в сторону. Перед Томом появилась девчонка одного с ним возраста. Кожа ее была белой-белой, почти голубоватой, словно она никогда не бывала на солнце. Худые руки были покрыты веснушками, но не коричневыми, как у Тома, а какими-то зеленоватыми. На девчонке было цветастое платье и черные сапожки. На шее висел золотой крестик, длинные светлые волосы, заплетенные в косы, прикрывала соломенная шляпка. Маленький, чуть вздернутый нос и светло-голубые глаза довершали облик незнакомки.

– Кто это? – спросила девчонка служанку, с таким любопытством глядя на Тома, словно хотела запомнить его до мельчайших подробностей.

– Да так, работу ищет. Я сказала ему, чтобы шел к…

– Ты говоришь по-английски? – девчонка перебила негритянку, которая в ответ лишь громко вздохнула и скрестила руки на груди. Если не считать сеньора Лопеса, то Том еще никогда в жизни не видел таких толстых людей. Он был готов поспорить на кувшин с водой, что прислугу в этом доме голодом не морили.

– Да, я говорю по-английски, – ответил Том и добавил, что его родители англичане.

– Родители англичане! – взвизгнула девчонка так пронзительно, будто Том чем-то обидел ее. – Забавно, – добавила она, покусывая кончики пальцев, – забавно, забавно, забавно… Но бывают вещи и позабавнее.

– Да поглядите же на его одежду, – простонала негритянка и брезгливо помахала рукой перед носом, – ее месяц не стирали. К тому же нам и так хватает помощников. И вам, мисс Мисси, это прекрасно известно.

– Я родом с Невиса, – сказал Том.

– Невис, – громко повторила девчонка. – Что это такое – Невис?

– Невис – это остров, – ответил Том, – далеко отсюда. Я подумал…

– Подумал? – строго спросила служанка.

– Не дадите ли вы мне чего-нибудь выпить?

Они обе уставились на него.

– Ты что, больной? – и служанка в суеверном ужасе захлопнула перед ним дверь.

– Нет, – тихо пробормотал Том, спускаясь с лестницы, – я не больной, просто очень хочу пить.

Какое-то время он стоял, уставившись перед собой невидящим взглядом, потом подошел к одному из негров, подметавших дорожки.

– Бомба, – спросил Том, – где мне его найти?

Раб не ответил. Не переставая мести, он лишь слегка повернулся и, выпрямившись, указал на глинобитные домики.

– Но бомб сейчас нет дома, – добавил негр и снова вернулся к своей работе.

Том в отчаянии всплеснул руками.

В этот момент он заметил корыто, стоявшее в загоне у ослов. Безжалостное знойное небо отражалось в налитой в него воде.

Том покосился на рабов, но те не удостоили его даже взглядом.

Тогда он перелез через загородку и, плюхнувшись на колени перед корытом, не раздумывая окунул в него голову. Вода была не слишком чистой и не слишком холодной, но, смахнув рукой комки грязи, Том зачерпнул пригоршней воду и принялся пить большими, жадными глотками. «Бочонок Остатков, – подумал он вдруг, – это и вправду похоже на Бочонок Остатков. Я пью воду, которую пили десять тупых ослов, и мне это нравится».

– Ничего, я не неженка, – прошептал он, глядя в глаза ближайшего к нему животного, которое с изумлением взирало на парня.

Тому было все равно, и он пил, чувствуя, как с каждым глотком силы снова возвращаются к нему. Наконец он закрыл глаза, выдохнул и, поблагодарив ослов, поднялся на ноги.

Она стояла возле крыльца дома и смотрела прямо на него. Та самая девчонка.

Том вытер рот, отряхнул руки и собирался уже идти, когда она внезапно сказала ему, что он пил воду, предназначенную для скота. Как будто он сам об этом не знал! Тут появилась толстая негритянка. В руке она держала трость.

– Убирайся прочь!

Заложив руки за спину, девчонка зашагала к Тому. Она шла пританцовывая, а прямо перед ним развернулась и сделала пируэт.

– Оставь его, Бесси! Бомбы сами с ним разберутся. Он, как-никак, белый, а черные не поднимают руку на белых. Как твое имя, мальчик?

– Мое имя Коллинз, – ответил Том, – Том Коллинз.

– Где твои родители?

Том откашлялся и смущенно отвел взгляд. Если бы они разговаривали с девчонкой один на один… Но она не дала ему додумать мысль до конца.

– Быть может, у тебя вообще нет семьи? – девочка теребила свою косу и не смотрела на Тома.

– Мой отец умер, – ответил Том, – а мать осталась дома, на Невисе. Мы держим таверну. Я плавал на рыбацкой шхуне и работал у кузнеца. Мне по силам любая работа. Я умею ходить под парусом и…

Девчонка в упор уставилась на него.

– Ходить? Ты сказал «ходить под парусом»? Где, на сахарной плантации?

И она истерически захохотала. Громкий пронзительный смех разнесся по округе.

«Какие у нее маленькие остренькие зубы, – подумал Том, глядя в ее разинутый рот, – причем многие из них уже коричневые. Наверняка ест слишком много сладкого. Получает все, на что укажет своим пальчиком; она ведь, наверно, дочка хозяина плантации, единственная наследница пяти миллионов сахарных тростников, сотни-другой негров, полутора десятков лошадей и десяти слитков золота. Спит на богатой кровати под пуховыми одеялами, на простынях из чистого хлопка. А на нее машут опахалами пятеро слуг. Фрукты ей чистят и кладут прямо в рот. Когда придет время, ее выдадут замуж за старшего сына соседей; у них родится дочь, которая вырастет такой же избалованной и глупой, как и ее матушка. Каждый вечер она складывает свои нежные ручки и просит Господа защитить ее от лихорадки и болезней, которыми можно заразиться от негров. Еще она просит Господа о том, чтобы кожа была красивой, ногти не ломались и волосы не секлись».

Том отвел взгляд и усмехнулся.

Девчонка подошла к нему и, повернув его лицом к себе, спросила, что его так рассмешило. Но прежде чем Том успел ответить, она сказала: