Прости меня - Анна Пенинская

Буквально через минуту после того, как заканчивается ее рабочий день, она накидывает на плечи пальто и собирает свои вещи. Выходит из кабинета и ловит себя на мысли, что ищет глазами лаборанта. Не находит.

Она заставляет себя зайти в магазин по дороге домой, чтобы убедить саму себя, что флешка, которая находится в кармане ее пальто, не причина ее торопливости. Покупает для себя бутылку вина и быстро завариваемую лапшу в китайском стиле. Дома она медленно раздевается, принимает душ, надевает теплый банный халат и убирает мокрые волосы под полотенце. Заваривает ту самую лапшу, к слову, от нее исходит вполне приятный аромат, можно даже сказать, что аромат возбуждает аппетит. Налив бокал вина, она вставляет флешку в ноутбук. Снова изучает лицо того счастливчика с лучистыми глазами. Она никогда не была какой-то идеалисткой, она могла сказать даже, что является циничной особой. Но она верила: то, чем занимается учреждение, в котором она работала, приносит только пользу и радость. Да не бескорыстно. Но ведь шанс есть у каждого. Разве это все сделано только лишь ради денег? Нет. Этот мужчина доказательство того, что некоторым они готовы помогать просто. Да, лотерея. Да, шанс нельзя назвать великим. Но ведь он есть? Мужчина с лучистым взглядом должен ей это доказать. Она отправляет первую вилку с лапшой в рот и запивает красным вином, а глаза ее бегают от строчки к строчке.

34

– С кем ты разговаривал?

Она рассматривает картофельную дольку, которую вытащила из пакета, и даже не смотрит на него. И почему у него ощущение, что она на него обижена? Она ведь не должна.

– Да так…

– С ней ведь?

Теперь она поднимает на него свои ярко-зеленые глаза, и он не удерживается от улыбки. Его жена его никогда не ревновала. Она была слишком роскошна, слишком уверена в себе, чтобы допустить мысль, что у нее могут быть соперницы. Он мог заигрывать в баре со всеми девицами, танцевать, даже касаться их. Его жена даже взгляда не бросала в его сторону в этот момент. Самым интересным было то, что она не притворялась. Она действительно его не ревновала. Можно назвать его психом, но порой ему страшно хотелось, чтобы она устроила ему сцену ревности. Она не заглядывала в его телефон, и даже если бы ему среди ночи кто-то позвонил, и он бы отправился в ванную, чтобы ответить на звонок, его жена не повела бы бровью. Все его приятели и друзья ему страшно завидовали, потому что их женщины до белого каления доводили несчастных подозрениями и ревностью. Когда они сидели в баре, женщины всех его друзей могли позвонить минимум по три раза. Его жена не звонила никогда, а если и раздавался звонок от нее, то причиной могло быть лишь то, что она, к примеру, спрашивала, куда он дел ее крем для лица, который она не может найти. И отключалась, неважно, сколько женских голосов было в трубке. Ему завидовали, а ему хотелось сцену ревности. Ну неужели она до такой степени никогда не боялась его потерять? Именно поэтому сейчас он не может совладать с собой и удержаться от улыбки. Эта девчонка с яркими глазами не его жена, между ними ничего нет, просто странные попутчики, которых свела судьба. А он практически уверен, что она его ревнует. И, оказывается, ему этого не хватало. Нет, он не выносит сцен, как любой мужчина. Ни сцен ревности, ни каких-либо других. Но то, как она щурится и заглядывает ему в глаза – ему почему-то нравится.

– Ты ревнуешь?

– Тебя?

– А здесь есть кто-то еще?

– С чего мне тебя ревновать? Ты о себе слишком высокого мнения. Если ты думаешь, что простая вежливость это ревность, то я ничем помочь не могу. Я поинтересовалась, чтобы просто завести разговор.

– Ну, конечно. Ведь до этого вопроса у нас он совсем не клеился. Хорошо, что ты придумала, как ввести его в нужное русло.

– Это просто вежливость, ты отошел, говорил по телефону, я поинтересовалась.

