Проклятие темных вод - Пенни Хэнкок

— Соня, у меня нет интрижки на стороне, если это вдруг пришло тебе в голову. Вовсе не поэтому я тут читал тебе нотации. Честное слово.

— Вот и отлично. Об адюльтере я, кстати, и не думала.

— Просто иногда такое чувство, будто ты не хочешь видеть меня рядом.

— Ерунда! С чего это вдруг у тебя «такое чувство»?

— Ну, сама посуди. Мы с тобой не спали уже три месяца. Я имею в виду: не просто делили постель.

— То есть не трахались.

— Если тебе хочется употребить именно этот глагол. Я бы сказал «не занимались любовью».

— Я просто проясняю тему разговора.

— Ладно. Мы говорим о сексе, Соня. Три месяца. А до этого — как долго? Шесть месяцев? Восемь?

— Да, только мы с тобой не из тех супругов, что готовы совокупляться в любой момент, когда не спят.

— Если ты о себе — да, это так.

— Что-что?

— Я-то делаю все, что могу. Потому что хочу, чтобы мы… чтобы мы занимались сексом чаще. Ты еще желанна для меня, дорогая.

— Как это «еще»? Хочешь сказать, после сорока четырех я уже буду ни на что не годна?

— Ладно-ладно, прости. Не надо было мне употреблять слово «еще». Я просто говорил о том, что мы уже много лет вместе. Да, в нашей жизни были трудности, но я думал, в последнее время дела идут на лад. Кит выросла. Я не потерял к тебе интереса. Некоторые мужья… Господи, Соня, некоторые знакомые мне мужчины — они пресытились женами и постоянно ходят налево, направо и прямо. Но я не такой. Ты — единственная. Всегда была ею. И всегда будешь. Потому-то я и хочу, чтобы мы переехали. Чтобы чаще были вместе. В нашем доме. Не в том, что на самом деле принадлежит твоим родителям. Прошу тебя, подумай хорошенько. Женева. Чистейший воздух. Горы.

А почему бы ему не отказаться от своей идеи?

— Идем в постель?

Я проснулась посреди ночи: приснился страшно истощенный Джез. Тело мальчика пожелтело, иссохло и сморщилось. Воняло гниющей капустой, на нем копошились вши и мухи, вгрызаясь в когда-то безупречную плоть. Придется выбраться из постели, оставить храпящего после соития Грега. Натягиваю кимоно и собираюсь отправиться наверх, в музыкальную комнату, но — как толчок — вспоминаю: мальчика там нет! Иду вниз. Надеваю поверх кимоно длинное шерстяное пальто и сапоги. Поворачиваю ручку входной двери и неслышно выскальзываю в ночь.

Ночь с четверга на пятницу

Соня

Он смотрит на меня широко открытыми глазами. И молчит.

— Больше не придумал способов показать, как расстроен тем, что я упрятала тебя сюда? — спрашиваю.

Джез не отвечает.

— Поверь, пожалуйста: я этого не хотела. Приехали люди, которым твое присутствие не понравилось бы. Пришлось спрятать тебя, ради твоего же блага.

Зажигаю свечу. Смотрю на парня в свете дрожащего огонька. Я в смятении. Что-то изменилось. Лицо Джеза бледное и нездоровое, прямо как в том сне. Кожа чуть влажная. Чувствую, как начинаю злиться, но не могу понять на кого. На Джеза — за его вялость? На Грега — за то, что вернулся и вынудил меня так поступить с мальчиком? Или на кого-то еще?

Сажусь на кровать, наливаю воды и предлагаю юноше, но он отворачивается, отказываясь пить. Впервые с воскресенья Джез такой… неуступчивый.

— Поверь, мне тоже все это не нравится, но мы должны выдержать. Это ненадолго. Обещаю. Поешь, прошу. Вот, взгляни, я купила пирожные в «Родосе». Выбирай: «Принцесса» или это, с лимоном.

Он громко вздыхает и плюет в меня. Не один раз — плюет снова и снова. Так неожиданно, резко и яростно, что я не успеваю пригнуться.

Слюна течет по моей щеке. Вытираю ее рукавом пальто:

— Это уже совсем ни к чему. Я прибежала сюда посреди ночи убедиться, все ли в порядке: не холодно ли тебе, не страшно ли. Только поэтому и пришла, Джез, — проведать тебя. Не кусай руку дающую.

Мальчик не отвечает.

Я снова сажусь на кровать рядом с ним, убираю влажную челку с его лба, давая понять, что не злюсь за этот взрыв, хоть и было очень больно. Парень вздрагивает от моего прикосновения.

— Если не собираешься говорить, если не хочешь даже сказать, что не так, я не смогу помочь.

Сижу словно оглушенная, на этот раз не яростью, а безысходностью, разочарованием от мысли, что должна вот так держать здесь Джеза. Я хотела совсем другого: чтобы он вернулся в музыкальную комнату, начать все сначала. Показать парню, что желаю ему только добра. Что и не думала обратить все в кошмар. Точно так же, как не хотела, чтобы он плохо думал обо мне, считал, что я могу как-то навредить ему, причинить боль. А вышло наоборот. Это не я. Некая сила завладевает тем, что у нас есть, — и все портит. Это я предсказала на кухне, вспомнив то странное лето в Восточной Англии. Все, как тогда, когда наши с Себом отношения превратились в нечто постыдное.

— Все будет хорошо, ты же знаешь, — продолжаю я. — Просто замечательно. Нам с тобой всего лишь надо пережить этот недолгий период.

— Вы же везли меня домой.

— Конечно, — киваю, — так и было. Но, пойми, это пока невозможно. Так сложились обстоятельства. Ты ведь сам сказал: будет трудно объяснить все людям. Я подумала и решила: ты прав. Объяснить было бы просто невозможно.

— Хелен и Алисия ведь понятия не имеют, где я? Вечеринка-сюрприз была ложью.

— Джез, я не имею привычки лгать. Идея с вечеринкой, если помнишь, пришла в голову тебе, а не мне.

Мальчик начинает извиваться, пытаясь растянуть путы из скотча:

— Почему я связан? И под замком? Где я?

— Ш-ш-ш! Все хорошо. Ты по-прежнему совсем рядом с моим домом. Я бы не стала увозить тебя далеко. И никогда бы не бросила. Ты же знаешь.

Делаю паузу — жду, пока Джез не успокоится.

— Единственное, о чем сожалею: следующие пару дней обстановка будет, мягко говоря, не так шикарна. Меня вынуждают держать тебя в неподходящих условиях. Но это ненадолго.

Смотрю на парня: доходит ли до него хоть что-то из сказанного?

Он перестает дергаться и глядит на меня. На лице — сомнение: будто хочет поверить, но не позволяет себе сделать это.

— Обещаю.

От промозглости в гараже ноют кости. Здесь хуже, чем я думала. Даже под пуховым и шерстяным одеялами с бутылью горячей воды Джез дрожит. И хотя на мне поверх кимоно длинное, черной шерсти зимнее пальто, шарф и сапоги, я тоже не могу удержаться — стучу зубами. Губы так онемели, что трудно говорить. Надо как можно скорее принести сюда еще одно пуховое одеяло. Не дай бог, мальчик заболеет.

— Воспринимай происходящее как небольшое приключение типа вылазки в лес. Я, как всегда, принесу все, что захочешь. Только попроси. Смотри — вот акустическая гитара. Вот фонарик, если вдруг понадобится свет.