Коридор затмений - Татьяна Юрьевна Степанова

ее внешностью, лишним весом всегда потом в разговоре со мной издевалась.

— Будешь дома сидеть — тихо под веником, — объявил ему полковник Гущин. — Не знаю, чего с вашей семейкой творится, но мать и тетка твои мертвы. Осознай это. И если что — ты следующий на очереди.

— Я? Но за что? Почему? — Алексей Лаврентьев снова испугался.

— Пораскинь мозгами на свободе. Может, еще что вспомнишь — позвони мне. — Полковник Гущин дал парню визитку. — Клавдий, проводи его на улицу, чтобы наши чугуногорские коллеги самодеятельность ненужную на почве конфронтации не развели. Скажешь им — я его выпускаю под свою ответственность. Тюрьмы у нас и так переполнены.

После подобного самоуправства полковника Гущина его отношения с начальником Чугуногорского УВД накалились до предела. Гущин объявил, что они переезжают в Бронницкий УВД, где у него теперь образуется личный оперативный штаб по раскрытию тройного убийства.

Клавдий Мамонтов после того, как вывел Лаврентьева за ворота УВД, помня о просьбе Гущина, сразу позвонил Василию Зайцеву. И сказал, что они вызывают его на официальную беседу в полицейское управление Бронниц.

— Когда? — опешил Зайцев.

— Через полтора часа приезжайте.

— Но я… я не могу… у нас сейчас мероприятие… конференция для молодежи… социальные лифты в новых условиях…

— Да черт с ней, с конференцией, и социальными лифтами, — в манере Гущина бесстрастно оборвал его Клавдий Мамонтов. — Вы поняли, кто вас вызывает? Полиция Московской области.

— Я так и знал, что визитом к нам дело не кончится, — вздохнул Василий Зайцев. — Хорошо, я все брошу и приеду.

Экспертиза ДНК крови, которую так ждал полковник Гущин, задерживалась. Но по дороге в Бронницкий УВД ему на электронную почту неожиданно быстро сбросили результаты «пробивки» телефонных номеров сестер Лаврентьевых с комментариями и результатами проверок. Гущин попросил Макара сесть за руль внедорожника. А Клавдия, как спеца в расшифровках, — заняться итогами пробивки.

Клавдий Мамонтов устроился рядом с полковником на заднем сиденье и начал изучать сведения по номерам, сравнивая с теми, которые они уже получили ранее.

— Негусто информации, Федор Матвеевич, — объявил он какое-то время спустя. — Макар прав был — переговоры в мессенджерах и чатах нам недоступны. Сами взгляните — и у Анны Лаврентьевой, и у Евгении в перечне пробивки номеров крайне мало звонков друг от друга. Но они же общались, разговаривали — Евгения сама нам подтвердила. И сын тоже. А звонков кот наплакал. Значит, сестры между собой использовали мессенджер, какой-то канал.

— А что есть-то?

— У Евгении есть звонки от охранника актера и ее ответные ему, — перечислял Клавдий Мамонтов, сравнивая новые номера с уже имевшимися у них. — У Анны — звонки на склад, где она работала. В «отделе К» установили и проверили их. У Анны входящие в день убийства — с номера ее сына. Он нам сам их показывал на своем мобильном.

— Но пробивка за три месяца — с марта!

— Много неизвестных номеров. Некоторые повторяются и отправлены были в спам или заблокированы — реклама или мошенники — основная масса. Есть один повторяющийся номер телефона в марте — как раз перед праздником. В спам как реклама не отправлен, потому что Евгения по нему тоже звонила. Наши проверили его — перезвонили сами.

— И чей номер оказался?

— Загородный ресторан «Лесное», — ответил Клавдий Мамонтов. — Прежде известное здесь место — ресторан и отель.

— Сам там бывал?

— Не довелось. Но перезванивалась Евгения с «Лесным» накануне праздника Восьмое марта.

Полковник Гущин кивнул задумчиво.

— С одной стороны, ничего удивительного, что тетки предпочитали общаться в мессенджерах бесплатно, не тратить деньги на обычные телефонные звонки, — заметил он. — Все сейчас так делают. С другой стороны — столь небольшое количество респондентов за три месяца с марта… Точно, все общение ушло в интернет. И между собой, и, возможно, с убийцей — раз его так беспокоили их мобильные, которые он похитил… Ладно, и в «Лесное» заедем. Все концы надо проверить.

Макар, руливший внедорожником и слушавший Клавдия очень внимательно, остановился возле здания Бронницкого УВД.

— Федор Матвеевич, а я вспомнил название психопатологического расстройства, когда человек убежден, что кто-то из его родных, как в случае с Евой Луневой, заменен его зловещим двойником, — сообщил он скромно. — Синдром Капгра. А вон и Василий Зайцев нарисовался — он нас ждет на улице. Ему, видно, в дежурке сказали, что мы еще не прибыли.

Глава 22

Синдром Капгра

— Синдром Капгра назван в честь французского психиатра, впервые его описавшего и изучившего на примере одной больной, — продолжал Макар, когда они припарковались на служебной стоянке УВД. — Больная уверяла, что ее муж заменен зловещим двойником, что он вообще не ее муж, а пришелец из ада. Она запиралась в спальне, отказывалась с ним спать. Напала на полицейского, который пришел к ним, чтобы силой отвезти ее в клинику для душевнобольных на обследование. Она отняла у полицейского пистолет — его ранила, а мужа застрелила.

Полковник Гущин лишь мрачно хмыкнул — та еще перспектива у нас…

С Василием Зайцевым он поздоровался вежливо и предложил поговорить не в кабинете, а на свежем воздухе — они двинулись прочь от отдела к городскому парку, к набережной Бельского озера.

Клавдий Мамонтов разглядывал Зайцева — тот явно с какого-то официального мероприятия явился, облачен в деловой синий костюм, при галстуке — этакий молодой современный деляга. Но выглядит неважно: встревожен, на помятом лице следы усталости и еще какое-то почти отчаянное выражение, что бывает лишь в юности при невзгодах, выпавших нежданно-негаданно.

— Я решил с вами встретиться и серьезно поговорить, Василий, как с главной опорой семьи, потому что отца вашего больше не хочу беспокоить, — полковник Гущин глянул на парня. — Что у вас дома происходит, а?

— Хаос, беда у нас, — ответил Василий Зайцев. Если в первую их встречу в тоне его сквозило раздражение, то сейчас лишь печаль, боль и усталость. — Ева и до вас уже добралась. Я видел, как вы утром пришли на участок тайком, она вас привела. Что я вам могу ответить? Вы же сами все видели — как мы теперь живем.

— Мы ничего такого не видели, — заметил Гущин. — Ваша мачеха мне позвонила в истерике, вызвала нас. А младший ваш спозаранку гулять отправился, вылез через окно. Дело молодое. Но как Ева все это истолковала… Откровенно сказать, меня ее слова пугают.

— Она твердит, что Адька не ее сын, что он подменыш, — Василий Зайцев кивнул. — Никак ее не переубедишь.

— Синдром Капгра, — блеснул ученостью Макар. — Доктору, психиатру вы ее показывали?

— Попробуй ее отправь к психиатру