Час в копилке - Фёдор Михайлович Шилов

Аврора кивнула, — я на прослушивании так и поняла, что ты ещё не до конца разучил номер, а теперь ты готов, да?

— Послушай! — Макс посмотрел ей в глаза. — Ты стебёшься надо мной, что ли? Прикалываешься? Клоуна нашла, да?

— Аврор, ты идёшь? — донеслось издали.

— Я ни черта не умею! — Макс дышал Авроре в лицо, а она морщилась от запаха перегара. — Какой из меня жонглёр! Это я так, соврал. И тогда соврал, и тебе сейчас вру! Я жалкий неудачник, у которого никогда и ничего в жизни не получалось! И не получится!

Аврора отодвинулась, тон её стал сухим и жёстким. Сейчас она была больше похожа на ту Аврору, которую Макс привык видеть в школе:

— А я — молодец. Порепетировала и теперь иду домой. Хорошего вечера.

— Давай.

Макс некоторое время смотрел ей вслед. Она торопливо нагоняла компанию актёров. Белую шапочку с помпоном и светлую шубку отлично было видно в свете фонарей, лёгкий рюкзак за спиной колыхался в такт бегу. Ещё десяток шагов — и снежные хлопья скрыли Аврору из виду.

«Наверное, на занятиях студии она носит жёлтую футболку и облегающие лосины, те же, что и в школе на физкультуре, — подумал Макс, — может, стоило поболтать подольше? Проводить? И… поцеловать у подъезда?.. Напоследок».

Макс никогда ещё не целовался. Да и не хотел ни с кем целоваться, если честно. Разве что с Авророй…

Он наклонился и слепил снежок. Влажный комок приятно холодил руки. Макс из хулиганства лизнул шершавую поверхность снежка. Вкуса не почувствовал, зато на зубах заскрипели какие-то частички — песок или что там за дрянь? Максим сплюнул.

«Взять бы снежок, поставить на палец и провернуть, будто баскетбольный мяч», — подумал Макс и ради смеха попытался установить снежный комок на кончике указательного пальца. Снежок сразу же упал и не разбился только потому, что слой снега был уже приличный.

— Ага, вот так прямо взял и повертел снежок на пальце, — хмыкнул Макс. — Хоть сто раз попробую — не выйдет.

Он поднял остатки недавнего снежка, добавил к нему ещё немного снега, укрепил, сжимая в ладонях, и снова установил на указательном пальце. Но и второй снежок полетел на запорошённый асфальт. И третий. И четвёртый.

— После какого снежка до меня окончательно дойдёт, что я неудачник? — Макс уже не стеснялся и разговаривал сам с собой в голос. Народу на пустынной улице не было. Окна торгового центра давно погасли, Макс делал несколько шагов, останавливался, лепил снежок и прилаживал его на палец. Снова шагал вдоль по улице, опять делал остановку и ронял с пальца очередной снежный комок.

Прошло около получаса, Максим едва ли приблизился к дому, но игра его забавляла. Замёрзшие уши уже ничего не чувствовали — он поплатится за то, что не надел шапку, когда придёт в теплую квартиру. Там-то ушные раковины заноют вовсю! Замёрзли и пальцы, но Макс упорно лепил снежки. Он готов был отморозить руки, только бы не возвращаться к ледяной материнской молчанке.

— Я буду гулять по улице и ставить снежки на пальцы, — бормотал он, хрустя в ладонях очередным туго сдавленным комком, — пока однажды они не закрутятся! Ну, или пока не наступит лето…

Он поставил снежок на палец и крутанул. Завершая мысль, он даже не понял, что снежок прочно укрепился на пальце и медленно кружится вокруг своей оси. Максим осторожно, боясь спугнуть внезапную удачу, поднёс палец ближе к лицу. Он скосил глаза на вращающийся снежок, а потом крутанул сильнее — ещё и ещё, пока тот не стал вращаться настолько быстро, что начал таять. Тепловатая влага заструилась по Максову запястью в рукав куртки.

Макс слепил ещё один снежок. Установил его легко и быстро на палец и снова раскрутил. Он приближал и отдалял руку, тряс ладонью и даже танцевал, размахивая конечностями, как сумасшедший, но снежок держался. От него отлетела парочка снежных крупинок, а потом в свете фонаря на его поверхности заискрились мелкие капельки — ещё чуть-чуть и он растает, как предыдущий, — но всё же снежок не падал, будто намертво примороженный к Максову пальцу.

Макс раскручивал его всё сильнее и сильнее, пока и этот снежок не утёк в рукав. Рубашка до локтя промокла, но ему было всё равно. Он хохотал, как безумный, разглядывая лужицу на ладони.

— А если я возьму два снежка и поставлю один на другой? — неизвестно у кого спросил он. Вряд ли весь снег мира сейчас мог бы ему возразить! Хотя, если бы снег заговорил, Макс признал бы всё происходящее сном или галлюцинацией и поспешил бы домой, пока ещё отмороженные уши и — похоже — мозг можно спасти. Но два поставленных друг на друга снежка безмолвно вращались на Максовом пальце. И даже — когда Максу этого захотелось — в разные стороны.

— А теперь жонглирование!

Он слепил два новых снежка. Раз уж прёт — чего стесняться? И слепил третий.

Подбросил один, следом второй, потом третий. Снежки летали в воздухе, а Макс успевал их перехватывать с небывалой прежде ловкостью.

А если закрыть глаза? Холодные комки один за другим в заданном ритме опускались в ладони. Ни один не упал.

Макс засмеялся и запустил снежком в окно ближайшего дома. Глухой стук — и снежная жижа размазалась по стеклу. В окне показалось чьё-то недовольное лицо.

Макс вприпрыжку побежал домой. И пусть мама с ним не заговорит сама! Пусть она даже спит! Он всё равно разбудит её! И всё расскажет! Или даже покажет! Схватит самые острые ножи в доме! Или топоры! Два топора, три топора, сто топоров! Есть ли дома столько? Плевать! Он прибежит и с порога закричит:

— У меня получилось! Мама! Получилось!

О разговоре с незнакомцем в баре он уже забыл. Подумаешь: какой-то странный мужик с тетрадками! В этом баре все пьют виски, а спьяну несут невесть что!

Глава 15

— Это ты его ко мне подослала?

Забытый голос показался Марине незнакомым. Много лет она ждала звонка, а сейчас растерялась и даже испытала раздражение: желаемое не принесло радости, а дурацкими вопросами Боря сбивал с толку.

— Кого? Куда? Кто это? — последний вопрос прозвучал жалко. Фальшь почувствовали оба.

— Ты подослала ко мне Максима?

«Ни тебе привет, ни прочих предисловий», — усмехнулась про себя Марина.

— Я никого к тебе не посылала, — тут она была уверена на все сто, поэтому голос прозвучал убеждённо и твёрдо.

Нет, не сейчас, не сегодня ей был нужен звонок от Бориса. И не так она