Океан. Белые крылья надежды - Филип Жисе

Из-за того, что мужчина находился к Ангелике спиной, та поначалу подумала, что Эбигейл резвится с Кирком, хотела уже потихоньку убраться, чтобы не мешать им, как вдруг замерла, услышав голос мужчины:

– Эй, сучка, перестань визжать. Ты что, хочешь, чтобы… Твою мать, – мужчина умолк, засопел, точно медведь, завидевший бочку с медом, и интенсивнее задвигал тазом.

Это был Винченцо! Ангелика уставилась взглядом ему в спину, фольгой блестевшую от пота. Значит, Эбигейл-таки не устояла перед мольбами Винченцо. Так вот почему Винченцо перестал доставать ее своими просьбами!

«Интересно, знает ли об этом Кирк?» – подумала Ангелика. – «Нет. Конечно же, нет».

Что ж, если Эбигейл решила действовать на два фронта – это ее дело. И не ей той что-либо говорить.

Вдруг Винченцо оттолкнул от себя таз Эбигейл и застонал, рука потянулась к пенису. Ангелика затаила дыхание. Она так всегда делала, когда мужчина достигал оргазма. В такие моменты ей иногда казалось, что тот, кто создавал мужчину и женщину, явно больше благоволил мужчине. Будь иначе, женщина достигала бы оргазма так же быстро, как и мужчина.

– Черт, Эби, – Винченцо подтянул трусы и плюхнулся задницей на траву, – с тобой классно трахаться, но сколько тебя можно просить не проявлять так громко свои эмоции. Ты что, хочешь, чтобы о нас узнали?

– Чего ты боишься, Вин? Того, что Кирк тебе по физиономии даст? – Эбигейл улыбнулась и подтянула шорты.

Ангелика юркнула в кусты и замерла, боясь пошевелиться.

– Ха, напугала америкосом. Тебе его стоит бояться больше, чем мне. Тебя он считает своей собственностью, а не меня, – Винченцо хохотнул. – А мне даже приятно ему рога наставить. Америкос хренов. За тебя же переживаю, не за себя, – Винченцо вновь хохотнул. – В следующий раз суну член тебе в рот, а не между ног, может, тогда поспокойнее будешь.

– Как бы в следующий раз ты не пошел рукой работать, – огрызнулась девушка, подняла с земли футболку, одела.

– Шучу я, шучу, – Винченцо замахал руками, осклабился. – А то действительно придеться рукой работать… Классная попка. Она мне нравится все больше и больше, – Винченцо перекатился ближе к Эбигейл и шлепнул ту по ягодице. – Будь моя воля, я бы с тебя и не слазил.

– Какие вы, мужики, все же самцы.

– Ага, такие же, как вы, бабы, самки, – Винченцо хохотнул и ухватил Эбигейл за грудь.

– Отвали, – отмахнулась Эбигейл, поднялась на ноги и устремила взгляд на океан, постояла в раздумии секунду-другую и направилась на пляж.

Винченцо плюхнулся спиной на траву, почесал между ног и раскинул руки в стороны. Гулкий, чуть с хрипотцой смех ринулся за девушкой вдогонку.

Ангелика пятясь, точно рак, покинула полянку и, никем не замеченная, скрылась в джунглях.

– Что вы такое надумали с Ангеликой Алессандро? – синьора Полетте свела брови над переносицей и посмотрела на Алессандро, разжигавшего костер. – Зачем нам отделяться друг от друга? Сколько пробыли вместе, а тут на тебе: "Мы хотим с Ангеликой жить отдельно". А что если явятся спасатели? Будем вас по всему острову бегать искать?

Ангелика увидела, как Алессандро при последних словах синьоры Полетте улыбнулся и посмотрел на нее. Она улыбнулась в ответ. Синьора Полетте все надеется на спасателей. Неужели и когда смерть будет стоять над ней, она и тогда будет надеяться на спасателей. Нет, чудеса в мире закончились. Тот, кто перестанет жить будущим, тот узнает всю прелесть настоящего.

