Кольцо принца Файсала - Бьярне Ройтер

Мистер Бриггз, любуясь, смотрел на клише.

– Изящная вещица, не правда ли? Эта рукоять и все такое…

– Совершенство, сэр, абсолютное совершенство.

Бриггз окинул Тома взглядом.

– Одежда, что на тебе, – она твоя?

– Да, сэр. Кроме рубашки.

– Скажи Тото, чтобы тебе… Видишь ли, каждый месяц «Арон Хилл» устраивает… Нет, не с того я начал… Лучше так: до нас дошли слухи об отравлениях. Разумеется, мы не верим, что подобное может случиться с нами, но никогда не знаешь наперед…

– Отравлениях, сэр?

Бриггз с растерянным видом уставился на Тома, забыв, о чем говорил, но потом вспомнил и продолжил снова:

– Были отравлены белые. Едой и вином. Уже было несколько случаев. И моей жене не по себе от подобных слухов, тем более сейчас, когда мы ждем гостей. Достойных людей, Том. Очень достойных людей. Я хочу сказать, что мы должны быть полностью уверены в том, что будем подавать на стол. Понимаешь, к чему я веду?

– Да, сэр, – ответил Том, совершенно не понимая, о чем толкует Бриггз.

– Это во-первых. Во-вторых… дело в том, что на тех плантациях, где негров привлекают к дегустации вина – как раз для того, чтобы избежать отравлений, – так вот, к несчастью, все заканчивается тем, что у этих чернокожих очень быстро развивается алкоголизм. Я не буду пересказывать тебе подробности. Но моя жена и я предпочли бы иметь белого виночерпия, а ты довольно представительный мальчик. Некоторые из бомб… но не будем об этом. У тебя же явно крепкое здоровье. У тебя крепкое здоровье, Том?

– Да, сэр.

– И ты никогда не болел?

– Нет, сэр.

– Никакой болезни или заразы?

– Ничего, сэр, ни болезней, ни заразы.

– Вот и славно, потому что в наши дни трудно найти совершенно здоровых людей.

Бриггз вздохнул и покачался на носках.

– У меня у самого часто колет в боку. Лечусь порошками, а что делать? Так что это очень хорошо, что ты здоров и полон сил. Значит, договорились, да, Куммингз?

– Коллинз, сэр, – поправил Том. – Мое имя Коллинз.

– Коллинз? Как странно, а мне казалось, что ты назвался Куммингзом, – мистер Бриггз задумчиво поскреб бороду. – Но оставим это. Так, с чего мы начали? Ах да, вино. И виночерпий. Это очень почетная должность, помни об этом. Я всегда говорил, что доверие строится на… Значит, мы с тобой договорились, Куммингз?

– Бесповоротно, сэр, – ответил Том, раздумывая, что еще за виночерпий такой.

Бриггз подвел его к двери и взял за руку.

– Как у тебя отношения с вином, Том?

– Моя мать держала таверну, сэр.

– Ох, вот это да, это прямо-таки… что же я хотел сказать… это прямо-таки большая удача, что ты устроился здесь работать. Так ты, значит, понимаешь толк в вине?

– Очень хорошо понимаю, сэр.

– И в роме, и в других напитках?..

– И в роме тоже, сэр.

– Но ты ведь не… я хочу сказать… есть много тех, кто несколько перебарщивает и… э-э…

– О нет, сэр, я еще ни разу не был пьян, – ответил Том, который, бывало, напивался настолько, что не мог вспомнить свое имя.

Бриггз сжал его руку и открыл дверь, ведущую в кухню.

– Мы с тобой очень славно поговорили, – тепло произнес он, – но теперь я, к сожалению, должен… заняться строительством.

Тут мистер Бриггз понизил голос:

– Я сейчас строю модель собора Святого Павла. Представь, – Бриггз вздернул брови, – его шпиль был уничтожен молнией в 1561-м. И теперь они позволяют мулам, ослам и прочему скоту проходить прямо через церковь. Я потрясен, Том, потрясен. Я, разумеется, не говорю ничего об этом миссис Бриггз. Это останется строго между нами.

– Положитесь на меня, сэр, – ответил Том.

Бриггз, уже отойдя, подошел к нему снова.

– Англия на грани гражданской войны, – прошептал он. – Кромвель и парламент – просто сборище простолюдинов. Больше я ничего не скажу.

Том сочувственно кивнул.

– А без закона и порядка не будет ничего хорошего, – со вздохом добавил мистер Бриггз.

На этом аудиенция была окончена.

Неизвестно, кто до этого додумался – сам мистер Бриггз или мастер Йооп, но у входа в барак, где жили рабы, были повешены правила поведения на плантации, написанные большими разборчивыми буквами. И хотя никто из негров не умел читать, все они, включая детей, знали содержание этого объявления.

Пять параграфов гласили следующее.

Поначалу работа Тома состояла в том, что он помогал там, где его просили. Особенно на кухне. Они стали хорошими друзьями с красавицей Тото, которая вступалась за него каждый раз, когда толстуха Бесси была в скверном настроении и ругала Тома на чем свет стоит.

Но однажды днем его вызвали к управляющему.

Личный слуга Йоопа ван дер Арле, по прозвищу Сахарный Джордж, убирал со стола после обеда. Джордж был женат на Тото и имел дочь Санди Морнинг. Дети рабов получали имена в честь дней недели, в которые они рождались, поэтому на вопрос, как тебя зовут, дочь Тото на полном серьезе говорила:

– Мое имя – Санди, а фамилия – Морнинг[4].

Сахарный Джордж не походил на других рабов. Он был таким же высоким, как Йооп, но отличался более крепким телосложением. Казалось, что жизнь в неволе не наложила на него такого отпечатка. Он был личным рабом управляющего и поэтому не работал на поле. Джордж мог в одиночку разгуливать по плантации и частенько проводил время в обществе домашней прислуги и толстухи Бесси.

Сахарный Джордж был единственным рабом-мужчиной, с которым общался Том. Он был славным и дружелюбным человеком. Они с Тото относились к Тому как к члену своей семьи и нередко приглашали его обедать. Их ужасно забавляли его выдумки, и они хохотали до слез, когда он утверждал, что каждое слово в этих историях – правда.