Она так рьяно отрицает и фыркает, что ему хочется ее обнять. Теперь она уже на него не смотрит и продолжает сосредоточенно вытаскивать самые большие чипсы из пакета. Он садится рядом с ней, молча, она делает вид, что его не существует. Пять минут они просто сидят, и она иногда хрустит чипсами. Потом выкидывает пакет.

– Я больше не хочу чипсы, у меня разболелся живот. Где там твои батончики?

– Это мои батончики, ты набрала себе чипсы!

Она сверкает в него своими глазищами, и он понимает, что шутка не удалась, а, может, она просто не настроена шутить в данный момент. Он знает, что она отходчивая, поэтому говорит, что положил их на постель. Она встает и тут же оседает с выдохом. Он вопросительно на нее смотрит, она улыбается, наконец, он увидел ее улыбку, правда, немного растерянную.

– Резко встала, закружилась голова.

– Такое бывает.

Она снова встает с шаткого стула, теперь уже не так резко, значительно аккуратнее. Так же аккуратно делает шаг. Его отвлекает сигнал машины, и когда он поворачивается, Валерия уже лежит на земле без сознания.

35

Вера дочитывает официальный документ, перечитывает его несколько раз и удовлетворенно замечает, что никаких нареканий нет и быть не может. Мужчина из обычной семьи, работяга, который никогда не располагал крупными финансовыми средствами, обратился в лабораторию с просьбой о помощи два года назад. Все это время он боролся с болезнью, и во всех приложенных документах и данных об анализах прогнозы были совсем неутешительными. Его отправляют в папку «на рассмотрение» и забывают, что он когда-то был. И потом ежегодная лотерея, и можно сказать, что он родился в рубашке. Лотерея проходит методом выбора. Сначала выбирают десять или двадцать человек из огромного числа папок «на рассмотрении». Просто методом, что называется, случайных чисел. И этим людям предлагают сыграть в лотерею. Один из них становится победителем. Остальные навсегда пропадают из базы и больше никогда не получат шанс на исцеление. От лотереи можно отказаться и ждать, что освободится какая-то очередь или к папке вернутся. Стоит ли говорить, что все соглашаются на лотерею, потому что это единственная надежда? Человек со смеющимися глазами… счастливчик. Он получает свой шанс и, судя по всем данным и присланным последним анализам после исцеления, здоров и прекрасно себя чувствует. Благодарит лабораторию за шанс и за то, что у него началось вторая жизнь. Бутылка вина уже почти заканчивается, а лапшу, уже начиная с третьей вилки, она так и не смогла себя заставить доесть, слишком та была острой.

Ей даже хочется набрать номер Алекса, чтобы сказать ему, что да, возможно, они и не помогают всем, но делают все для того, чтобы помощь мог получить каждый. И что люди, которые не имеют средств, вполне могут получить чудодейственные исцеляющие возможности за счет тех, кто средства внести мог. Да, шанс один на тысячу, если не больше. Но шанс есть. Она даже чувствует некоторое подобие гордости за то место, в котором она трудится такой длительный срок. Она наливает себе последний бокал, идет к помойке, чтобы выкинуть бутылку, находит в ящиках старую пачку сигарет, в которой осталось всего две. Открывает нараспашку окно и прикуривает. Снимает полотенце с головы, потому что волосы уже давно высохли сами, не зря она предпочитала короткую стрижку – меньше мороки. И почему она снова решила закурить? Ведь столько всего читала и знала про рак легких. Она хмыкает своему отражению в стекле. Смотрит на часы. Пора ложиться спать, завтра снова рано вставать, а она терпеть не может не высыпаться, сразу чувствует себя паршиво и ничего не может с собой поделать. Она закрывает крышку ноутбука и отправляться в спальню, но что-то заставляет ее, прямо стоя, набрать в поисковике имя того, кто был исцелен столь чудесным и счастливым образом. Ей просто хочется посмотреть, как живет он сейчас. В эру социальных сетей это ведь так просто.