Клубный маньяк - Иван Юрьевич Коваленко

полицейского и миллионера. Варвара видела: этот человек был искренен, что для нее самой стало неожиданностью. Каких только чудовищ она в начале встречи себе не рисовала!

— Борис не убийца, потому что у него кишка тонка.

Варвара, сама того не ожидая, улыбнулась. Булгаков это заметил и улыбнулся в ответ.

— Варенька. У него не только кишка тонка, у него все насквозь просвечивает. Это он для себя почему-то решил, что его маски способны ввести в заблуждение. Вот он какой накачанный, вот он какой загорелый и спокойный. На дурех и дураков это производит впечатление. Но я-то вижу: он трус, каких поискать. Может быть, поэтому я и не бросаю его окончательно, потому что знаю: с его бестолковостью и без денег вреда будет больше. Даже не ему самому, а кому-то другому.

— Вы позвоните ему сегодня? У вас есть какой-то способ связи с ним?

Прямой вопрос, который требовал прямого ответа. «Химия» в их диалоге уже присутствовала, поэтому Варвара знала: все, что она сейчас услышит, будет правдой.

— Нет, не позвоню.

— А если он исчез, потому что мертв?

— Борис? Трудно сказать. Почему-то мне кажется, что с ним все в порядке. Возможно, он замешан в продаже наркотиков или избил кого-то, на это смелости особой не нужно, вот и пытается замести следы. Я знаю, какое именно дело вы расследуете, я все знаю. И я знаю точно: Борис вам не нужен. Позвольте ему исчезнуть. И сконцентрируйтесь на работе. А если вы будете сомневаться в моих словах, то у вас есть мой номер телефона. Он же у вас наверняка есть? — Варвара кивнула. — Вот и позвоните мне. Но вы не позвоните, потому что вам нужна рыба, а не головастик.

На этом разговор был окончен. Варвара поднялась с кресла, попрощалась с Булгаковым и через минуту была на улице. Конечно, она полицейский, но и человек тоже. Леонид Викторович оказался приятным мужчиной. И слова его были вполне понятны. В конце концов, почему отец не может в какой-то момент устать от своего сына? Мать — вряд ли, а отец — точно нет. Жаль, в семье Булгаковых из женщин остались только дочери. Варвара с интересом поговорила бы с той, что родила Бориса. Почему-то история этой семьи показалась ей любопытной. Она уже сама знала, что красавца-«программиста» нужно оставить в покое. Впрочем, Тимофей же после самой первой встречи так и сказал. Как всегда, он все почувствовал.

Девушек убивает кто-то другой.

Неуловимый человек. Хитрый и, скорее всего, рассудительный. Ну и безрассудный, конечно, тоже.

«Клубный убийца» и его страхи

Московская ночь. Из окна самолета это подсвеченный миллиардом фонарей город. Из иллюминатора космического корабля — невидимая глазу точка. Для каждого из москвичей — темное существо. Для приезжих — неведомая страна, время, когда можно погрузиться в сон и вспомнить родные аулы. Для птиц — данность, о которой и размышлять не стоит.

Тимофей не мог заснуть и проводил время за чтением.

Варвара спала.

Антонов и его жена выясняли отношения. Ей казалось, что их жизнь напоминает песок, который течет сквозь пальцы. А Антонов устало объяснял, что ничего не может изменить — он же полицейский, и она вышла замуж за полицейского.

— Да, — отвечала она, — но все же — тебе преступления важнее или я?

А человек, которого все давно называют «клубный убийца», не мог найти себе покоя. Сам себя он прозвал «спасителем». Ноша, которую не всякий может вынести. Иногда дни протекают спокойно, и он чувствует себя уверенно, а иногда, как сейчас, ему кажется, что миссия, возложенная на него судьбой, — тупик. Слишком много утопающих. Слишком много потерявшихся.

И предательское зерно сомнения — все ли он делает правильно?

И ночной весенний воздух вторит его сомнениям. И замершие темные дома не пытаются его подбадривать. И редкие прохожие держатся отстраненно. И луна, которая любит светить ярко, сегодня прячется за облаками и показывает только крошечную часть себя — тоненький серп. Ее даже луной-то назвать трудно.

Человек, которого все называют «клубный убийца», бродит по Бульварному кольцу. Вверх и вниз, вверх и вниз.

Он — служитель. Но верно ли он чувствует свое предназначение? Столько сил отдано, а успокоения в душе так и нет. Может, он в чем-то ошибается? Недостаточно старается? Или, наоборот, возложил на себя то, что не должен, и все самообман: судьбы никакой нет и задач перед вселенной тоже?

Ему самому показалась смешной эта формулировка: «задачи перед вселенной».

Мимо проезжали машины — сколько людей не спит, как и он!

Листва деревьев шелестела на легком ветру.

Навстречу идет девушка. Она могла бы быть спасенной.

Через некоторое время еще одна — и ее бы он мог спасти.

Но что делать, когда сил больше нет?

Последний раз получился необычным и даже странным. Если не сказать, неправильным. Он оставил слишком много энергии, которая обычно всегда при нем. И вот уже целые сутки он ощущает опустошение. Возможно, потому что это были не выходные? Скорее всего. Ему не нужно было менять установившийся распорядок и приходить на такие необычные, будничные вечеринки — у них совсем другая атмосфера. И та девушка, что он выбрал, была не такая, как другие, те, что были до нее, хотя жизненный путь ее и оказался таким же: сначала она услышала его голос, потом увидела его лицо, потом ощутила руки на своей шее и только затем ушла в Вечность.

Одно хорошо: он делает все, чтобы ему не мешали. Он лучше многих знает, как оставаться незаметным. И потому сейчас, когда его вдруг останавливает полицейский наряд, он не теряет самообладания: они просто проверяют его документы и вскоре отпускают. Всего доброго, говорит он им, и продолжает свое небольшое путешествие по Бульварному кольцу — до самого его конца, того места, где соединяются вместе Солянка и площадь перед Библиотекой иностранной литературы. А еще возвышается сталинская высотка — возможно, одно из самых красивых и гармоничных зданий в мире. Замок, в котором нет ни одного принца и ни одной принцессы. А на первом этаже — небольшой