– Мы будем неподалеку, синьора Полетте, – сказал Алессандро. – Остров небольшой и мы даже сможем ходить друг к другу в гости. К тому же я буду продолжать снабжать вас рыбой, так что голод вам не грозит, даже тогда, когда кто-нибудь забудет о своих обязанностях.

Алессандро не смотрел на Кирка, Эбигейл и Винченцо, но все поняли, о ком тот говорит. Эбигейл отвела глаза. Кирк с отстраненным видом ковырял в зубах, а Винченцо щурил глаза и переводил взгляд с Алессандро на Ангелику, с Ангелики на Алессандро. И тот взгляд, которым он смотрел на них, Ангелике не нравился, поэтому девушка хотела как можно скорее перебраться в шалаш Джека Рами.

– Эй, доктор, а ты не хочешь сам куда-нибудь переселиться? – Винченцо искоса глянул на Алессандро. – Энджи нам и здесь пригодится. А ты, если тебе так невтерпеж, можешь идти на все четыре стороны. Можешь даже забыть сюда обратную дорогу.

– Винченцо! – прикрикнула на Винченцо синьора Полетте.

– Эй, а вы мне рот не затыкайте. Я, что, не могу своего мнения сказать? Или у нас уже не демократия, а диктатура?

– Мы так решили вместе с Ангеликой, – Алессандро посмотрел на Винченцо, тот на миг опустил голову и уставился на грязные ноги. – Поэтому вместе мы и уйдем.

– А ты не хочешь нам объяснить, с чего это вдруг "вы" стали "мы"? Думаешь, то, что ты трахнул Энджи, дает тебе такое право?

– Винченцо! Что ты такое несешь?! – возмутилась синьора Полетте. – Знай, что говоришь! И выражения выбирай!

– А я говорю то, что знаю. То, что видел.

Ангелика почувствовала острую необходимость сообщить Кирку о том, что она видела несколько часов назад, но благоразумие взяло верх над эмоциями.

– Если что и видел, то держи при себе, – сказала синьора Полетте. – Это никому не интересно.

– Ну, почему же, мне вот интересно, – подала голос Эбигейл, но тут же умолкла под недовольным взглядом синьоры Полетте.

– Вы взрослые люди, Алессандро, – синьора Полетте перевела взгляд на Алессандро. – Если у вас с Ангеликой все так серьезно, тогда вам и решать, как жить дальше. В любом случае, как ты говорил, мы сможем ходить друг к другу в гости, – улыбка появилась на лице синьоры Полетте.

– У нас все очень серьезно, синьора Полетте. Я люблю Ангелику, а она любит меня.

– Ух, ты! – вырвалось у Эбигейл.

– Figlio di putana[47], – выругался Винченцо, поднялся и скрылся среди деревьев.

На уход Винченцо никто не обратил внимание, кроме Кирка. Тот посмотрел вслед Винченцо, ткнул в бок Эбигейл так, что та аж скривилась от боли, и что-то ей прошептал, рассмеялся собственным словам и сменил ковыряние в зубах на почесывание пяток.

– Тогда я вам тем более ничего сказать не могу, – заметила синьора Полетте. – Поступайте, как знаете.

Эту ночь Ангелика и Алессандро провели вместе, тесно прижавшись друг к другу телами. В их небольшом шалаше было душно, поэтому спать они легли прямо под открытым небом. Только одеяло расстелили. Укрываться не стали. Благо ночи на острове были теплыми, наполненными редкими криками не спящей птицы, ласковыми порывами бриза и все теми же прекрасными ароматами тропических цветов.

Ангелика, в отличие от Алессандро, не могла уснуть долго. То ее пугали шорохи, доносившиеся из джунглей, то непроницаемая тишина, воцарявшаяся, едва смолкали звуки, а часто внимание приковывал к себе черный, как сажа, ночной небосклон, окутанный тонкой, едва видимой глазу мерцающей дымкой. Лунный диск плыл по небу в ореоле легкого сияния. Бесчисленная свита из звезд тусклым мерцанием струилась следом. Вспыхнул и исчез, распавшись на миллионы атомов, высоко в атмосфере болид.