Ступени на эшафот - Юрий Корчевский

Матвей поднялся со стула, приподнял шляпу, прощаясь. В типографию он приходил в цивильной одежде. Ни к чему сотрудникам знать, что к хозяину жандарм приходит. Уже у двери Матвей спросил:

– Могу я навестить вас ещё?

– Всегда к вашим услугам.

Расстались, довольные друг другом. Кстати, список Матвей печатал на пишущей машинке. В России такие диковины не выпускались. Первые отечественные станут выпускаться в Казани с 1928 года. Но учреждениями и частными лицами закупались. Успехом пользовались две марки – «Ундервуд» и «Ремингтон». Печатную машинку в числе первых приобрёл Лев Толстой. Матвей начал осваивать машинку не для развлечения или идя за модой. У каждого человека почерк индивидуален, как и отпечатки пальцев. По напечатанному тексту определить автора сложнее.

Прошла неделя, другая, третья. Матвей каждый день ожидал события громкого, а его всё не было. Он уже стал разочаровываться в своей задумке. Не захотели черносотенцы действовать по подсказке, а может, и струсили. Хоть и говорят, что на миру смерть красна, а мало найдётся фанатиков, желающих умереть за идеалы партии. За семью, детей, страну – обязательно найдутся тысячи. А идеалы так – эфемерны. Но зря он недооценивал Союз русского народа. Действовали согласно поговорке – «русские долго запрягают, но быстро ездят». Ночью вспыхнул деревянный дом на окраине города. Брандмейстеры затушили уже головешки. На пожарище обнаружили три обугленных тела. Полиция причиной смерти установила термическое воздействие. Когда Матвей прочитал в утренней сводке, сначала не придал значения. Мало ли деревянных домов в городе или стране горит? Отопление во многих домах печное, выпал уголёк из печи на пол, не усмотрел хозяин. Но когда фамилии погибших прочитал, понял – все из его списка.

А через два дня на берегу Охты труп утопленника обнаружили. Полиции личность удалось установить без труда, по документам в кармане пиджака. Выпил гражданин, силы не рассчитал, упал в воду и захлебнулся. Беда какая – плавать не умел.

Матвей вычеркнул ещё одного фигуранта из списка. Отныне каждое утро сводку городских происшествий изучал внимательно. Раньше криминальные новости мельком просматривал. А сейчас фамилии выискивал, осталось шестеро. Но уже и не сомневался, что и эти помрут вскоре. Причём, надо отдать должное Федотову, все смерти были похожи на гибель от естественных причин. Кроме последней. Фракция большевиков, их боевая дружина, не дураки были, сразу поняли, что смерти их товарищей не случайность. Собрались на совещание – мозговым штурмом определить – чьих рук дело и что предпринять. Собирались в частном доме, чтобы свидетелей не было, никто подслушать не мог.

Вдруг звон стекла, камень влетел. А уже в разбитое окно бомба. Взрыв! Опрокинувшийся большой обеденный стол спас от смерти двоих боевиков, но контузил. Из носа и ушей кровь течёт, ничего не соображают. В окно влетела бутылка с зажигательной смесью. В такие бутылки заливали керосин, добавляли треть по объёму крахмала в качестве загустителя. Сбоку привязывали спичку для розжига каминов – большую, в половину локтя, горела ярко и погасить даже ветром непросто. Случился пожар. Уцелевшие при взрыве получили сильные ожоги и до больницы не дожили. Полиция, найдя осколки бутылки, решила – выпили, подрались, учинил пожар. Небось, выпив – курили. Неосторожное обращение с огнём, бывает.

А Матвей начал готовить новый листок с фамилиями и адресами. С товарищами по Охранному отделению поговорил, в сводках происшествий за последний год порылся. Ещё обидчики черносотенцев нашлись. Информаторы здорово выручили, в специальных журналах записи о доносах. Почти по каждому происшествию – даты, исполнители. Не только фамилии, но зачастую адреса, какую роль играл. Были убийства черносотенцев жестокие, просто потрясающие. Несколько эсеров ворвались на небольшую фабрику, активиста-черносотенца избили, затолкали в котёл и сварили заживо. Полиция и жандармы улик против убийц не имели и арестовать не смогли. Но Матвей педантично всё напечатал – кто и что сотворил, адрес.

И снова в типографию. На этот раз Федотов встретил его, как старого приятеля. Пыхая трубкой, достал две рюмки, разлил коньяк, причём шустовский, из дорогих.

– За сотрудничество!

Выпили. Анатолий Петрович Матвея спросил:

– Одного в толк взять не могу. В чём ваша выгода?

– Попробуйте определиться сами. Можно вслух. Хочется проследить ход ваших мыслей.

– Извольте. Правда, могу немного ошибиться. Союз русского народа, как и другие партии монархического толка, нужны режиму, как противовес революционным движениям, которые хотят монархию свергнуть.

– Похоже на правду.

– Тогда почему бы вам всю эту шваль самим не прихлопнуть? В один прекрасный день арестовать известных деятелей, допросить с пристрастием, выдадут ещё кого-то. И этих повязать.

– А дальше?

– Казематы Петропавловской крепости. А лучше вывезти на барже в море, да и утопить. Прости меня, Господи!

И перекрестился.

– Экий вы кровожадный!

– Мы же хотим сохранить православие, самодержавие, народность. Союз русского народа – единственная реальная сила, которая поможет сохранить статус-кво.

Заявление смелое, поскольку черносотенцы считали тремя главными врагами интеллигенцию, инакомыслящих и инородцев. Хотя в числе членов Союза интеллигентов полно, а крестьян практически нет. Хотя были и благие намерения, например – борьба с пьянством. Союз создавал общества трезвости, организовывал чайные и пивные, где водку и вино не продавали. Однако врагов себе среди левых и прочих движений нажили много.

Матвей большевиков не любил, и нелюбовь эта передавалась от отца. Спрашивал как-то папеньку, чем большевики хуже кадетов или эсеров.

– Тем, что много обещают, привлекая в свои сторонники рабочих и крестьян. Но попомни мои слова – обманут. Мало того, зальют страну кровью. Да что о них говорить? Безбожники и есть!

А поскольку черносотенцы имели врагами большевиков, то пока Матвею было с ними по пути. По поговорке – враг моего врага – мой друг.

Императору бы поддержать монархистов, хотя бы на словах. Однако – слаб оказался царь, поддался на мнение царедворцев, дескать – махровые приверженцы старых устоев, враги всего прогрессивного. Портят имидж страны в глазах просвещённой Европы. Николай II полагался на министров, они должны знать ситуацию. Но большинство из них имело свои личные интересы и в тяжёлый момент отвернулись от государя, а генералы фактически вынудили подписать отречение от престола.

Матвей опять передал список революционеров, физически уничтоживших черносотенцев. Фамилии, адреса проживания, возможные контакты в партии. Причём в списке были не только большевики, но и эсеры. Эсеров было всего двое, но Матвей так сделал специально. Клюнет Федотов – отлично! Матвей членство в партиях указанных лиц не скрывал. В делах тайных с возможными союзниками надо играть честно, должно быть доверие. Иначе не только сотрудничество прекратят, но и пулю можно получить. Указание на членство в партии необходимо, потому как у эсеров самая многочисленная и активная боевая организация. Решатся ли черносотенцы бросить вызов эсерам, решать только руководству Союза русского народа.