Зыбучие пески судьбы - Ирина Грин

– Камеры! Да кто их тут будет ставить? Это в Москве или еще где-нибудь камеры. А у нас – одно название. В лучшем случае муляжи, а в худшем – вообще ничего нет. На заправке в пяти километрах отсюда в день пожара какой-то мужчина покупал бензин в канистру. Его камера запечатлела. А толку? На этом фото он на половину наших гореловских мужичков похож. Темноволосый, коротко стриженный, небритый. Лицо – сплошное черное пятно. Еще худой. Вот и все приметы.

– У нас с Ваней есть один знакомый, – вкрадчиво сказала Ася, – который из любой самой безнадежной фотографии может сделать вполне приличное изображение и уже по нему с помощью специальной программы узнать, кто на ней.

– У нас и самих такие специалисты имеются, – обиделся за родной Гореловск Лапин.

– И все-таки, может, попробуем привлечь нашего? – спросил Иван, а Ася так жалобно посмотрела на капитана, что он начал сомневаться: а является ли в самом-то деле фотография человека, который, может, вообще никаким боком не относится к пожару, тайной следствия?

Окончательную точку в том вопросе поставила Катерина. Вернее, это было многоточие в виде звонкого цоканья ее длинных ногтей по пластиковой поверхности стола.

«И как она печатает статьи с такими ногтями?» – подумала Ася.

«Такие ногти вполне могут сгодиться в качестве оружия. Немного тренировки – и легким движением руки можно одним махом раскроить сонную артерию. Какое счастье, что моя Аська мягкая и пушистая. Не всегда, конечно, но все-таки», – подумал Иван и положил ладонь на Асину коленку, упакованную в джинсы и оттого не такую уж и мягкую.

«Да бог с ним, на войне все средства хороши», – подумал Лапин и вытащил из кармана небольшой, дюймов шесть по диагонали, планшет.

– Вот. – Включив его и отыскав нужное изображение, он протянул гаджет Рыбаку.

– Да уж, – усмехнулся тот, – красавец, ничего не скажешь.

– А ну-ка! – Ася всмотрелась в изображение на экране. – Кого-то он мне напоминает.

– Фигурой – определенно Лебедева, – усмехнулся Иван.

– Ну нет, у Федора прическа другая, – тут же вступилась за коллегу Ася и спросила у Лапина: – Можно я переброшу на свой телефон?

– Прическа, – пробормотал Рыбак, вспоминая привычное недоразумение из волос на лебедевской голове. – Это же надо! Прическа!

Тем временем Ася, не откладывая в долгий ящик, отправила изображение неизвестного покупателя бензина Лебедеву, снабдив его просьбой определить, по возможности, личность этого человека.

«И зачем я пил это пиво? – размышлял Иван, сидя в такси, которое везло их в гостиницу, горячо разрекламированную Катериной. – Поехали бы сейчас домой. Аська бы всю дорогу о чем-то болтала. Часа за два уложились бы. А так, кто его знает, что за гостиницы в этом Гореловске? Да какая бы ни была! Дома по-любому лучше».

Однако гостиница оказалась не такой уж плохой: большая кровать с прилепленными по бокам тумбочками, довольно приличной настольной лампой с зеленым абажуром на темном письменном столе, в ящике которого Рыбак, к удивлению своему, среди многочисленного рекламного спама обнаружил внушительных размеров Библию. Ася сразу нырнула в ванную, а Иван отправился на ресепшен в поисках чашек и чайника. Когда он вернулся, Ася в белом гостиничном халате и намотанном на голову полотенце строгала свои излюбленные канапушки. Смесь запахов ветчины и шампуня была упоительна, и Иван поймал себя на мысли, что идея переночевать в гостинице не так уж плоха.

– Завтра попрощаемся со всеми, и домой, – сказал он, когда с поздним ужином было покончено и Асина головка с еще немного влажными волосами мирно покоилась у него на груди.

– Как попрощаемся? – вскинулась Ася. Мир закончился, но война еще не наступила. Пока в наличии имелось только непонимание, переполнявшее Асины глаза. – Мы же только начали!

– Да что – начали? Понятно, что никакого ребенка у Киры не было, только чокнутая мать. Именно к ней Кира регулярно ездила, возила деньги, продукты, лекарства. Старалась, как могла, улучшить условия пребывания в больнице. Что ты еще хочешь узнать?

– А тебе не интересно, где находится сейчас бедная больная женщина, лишившаяся крова и поддержки? Даже две?

– Нет. Абсолютно неинтересно.

Иван хотел добавить, что, скорее всего, Колобкова-старшая с подругой уже отправились в мир иной, но не хотелось лишний раз огорчать Асю.

– Понимаешь, – она села на кровати, скрестив ноги по-турецки, – если мы не помогли дочери, то должны хотя бы мать поддержать. Думаю, Ермолаев не откажется выделить сколько-нибудь денег для бывшей тещи.

Асина наивность порой просто бесила Ивана.

– Разумеется, он будет бесконечно счастлив приютить сумасшедшую тетку, – сарказм в его словах не уловил бы только глухослепой. – Я вообще не могу понять, почему мы занимаемся этим делом. Да и дела-то, по большому счету, никакого нет. Знаешь что я тебе скажу? Одно из двух: либо Ермолаев, узнав о существовании сумасшедшей тещи, пришил ее, либо Кира, устав разрываться между двумя своими жизнями, выбрала более перспективную.

– Как ты можешь такое говорить? Если бы она не хотела, то вполне могла не ездить в больницу. Тем более что мать ее не узнавала. Ведь можно было просто переводить деньги на счет. А она ездила. А значит… Значит…

– Да ничего это не значит! При первой же возможности она забыла про мать, сбежав к богатому отцу. Вот представь, чисто гипотетически: отец в детстве тебя бросил. А потом, через много лет, когда ты уже вполне состоялась как личность, объявился и поманил тебя наследством. Ты бы поехала?

– Я? – Ася задумалась, и было о чем – история Киры один в один напоминала ее собственную[11].

– Вот то-то и оно, – по-своему трактовал молчание подруги Иван. – Ладно, давай спать.

Не прошло и пяти минут, как дыхание его сделалось тихим, размеренным. Асе же не спалось, она пыталась представить себя на месте Киры. Мать она не бросила бы при любом раскладе. А отца? Позвони он сейчас, позови, поехала бы, бросив все на свете – Ивана, работу? За окном уже понемногу светало, а у Аси так и не нашлось ответа на этот непростой вопрос.

О пожаре в психиатрической больнице Кира узнала на следующий день. Она только пришла на работу, еще не успела переброситься и парой слов с Наташей, как в ее сумке зазвонил телефон. Почему-то при виде незнакомого номера сердце пропустило удар, хотя подобные звонки не были редкостью – ее телефон наряду с офисным был указан на сайте «Веселого ветра».

– Да, – Кира нажала на кнопку и с ужасом услышала в трубке взволнованный голос одной из больничных сиделок, ухаживающих за матерью.

– Здравствуйте, Кира! – сказала та, и она, чтобы не упасть, как была, в пальто, опустилась в рабочее кресло – вмиг сделавшиеся ватными ноги отказывались держать ее.