Пойнт-Блан - Энтони Горовиц

САС в Женеву. Блант, конечно же, был прав. Если потянуть время, это может принести пользу. Нужно сначала обговорить всё с французами, потом узнать, что происходит. Да и вообще, это же всего двадцать четыре часа.

Оставалось лишь надеяться, что Алекс столько проживёт.

На следующий день Алекс завтракал в одиночестве. Якоб Шпринтц впервые решил сесть с остальными ребятами. И они вдруг сразу стали лучшими друзьями. Алекс внимательно разглядывал мальчика, который ещё недавно был его другом, пытаясь понять, что же в нём изменилось. Впрочем, он знал ответ. Изменилось всё – и ничего. Якоб был точно таким же – и одновременно совсем другим.

Алекс доел и поднялся. Якоб повернулся к нему.

– Хочешь сегодня пойти на уроки, Алекс? У нас латынь.

Алекс покачал головой.

– Латынь – пустая трата времени.

– Ты правда так думаешь? – Якоб не сумел сдержать насмешки в голосе, и это на мгновение потрясло Алекса. На секунду ему показалось, что говорит вовсе не Якоб. Нет, ртом-то двигал Якоб, в этом нет сомнений. Но вот говорил этим ртом доктор Гриф.

– Ну, надеюсь, тебе понравится, – сказал Алекс и торопливо вышел из комнаты.

Прошёл почти целый день с тех пор, как он нажал тревожную кнопку на GPS-передатчике. Алекс не знал, что и думать. Армада вертолётов с «Юнион Джеком» на борту, конечно, немало бы его порадовала. Но пока что не произошло ничего. Он даже усомнился, сработал ли вообще сигнал тревоги. С другой стороны, он злился на себя. Он увидел, как Гриф убил человека по имени Бакстер в операционной, и запаниковал. Он знал, что Гриф – убийца. Знал, что академия – это не просто пансион для мальчиков, которым притворяется. Но он до сих пор знал далеко не всё. Чем именно занимается доктор Гриф? Связан ли он со смертью Майкла Джея Роско и Виктора Иванова? Если да – почему?

В общем, он знает очень мало. А к тому времени, как сюда прибудет МИ-6, тело Бакстера уже закопают где-нибудь в горах, и доказать, что здесь произошло хоть что-то плохое, будет невозможно. Алекс выставит себя дураком. Он представлял себе, как доктор Гриф рассказывает свою версию истории…

«Да. Здесь есть операционный зал. Его построили много лет назад. Мы вообще не пользуемся третьим и четвёртым этажами. Да, здесь есть лифт. Его построили ещё до того, как мы купили этот замок. Насчёт вооружённой охраны мы всё Алексу объяснили. Они здесь для его защиты. Но, как вы видите, господа, ничего плохого здесь не происходит. С другими мальчиками всё в порядке. Бакстер? Нет, не знаю никакого Бакстера. Алексу явно снятся плохие сны. Я очень удивлён, что его послали сюда шпионить за нами. Пожалуйста, заберите его с собой, когда будете уезжать…»

Нужно узнать больше – а для этого нужно вернуться на третий этаж. Или, наоборот, поехать вниз. Алекс вспомнил цифры в секретном лифте. R значит rez-de-chaussée. S, соответственно, должно обозначать sous-sol, по-французски – «подвал».

Он прошёл к классу, где преподавали латынь, и заглянул в приоткрытую дверь. Доктора Грифа видно не было, но Алекс услышал его голос.

– Felix qui potuit rerum cognoscere causas…

Ещё он услышал скрип мела по доске. Шестеро ребят сидели за партами и внимательно слушали. Якоб сидел между Хуго и Томом и вёл конспект. Алекс посмотрел на часы. Урок продлится ещё час. Он предоставлен самому себе.

Он прошёл по коридору и скользнул в библиотеку. Проснувшись поутру, он до сих пор чувствовал слабый запах сажи и не собирался опять лезть по печной трубе. Вместо этого он прошёл к доспехам. Теперь он знал, что альков – это замаскированные двери лифта. Их можно открыть изнутри – а значит, как-то можно открыть и снаружи.

Ему понадобилось лишь несколько минут, чтобы найти три кнопки, встроенных в нагрудник доспеха. Даже с близкого расстояния кнопки казались просто частью крепежа доспехов. Но когда Алекс нажал на среднюю кнопку, доспехи пришли в движение. Через мгновение они снова разделились напополам и разъехались в стороны; за ними его ждал лифт.

На этот раз он нажал нижнюю кнопку. Лифт ехал долго, словно подвал здания находился глубоко под землёй. Затем двери наконец снова открылись. Алекс посмотрел вперёд и увидел извилистый коридор со стенами, выложенными кафельной плиткой; они отдалённо напомнили ему лондонское метро. Воздух был холодным. Коридор освещался лампочками без абажуров, вкрученными в потолок на одинаковом расстоянии друг от друга.

Он выглянул из лифта, потом сразу же спрятался обратно. В конце коридора за столом сидел охранник и читал газету. Услышал ли он, как открылись двери лифта? Алекс снова наклонился вперёд. Охранник читал новости спорта; он даже не шевельнулся. Алекс выскользнул из лифта и на цыпочках пошёл по коридору в противоположную сторону от него. Дойдя до угла, он свернул в другой коридор, с рядом стальных дверей. Больше никого рядом не было.

Где он? Здесь явно что-то есть, иначе охранник бы не потребовался. Алекс подошёл к ближайшей двери. В неё был вделан глазок; он заглянул внутрь и увидел голую белую камеру с двумя койками, унитазом и раковиной. В комнате сидели два мальчика. Одного он раньше не видел, а вот другого узнал – рыжего, по имени Том Макморин. Но он же видел Тома на латыни всего несколько минут назад! Что он тут делает?

Алекс прошёл к следующей камере. Там тоже сидели два мальчика. Один – светловолосый, хорошо сложённый, с голубыми глазами и веснушками. Другого он опять-таки узнал – Якоб Шпринтц. Алекс оглядел дверь. Две задвижки, но никакой замочной скважины. Он отодвинул задвижки и дёрнул ручку. Дверь открылась. Алекс вошёл внутрь.

Опешивший Якоб вскочил с койки.

– Алекс! Ты что тут делаешь?

Алекс закрыл дверь.

– У нас мало времени, – сказал он. Говорил он шёпотом, хотя вряд ли их кто-то мог послушать. – Что с тобой случилось?

– За мной пришли позавчера ночью, – сказал Якоб. – Вывели из комнаты, утащили в библиотеку. Там был какой-то лифт…

– За доспехами.

– Ага. Я не знал, что они делают. Думал, что убьют меня. Но они просто бросили меня сюда.

– Ты тут уже два дня сидишь?

– Да.

Алекс покачал головой.

– Я видел тебя пятнадцать минут назад на завтраке.

– Они сделали наши копии. – В разговор вступил сосед Якоба. Он говорил с американским акцентом. – Всех нас! Я не знаю, как они это сделали и зачем. Но это так.

Он окинул дверь злобным взглядом.

– Я тут уже несколько месяцев. Меня зовут Пол Роско.

– Роско? Твой папа…

– Майкл Роско.

Алекс промолчал. Он